Моника Бернс - Прекрасная куртизанка
— Не бойся, Аллегра. Никто не отнимет тебя у меня, — издевательски произнес он.
Его самоуверенность взбесила ее настолько, что она перестала чувствовать обжигающую боль в спине. Рванувшись из его рук, она задела пальцами кинжал, заткнутый за его пояс, и, не колеблясь ни секунды, выхватила из ножен и вонзила в плечо Нассара. Тот вскрикнул и отшвырнул ее от себя. Аллегра не знала, была ли рана глубокой, но, судя по крови, выступившей на его белом одеянии, она оказалась достаточно серьезной.
Воодушевление придало ей сил. Шагнув вперед, она снова ударила его кинжалом. Нассар уклонился и, потемнев от ярости, сбил ее с ног одним мощным ударом. Задохнувшись от слепящей боли, Аллегра из последних сил старалась не потерять сознание. Подняв голову, она увидела, что Нассар поднял свою саблю. В его взгляде, устремленном на нее, полыхала отчаянная злоба. Но она не чувствовала страха.
Ненависть помогла ей подняться на ноги. Покачиваясь, она стояла перед ним, сжимая кинжал в дрожащей руке. Его издевательский смех подлил масла в огонь, пылавший внутри ее, и она бросилась на него с занесенным кинжалом. Внезапно какая-то мощная сила оттащила ее от Нассара. Кинжал выпал из ее рук. Разъяренная Аллегра издала протестующий вопль. Она должна убить мерзавца! Забыв о боли в спине, она упала на колени и зарылась пальцами в песок в поисках оружия. Чья-то большая рука нашла его и отбросила в сторону.
Только сейчас она узнала знакомый запах Шахина. Это он остановил ее. Это он помешал ей осуществить месть, которой она так отчаянно желала. Кровь бешено стучала в ее ушах, когда он поднял ее на ноги. Темная сила, бурлившая в ее жилах, лишила ее способности мыслить, и она впилась ногтями в его лицо. Он отверг ее, а теперь явился в качестве защитника. Она не желает даже видеть его рядом с собой.
— Пусти меня, ублюдок! — крикнула она в ярости. — Прочь!
Размахнувшись, она влепила ему звонкую пощечину. Когда он поймал ее руки, она принялась отбиваться, используя колени и ноги.
— Ради Бога, Аллегра, перестань драться со мной! — выдохнул Шахин.
Лязг металла за их спинами заставил обоих повернуть головы. При виде Халида, схватившегося с братом, Аллегра обмякла, как тряпичная кукла. Решив, что она потеряла сознание, Шахин обхватил рукой ее спину, поддерживая. Крик боли, вырвавшийся у нее из груди, заставил его ослабить хватку.
— Ты ранена? — спросил он, охваченный раскаянием.
— Не трогай меня, — прошипела она в ответ и, оттолкнув его руки, попятилась назад.
Ненависть, прозвучавшая в ее голосе, резанула его по сердцу. В ее глазах было столько презрения, что он чуть не вскрикнул от душевной боли, которую причинил ему этот взгляд. Боже, что же он наделал, наговорив ей такое утром? В этот момент Шафтсбери, лежавший на земле, встрепенулся, подавая признаки жизни, и Шахин помог ему подняться на ноги. Он постарался не поддаваться отчаянию, когда Аллегра бросилась к виконту в объятии. Она столько пережила этой ночью, а Шафтсбери — старый друг, которому она доверяет. Друг и любовник. Эта мысль причинила ему боль, но он задвинул ее в уголок сознания. Он должен дать Аллегре время, а пока у него есть более срочные дела. Он повернулся к Халиду с Нассаром.
— Так-так, братец, — произнес Нассар со зловещей ухмылкой. — Почему-то мне кажется, что за нападением на мой лагерь и резней моих людей стоишь ты.
— Это не резня, — возразил Халид ледяным тоном. — Это возмездие.
— За что? За убийство шлюхи, которая променяла меня на тебя?
Оскорбительная реплика исторгла из груди Халида вопль. Взмахнув саблей, он кинулся на брата, но Нассар отразил его выпад. Со скоростью молнии развернув саблю, Халид снова ринулся в атаку.
Воздух огласился лязгом металла. Неистовое выражение на лице Халида тревожило Шахина. Впервые он видел, чтобы его друг позволил эмоциям вмешаться в схватку. Вместо обычной сосредоточенности на его лице застыло выражение, которое он затруднялся определить.
— Ну давай, братец. Наверняка ты способен на большее, — процедил Нассар с холодной усмешкой. — Твоей шлюхе лучше лежать в могиле, чем жить с мужчиной, не способным сражаться.
Вместо ответа Халид взмахнул саблей, полоснув по руке Нассара, державшей оружие. На рукаве у того выступило кровавое пятно, и губы Халида тронула улыбка. Взбешенный этим, Нассар перебросил саблю из одной руки в другую и сделал выпад, двигаясь со скоростью кобры. Кончик его сабли окрасился кровью, оставив длинный разрез на лице Халида.
Шахин болезненно поморщился при виде алой струи, стекающей на плечо друга. Рана была поверхностной, но с каждой издевкой брата Халид все больше поддавался эмоциям. И Нассар это знал.
— Хватит! — прорычал Халид. — Пора кончать с этим.
Схватка возобновилась с новой силой. Металл ударялся о металл, высекая искры и сверкая в лунном свете. Обнаружив уязвимое место в защите Нассара, Халид сделал выпад, прежде чем распознал ловушку. Увернувшись, Нассар вонзил свою саблю в живот противника. Не произнеся ни слова, Халид медленно опустился на колени.
Шахин рванулся вперед, не дожидаясь, когда его друг рухнет на песок. Не обращая внимания на презрительную ухмылку Нассара, он заметил, что тот оберегает свое плечо. Но ведь Халид нанес ему удар в руку. Неужели Аллегра ранила Нассара еще до их появления? Одежда Нассара пропиталась кровью, но он двигался так, словно это была незначительная рана. Тем не менее было очевидно, что он бережет правую руку, рассчитывая каждое движение.
Отрешившись от всего, кроме предстоящей схватки, Шахин сосредоточился, пытаясь найти слабое место противника, оценивая его реакцию на свои выпады. В воздухе стоял запах крови, напоминая о смертельном ранении Халида. Сражаясь с Нассаром, Шахин уловил легкое изменение в дыхании противника. Это был признак усталости.
Воодушевленный, Шахин занес саблю для решительного удара, но Нассар отскочил назад. Шахин ринулся в атаку, нанося удар за ударом. Нассар парировал их один за другим, но его ответные удары становились все слабее. И тут Шахин заметил, что противник бережет свою левую ногу.
Рванувшись вперед, Шахин сделал обманный выпад, занеся над собой саблю, и, когда Нассар приготовился отразить удар, упал на землю, полоснув противника по бедру. Перекатившись на бок, он быстро вскочил на ноги и повернулся лицом к Нассару, который рухнул на колени, прижимая руку к кровавой ране.
Шахин снова рванулся вперед и мощным движением вонзил саблю в грудь Нассара. Глядя в лицо врага, на котором отразилось изумление, он вонзил ее еще глубже. А когда жизнь померкла в глазах Нассара, оперся ногой о его плечо и выдернул свое оружие из смертельной раны. Почему-то ему казалось, что смерть Нассара облегчит его душу, но этого не случилось. Вряд ли что-нибудь избавит его от гнетущего чувства вины за то, что он отпустил от себя Аллегру.
