Виктория Дал - Это всегда был ты…
Горло жгли слезы горького презрения к себе. Он ведь извинился, признался ей в своих грехах, своем сожалении, а она отвернулась от него точно так же, как поступила десять лет назад.
Но хватит ли у нее смелости теперь посмотреть ему в глаза? Сможет ли она простить его, сможет ли осознать, что для скорбящего мужчины было естественно обратиться за утешением к плотским радостям? И как она сможет доставить удовольствие Эйдану, у которого было так много женщин?
Этим утром, в холодные предрассветные часы, Кейт думала о безумном восторге любовного наслаждения с ним вот здесь, в этой постели. Она никогда не испытывала такого ослепительного восторга от телесного единения с мужчиной. Там, на Цейлоне, плоть ее и мозг были такими невосприимчивыми, такими вялыми и расслабленными, что она после акта любви сразу засыпала. Как и Эйдан в постелях своих любовниц. Она могла вообразить себе это изнеможение как отдых. Как покой. Могла представить, как он жаждал его, как нуждался в нем.
— Твоя любовница, — прошептала Кейт, — сказала, что ты был ненасытным. Но я не знала тебя таким. Почему? Со мной что-то не так?
Яркие пятна, вспыхнувшие у него на скулах, появились, похоже, не от смущения, а от беспомощности. Эйдан только вскинул руки, явно ища способ выразиться как-нибудь поделикатнее. Но Кейт его опередила:
— Все в порядке, Эйдан. Тебе незачем оправдываться.
— Я не знаю, как это объяснить, Кейт. Не уверен, смогу ли…
Она кивнула.
— Я была унижена, считая, что никогда не смогу удовлетворить мужчину, который знал так много женщин.
— Бога ради, никогда так не думай. Это неправда. Полная чушь.
Но Кейт осознала, что ему не нужно ничего ей объяснять. Она все поняла.
— Ненасытный, — повторила она, и Эйдан дернулся от этого слова. — Это означает неудовлетворенный, не так ли?
— Прошу прощения? — в замешательстве пробормотал он.
— Неспособный утолить свой сексуальный голод. Готовый ради этого на всякие фантазии в постели. А со мной ты таким не был…
Он наморщил лоб, замешательство промелькнуло на его лице. Но потом глаза его прояснились, и Эйдан посмотрел на нее. Открыто, по-настоящему, впервые за этот день, хотя боль ясно светилась в этом взгляде.
— С тобой — нет. Не был.
Он не лгал ей. Он был одиноким… потерянным. И не нашел успокоения со всеми теми женщинами. Да честно говоря, и не искал.
В эту минуту, даже понимая, что он может оставить ее, Кейт ощутила в себе небывалую смелость. Почувствовала, что для нее еще не все потеряно. Что еще все может быть хорошо. Она кивнула.
— Я надеюсь, что ты когда-нибудь простишь меня. За все то, что я тебе сказала. И за то, чего не договорила. И за то, что позволила тогда увезти меня от тебя. Больше я никуда не уеду. — Она улыбнулась сквозь слезы. — Даже если ты этого захочешь.
Он двинулся к ней и внезапно показался Кейт таким большим, таким сильным и надежным. Он всегда был таким, но теперь она взглянула на него другими глазами. Да, он все тот же Эйдан, которого она всегда знала. Пусть прошли годы. Он именно тот мужчина, которого она полюбила тогда и любит сейчас.
— Кейти, — пробормотал он, дотрагиваясь до ее щеки, — дорогая!
Она не могла точно выразить, что было в его глазах. Прощается ли он или, наоборот; возвращается к ней. Но она все равно скажет ему, больше молчать она не могла:
— Я так люблю тебя. Ты такой хороший.
— Не говори этого. Прошу тебя.
— Я рада, что встретила тебя. И хочу верить, что больше мы никогда не расстанемся.
Он привлек ее в свои объятия с намерением не отпускать до конца жизни. Кейт просто закрыла глаза и вдохнула его знакомый запах, благодарная за каждую секунду в течение которой может прикасаться к нему. Кто знает, возможно, это в последний раз.
Он сделал глубокий вдох, и почему-то это показалось ей обнадеживающим.
— Я долгое время не знал счастья в жизни. Не мог представить своего существования без тебя, Кейти. Поэтому я был таким потерянным, таким… заблудшим.
Тут она не выдержала и расплакалась, потому что поняла: Эйдан простит ее и у них есть еще шанс поискать счастье вместе. Наконец-то они обрели друг друга. Она снова на твердой земле. Каждый кирпичик вернулся в ее фундамент.
— Я люблю тебя, — выдохнул он ей в макушку. — Я не идеальный, конечно, но я твой. Навсегда.
Глава 32
— А он очень воспитанный, правда? И такой элегантный.
Кейт улыбнулась Люси, застегивая у себя на шее цепочку с маленькой подвеской.
— Мистер Пенроуз? Да, настоящий джентльмен.
Подруга вздохнула и, приподняв ноги с пола, поболтала ими в воздухе.
— Только уж слишком осмотрительный. Ни разу даже не попытался сорвать поцелуй! На что это похоже!
— Он тебя уважает. Может, у него на уме что-то более основательное.
— Типун тебе на язык! — охнула Люси, игриво хлопнув Кейт по руке, — Что я буду делать с таким приличным мужчиной?
— Сделаешь его жизнь веселее, полагаю.
— Что ж, это ему явно не помешает. Пенроуз только и знает, что работать. Сколько можно?
— Для мужчины это важное качество.
— Пожалуй! — Люси вздохнула и состроила печальную мину. — Ты-то заполучила Эйдана к себе в постель, счастливица, а моего поклонника, похоже, туда и калачом не заманишь.
— А ты бы этого хотела? — Румянец Люси ни в малейшей степени не был невинным. — Я не хочу разочаровывать тебя, дорогая, но мистер Пенроуз, похоже, не из тех, кто бросается с головой в любовную интрижку. — Подруга преувеличенно горестно застонала, но Кейт дерзко усмехнулась без намека на сочувствие. — Знаешь, мне кажется, что «Люси Пенроуз» — это звучит красиво.
— Ха! Ты можешь представить меня замужней женщиной?
— Еще как! Я вижу это по тому, какими влюбленными глазами ты следишь за секретарем Эйдана.
— Ох, Бога ради, не говори так! — Люси рассмеялась и вскочила со стула. — Ну, ты готова?
Кейт сделала глубокий успокаивающий вдох.
— Насколько это вообще возможно, полагаю.
— Ты выглядишь прелестно. Прямо как картинка.
Кейт провела дрожащей ладонью по юбке своего нового платья. Оно было сшито из рубиново-красного шелка и так ей нравилось, что она не могла дождаться, когда Эйдан увидит его. Но от мысли, что она окажется в окруженин его родных, у нее внутри все начинало дрожать мелкой дрожью. Что они о ней подумают? Будут ли винить ее за его страдания?
Она была так рада, что привезла с собой Люси. Хоть какая-то поддержка. С самой первой минуты, как они вошли в фамильный особняк Йорков сегодня днем, подруга, как могла, старалась отвлечь Кейт. Но несмотря на непринужденную болтовню Люси, она нервно сцепила руки, когда они спускались по лестнице. Предстояло встретиться со столькими людьми, и она чувствовала себя одиноким воином, вступающим в решающую битву.
