Мэри Бэлоу - Не устоять перед соблазном
Кэтрин обняла Джаспера за шею и открыла ему свои губы.
Каким-то образом они оказались на земле, скрытые высокой травой. Они слились в яростном, горячем объятии, их дыхание стало учащенным. Жадными руками они сдирали друг с друга одежду и отбрасывали в сторону. Через несколько мгновений Кэтрин лежала на спине и ощущала на себе тяжесть тела Джаспера. Он навис над ней, опираясь на руки. На его лице отражалось желание.
— Кэтрин, — проговорил он.
Сжигаемый нетерпением, Джаспер разделся не полностью, он остался в расстегнутых рубашке и бриджах. На Кэтрин тоже остался корсаж, который был спущен ниже груди, и нижняя юбка, задранная до пояса. Она лежала, раздвинув ноги, и сквозь чулки ощущала мягкую кожу ботфортов Джаспера.
Кэтрин запустила пальцы Джасперу в волосы, горячие от солнца.
— Земля не очень удобное ложе, — сказал он, — особенно для любви.
— Мне безразлично, — проговорила Кэтрин и приподняла голову, чтобы поцеловать его.
Подтолкнув Джаспера коленями, она заставила его лечь на нее всем телом и войти в нее. Ее не волновало, что он понял, что выиграл то самое дурацкое пари задолго до того, как оно было аннулировано. Ее не волновало, что теперь он знает, что она любит его. Любовь ранима, она сама сказала ему об этом.
Да, очень ранима.
Но это не повод избегать ее.
— Позволь мне проявить благородство. — Его глаза улыбались. — Хоть раз в жизни быть благородным.
И Джаспер, прижимая ее к себе, перекатился на спину и передвинул ее ноги так, чтобы она стояла на коленях. Кэтрин оперлась руками на его плечи и приподнялась, чтобы видеть его лицо. Джаспер вытащил шпильки из ее волос, и они рассыпались по ее плечам.
— Садись, — сказал он и, приподняв ее за бедра, помог ей сесть на него.
Почувствовав в себе его плоть, Кэтрин машинально сжала мышцы.
Боли не было.
Она прикрыла глаза. Ощущение было потрясающим. Она в жизни не испытывала ничего подобного. Открыв глаза, она с восторгом оглядела яркую от полевых цветов поляну.
Кэтрин снова закрыла глаза, заставила мышцы расслабиться и слегка приподнялась над Джаспером только для того, чтобы еще раз пережить момент, когда он входит в нее, а потом опять сжала мышцы. Она повторила все это еще раз. И еще раз.
Наверное, прошла минуту — или две, или десять, — прежде чем она сообразила, что Джаспер лежит под ней неподвижно. Она настолько увлеклась, получая наслаждение, что не заметила этого.
Она снова открыла глаза и внимательно посмотрела на него. По его виду она поняла, что он тоже получает наслаждение. Значит, в соитии удовольствие получают оба, независимо от того, кто делает первый шаг. И вся прелесть заключается в том, чтобы быть участником этого соития. Кэтрин улыбнулась ему и задвигалась, а Джаспер ответил ей слабой улыбкой.
Но боль все же появилась. Нет, не острая, а тупая, которая грозила перейти в острую. И ее движения вверх-вниз только усиливали эту боль.
Джаспер обхватил ее ладонью за затылок и, быстро поцеловав в губы, прижал ее голову к своему плечу, а затем, поддерживая ее за бедра, задвигался сам, быстро и резко. А потом вдруг насадил ее на себя и остановился. По его телу прошла судорога. Кэтрин одновременно с ним погрузилась в пучину неземного блаженства и восторженно вскрикнула.
Насекомые продолжали стрекотать. Одинокая птица, перелетев поближе, изливала свою тоску в песне. Кэтрин ощущала запах трав, мешавшийся с ароматом одеколона.
Джаспер передвинул ее ноги, чтобы они вытянулись по обе стороны от него. Кэтрин снова почувствовала через чулки его ботфорты. Ее вдруг потянуло в сон.
Джаспер поцеловал ее в висок.
— Я люблю тебя, — проговорил он.
Кэтрин несколько секунд с наслаждением впитывала в себя эти слова. А потом улыбнулась.
— Не надо, — сказала она. — Это всего лишь слова.
— Три слова, — уточнил Джаспер, — которые я никогда прежде не произносил вместе. Давай проверим, получится ли у меня еще раз. Я люблю тебя.
— Не надо, — снова повторила Кэтрин. — Это всего лишь слова, Джаспер. Ты же сказал, что не бросишь меня. Мы вернулись к семейной жизни в полном смысле. Возможно, скоро у нас появится ребенок и наша семья станет полной. И мы будем жить здесь большую часть года, здесь будет наш дом. Мы добьемся того, чтобы брак нам обоим принес удовлетворение и еще кое-какое удовольствие. Этого будет достаточно. В самом деле. Поэтому тебе не надо думать, будто ты обязан говорить…
— Что я люблю тебя? — перебил ее Джаспер.
— Да, — подтвердила Кэтрин. — В этом нет необходимости.
— А ты не можешь сказать мне те же слова? — спросил он.
— И услышать в ответ, что ты только сделал вид, будто согласен аннулировать пари? — осведомилась Кэтрин. — И услышать, как ты заявляешь о своей победе? Нет, не могу. Ты, Джаспер, никогда не услышишь эти слова от меня.
Она кокетливо улыбнулась ему, а он ехидно усмехнулся. Кэтрин засмеялась.
— Кэтрин, — вдруг посерьезнев, сказал Джаспер, — прости меня за Воксхолл. Я понимаю, из моего извинения каши не сваришь, но…
Кэтрин прижала пальчик к его губам.
— Ты прощен, — заявила она. — И покончим с этим.
Джаспер поцеловал ее палец.
Неожиданно Кэтрин охватила паника. Как давно они здесь? Сколько времени прошло с тех пор, как они оставили своих гостей у водопада?
— Джаспер, — сказала она, скатываясь с него и пытаясь одновременно и одернуть юбку, и натянуть на грудь корсаж, — о чем мы думаем! Все уже, наверное, вернулись в дом и ждут чай, а хозяина и хозяйки нигде нет.
— Шарлотта с радостью исполнит роль хозяйки в наше отсутствие, — заверил ее Джаспер, — и всех накормит. И если они решат, что наше отсутствие объясняется тем, что мы, как все любовники, не замечаем времени, то они будут абсолютно правы. А еще они придут в восторг. Только представь, сколько всего интересного они смогут порассказать, когда вернутся домой, скольких алчных сплетников они подкормят!
— Моя прическа! — вскричала Кэтрин. — У меня нет ни щетки, ни зеркала. Без них я не соберу волосы в приличную прическу. Придется прикрыть их шляпкой.
— Ни за что, — заявил Джаспер.
Он встал, застегнул на себе одежду, дошел до камня, надел шляпу под слегка щегольским углом и поднял с камня свой сюртук и шляпку Кэтрин. Ленты шляпки он обмотал вокруг своего запястья, пальцем той же руки подцепил сюртук и перебросил его за плечо.
— Твои волосы красивы в естественном виде, — добавил он, возвращаясь к Кэтрин и подавая ей свободную руку. — Когда вернемся домой, ты быстро прошмыгнешь в свою комнату и с помощью горничной приведешь себя в порядок.
