Элизабет Лоупас - Блеск и коварство Медичи
Она дошла до последних страниц, где отец вел свои записи. Все они были на месте, в точности как она запомнила, — строчки, выведенные на чистых страницах в конце последнего раздела. Первая страница была аккуратно разлинована и начиналась следующим примечанием:
Томмазо Вазари был убит в австрийском монастыре. Следуя своему обещанию, я воспользуюсь его инструментами и книгами, чтобы навредить великому герцогу и поддержать дело республики.
Далее шел список, некоторые пункты которого были отмечены галочками, а рядом с ними стояли цифры. В списке был атанор из Трапезунда, без галочки, были здесь и двойной пеликан, и перегонный сосуд из зеленого стекла в форме полумесяца. Здесь была даже маленькая серебряная воронка — серебряный десенсорий, предположительно изготовленный тысячу лет назад, украшенный гравировкой в виде лабиринта.
Кьяра нахмурилась. Неужели отец был знаком с Томмазо Вазари, алхимиком великого герцога? Или же Вазари выбрал его случайно, потому что Карло Нерини продавал книги и другие диковинные вещи и был известен своими республиканскими взглядами? Она задумалась, а не попробовать ли ей расспросить великого герцога о Томмазо Вазари, о том, почему он оставил Флоренцию, и как вышло так, что его убили в австрийском монастыре.
На этой странице больше ничего не было. На следующих нескольких страницах приводились гороскопы — в глаза ей бросилось собственное имя и имя Джанни. Джанкарло Нерини, рожден во Флоренции, на седьмой день августа 1557 года, под знаком Льва. Кьяра Нерини, рождена во Флоренции, в двенадцатый день ноября 1558 года, под знаком Скорпиона. Она подсчитала в уме. Выходит, чуть больше месяца назад ей исполнилось восемнадцать.
После почерк ее отца резко изменился, стал неровным и менее разборчивым.
Я учусь самостоятельно по книгам, что остались от Вазари. Существуют заклинания для возвращения умерших. Я хочу вернуть Джанни, даже если это будет стоить мне моей бессмертной души.
Значит, это написано уже после несчастного случая. Кьяра почувствовала, как жаркий приступ боли пронзает ее голову в месте серповидного шрама над левым ухом. «Остановись, — прошептал мягкий убедительный голос Изабеллы. — Не читай дальше. Убери книгу, окунись в комфорт и роскошь. Отдайся Руанно дель Ингильтерра — ты ведь знаешь, что он хотел сказать. Он не хотел потерять и тебя тоже. Он хочет тебя. И ты хочешь его. Франческо никогда не узнает…»
Кьяра зажмурила глаза. Читать дальше? Или не читать?
Она открыла глаза и прочла.
Это заклинание требует жертвы. Я знаю, что Кьяра наблюдает за мной, когда я работаю — она думает, что я не вижу, как она подглядывает через лестничные перила, но я все вижу. Если я попрошу ее, она спустится вниз и добровольно поможет мне. Я перережу ей горло, и ее девственная кровь вернет его. Она должна была умереть вместо Джанни, и будет справедливо, если именно она вернет его к жизни.
Кьяра перечитывала эти слова снова и снова. Они расплывались перед глазами, намертво впечатываясь в ее сознание.
Я перережу ей горло.
Отец собирался убить ее, чтобы вернуть Джанни.
Некромантия. На этот раз это был голос магистра Руанно. Голос Руана, а не голос демона, который хранила ее настоящая память. Когда они были здесь, в подвале, на этом самом месте, он сказал: «Некоторые некроманты…» — но тут же остановился и коснулся рукой ее запястья, впервые за все время их знакомства.
Пустяки, ничего особенного.
Видимо, он знал о некромантах и о жертвах, которые они приносят. Неужели он хотел защитить ее от ужасного знания, что ее собственный отец собирался ее убить?
Но первым погиб сам отец, оставив ей бедность, нищету и таинственные алхимические инструменты Томмазо Вазари. «Я бы знала все с самого начала, — подумала она, — если бы только умела читать».
«Мой величайший враг оказался моим величайшим союзником, — скрежетал надтреснутый голос отца в ее голове. — Ты думала, я имею в виду дьявола. Глупенькая Кьяра. Я имел в виду великого герцога Козимо де Медичи, который жестоко обошелся с Томмазо Вазари, заставил его бежать из Флоренции среди ночи, оставив все свои знания и богатства врагам Медичи. То есть мне».
И тут она рассмеялась безудержным смехом.
Кьяра прижалась лицом к книге и задрожала. Нет, она не будет плакать. Она не порадует отца своими слезами.
«У тебя есть соннодольче, — шептал он. — Не стоит тратить его по капле. Выпей все сразу. Он приятен на вкус, и ты уплывешь быстро. Это ты должна была умереть, Кьяра. Так воспользуйся этой возможностью сейчас».
Великий герцог сказал, что каплю нужно нанести на кожу после таинства причастия. Кьяра не могла больше ждать. Она достала из мешочка колбу.
«Одна капля, не больше, на кожу запястья в том месте, где кожа тонкая и нежная, — шептала Изабелла. — Тебе не время умирать. Капни одну каплю на кожу и думай о Руанно, здесь, в тихом темном подвале, где пляшет свет от фонаря. Он великолепный любовник, суровый и сильный, очень неторопливый и нежный. Живи, Кьяра. Вы с Руанно должны жить, чтобы отомстить Франческо».
Она открыла колбу. Соннодольче имел медовый, цветочный аромат, с нотками зеленых листьев и крылышек насекомых. Она подумала о Руанно — о Руане — представляя его неясный силуэт близко-близко от себя, как тогда в кладовой великой герцогини. Затем она представила, как он прикасается к ней. Он тоже взял колбу с соннодольче. По одной капле за раз, — и у них обоих навеки выработается иммунитет ко всем ядам.
Она капнула одну каплю себе на левое запястье. Затем снова закрыла колбу пробкой и запрокинула голову. Она думала о тайных инструкциях в книге, в которой говорилось, что один алхимик способен создать Lapis Philosophorum всего лишь за четыре стадии: черную, белую, желтую и красную. Подумала о том, как легко будет восстановить маленькую лабораторию здесь, внизу, в подвале, с помощью инструментов и материалов, выкраденных из кладовых великого герцога.
Она думала о том, как бабушка снова вернется во Флоренцию, вместе с Маттеа и Лючией. Они опять будут вместе, и бабушка будет только рада помочь ей выхватить философский камень прямо из-под носа у великого герцога Медичи. От Пьерино Ридольфи новостей не было, но это не значило, что его не поймали агенты великого герцога. Жив ли он? Признался ли он? Узнал бы об этом магистр Руанно?
Магистр Руанно.
Руан…
Когда соннодольче унес ее, все голоса в ее голове стихли, и она осталась наедине со своими мыслями. Как же приятно быть одной. Она представила себе, как нарушает свою священную клятву с Руаном, лежа под его весом и издавая те же самые блаженные стоны, что и Изабелла и Дианора, лежа вместе в постели чудесными летними вечерами.
