Николь Джордан - Очаровательная дикарка

Криво усмехнувшись, Дэймон подумал, что монашеский образ жизни, пожалуй, был бы достаточно болезнен и нелеп, учитывая тот факт, что за стеной его комнаты каждую ночь спит в одиночестве его несравненная красавица жена.

Шанс изменить обстоятельства в свою пользу появился у Дэймона спустя полчаса. Он наблюдал за облаками, собирающимися над головой и предвещающими грозу, как вдруг полил дождь, срываясь с неба невероятно холодными струями.

К тому времени как гуляющие успели быстренько взобраться обратно на возвышенность мелового утеса и вскочить в ожидающие их кареты, все они безнадежно промокли, а их одежды прилипли к телу.

Дэймон оставался снаружи до тех пор, пока не сел последний пассажир. Когда он примостился рядышком с Элеонорой, она чуть слышно прошептала «спасибо», а затем, прислонившись к нему, промурлыкала ему на ухо:

— Вы промокли до нитки. — А после прибавила голосом, дрожащим от едва сдерживаемого смеха: — Совсем как в тот раз, когда я столкнула вас в фонтан.

— Если мне не изменяет память, — также тихо произнес Дэймон, — тот инцидент был намного приятнее, поскольку ему предшествовало нечто незабываемое.

Понимая, что он намекает на их первый поцелуй, Эль снова улыбнулась ему, но так, что у любого мужчины могло замереть сердце.

Она вдруг задрожала от холода, и Дэймону так сильно захотелось прижать ее к себе, согревая теплом своего тела… Однако тетушка не спускала с них зоркого ока, поэтому ему пришлось довольствоваться лишь тем, чтобы, взяв из рук возничего шерстяное одеяло, накинуть его на плечи Элеоноры.

Из-за ливня поездка домой заняла больше времени. Как только гости вернулись в Роземонт, целая армия слуг бросилась им навстречу с зонтиками в руках, тщетно пытаясь укрыть их от холода и дождя, хотя это вряд ли уже могло помочь — все продрогли до костей.

Элеонора поспешила по лестнице наверх, чтобы поскорее снять мокрую одежду. Дэймон пошел за ней более медленным шагом, но едва он переступил порог своей спальни, как ему пришла в голову мысль: раздельная постель для законных супругов — это полная нелепость, и это побудило его к решительным действиям.

Корнби, добрая душа, разжег в камине огонь, и сейчас по комнате растекалось приятное тепло.

Слуга покорно стоял, ожидая дальнейших распоряжений, но как только он помог хозяину снять мокрую одежду, Дэймон отпустил его, сказав:

— Теперь я справлюсь и без тебя. А ты лучше исполни-ка небольшое поручение.

Дэймон широкими шагами направился к маленькому письменному столу, стоящему в углу спальни, и, быстро написав записку, свернул ее вдвое.

— Вот, — произнес он, вручая письмо Корнби, — прошу, отнеси это леди Рексхэм, и потом можешь быть свободен.

— Будет сделано, милорд.

Ни один мускул не дрогнул на лице слуги, однако он выглядел очень довольным, похоже, догадавшись о том, что его хозяин намеревается завоевать свою жену.

Глава 15

Задумав соблазнить мужчину, благоразумно воспользуйтесь всем арсеналом женских средств обольщения, имеющимся в вашем распоряжении, — нежное слово, небрежное прикосновение, поцелуй…

Прибегнув к помощи горничной, Элеонора сбросила мокрое платье и влажный корсет, как вдруг услышала вежливый стук в дверь. Пока Дженни узнавала, кто пришел, Элеонора сняла липкие чулочные подвязки и чертыхнулась, сокрушаясь по поводу своей глупости отправиться на прогулку к морю, хотя все предвещало грозу. Наверное, если бы она окунулась в Ла-Манш, эффект был бы похожим — ее ноги стали холодными как ледышки, а тело покрылось гусиной кожей.

Едва она взяла полотенце, чтобы вытереть волосы, как Дженни чуть слышно произнесла за ее плечом:

— У слуги лорда Рексхэма для вас послание, миледи. Элеонора замешкалась, дрожа всем телом, а затем накинула пеньюар поверх сорочки и подошла к двери.

— Миледи, — сказал слуга, учтиво поклонившись и протягивая свернутый вдвое листок бумаги. — Лорд Рексхэм попросил меня доставить это вам лично в руки.

Она почувствовала, как ее сердце забилось сильнее при упоминании имени мужа.

— Вы Корнби, не так ли? — спросила она, беря записку.

— Да, миледи, хотя, признаться, я удивлен, что вы все еще меня помните.

Элеонора не забыла пожилого слугу, хотя минуло уже два года. Тогда Корнби казался очень преданным Дэймону — и, очевидно, таким и оставался, судя по тому, каким внимательным взглядом он наблюдал за тем, как она, развернув листок бумаги, приступила к чтению.

Письмо, написанное небрежным крупным почерком, содержало приглашение Дэймона прийти к нему и провести время у камина.

Элеонора не могла не улыбнуться. Надо было обладать богатым воображением, чтобы попытаться таким довольно оригинальным способом добиться свидания. Она даже и не думала отказываться.

Она буквально вся дрожала от холода, поскольку Дженни, не подозревая, что хозяйка вернется с прогулки промокшая до нитки, не успела принять всех необходимых мер. Поэтому идея погреться у весело потрескивающего камина показалась Элеоноре просто великолепной. Кроме того, ей выпадала прекрасная возможность разжечь страсть Дэймона, действуя по ранее намеченному плану. Последние несколько дней она то и дело дразнила его, и этого, вероятно, оказалось вполне достаточно, чтобы возбудить в нем огонь желания. Фэнни предупредила ее, что нужно тонко играть в неприступность, стараясь не допустить, чтобы Дэймон, устав добиваться ее, и в самом деле потерял к ней интерес. Сейчас было самое время перейти к следующему пункту.

Конечно же, она должна действовать очень осторожно, соблазняя Дэймона, но, не позволяя, чтобы все зашло слишком далеко, — один, а может быть, два поцелуя, но не больше, — иначе она рискует пасть жертвой собственной страсти к нему. Нет, она дает себе слово, что на этот раз будет держать себя в узде, не поддастся его чарам и уж точно доведет до конца свой план по завоеванию его любви.

— Будьте добры, скажите его светлости, что я присоединюсь к нему через минуту, — ответила она посыльному.

Сосредоточенное лицо Корнби сразу смягчилось.

— Хорошо, миледи, как скажете.

Он ушел, а Элеонора, закрыв дверь, тотчас отправилась к высокому зеркалу и стала игриво теребить складки и ленточки своего пеньюара, для того чтобы ее наряд выглядел немного небрежно.

— Я могу вам еще чем-нибудь помочь, миледи? — спросила Дженни.

— Принеси мне, пожалуйста, голубые тапочки. А затем отнеси вниз на кухню промокшее платье и скажи, чтобы его погладили. После этого в течение часа ты можешь быть свободна, Дженни. Думаю, до чаепития я вряд ли прибегну к твоим услугам.