Ольга Резниченко - Стоун-Парк
Меня разбудил стук в дверь.
— Эмили, хозяева сердятся, что ты пропала на весь день. Тебе надо хоть показаться. Милая моя. Эмили.
Я собрала последние силы, что бы вдохнуть и ответить:
— Хорошо.
Как не было больно, страшно и отвратительно, я спустилась вниз. В зале сидели сэр Томас, Уолтер и… Эдвард. Они мило распивали спиртные напитки и задушевно беседовали. Рыдания, обида и злость сжали мое горло. Но, а что я ожидала? Ради какой-то прислуги выгонят из дому почитаемого человека? Пусть даже он — гнусный, грязный ублюдок. Но он — друг Уолтера. Богатый друг.
Я мышей умчала на кухню, желая раствориться в толпе и полумраке.
— Эмили, тебе нездоровилось? — от неожиданности меня даже подкинуло на месте. Передо мной стоял сэр Томас, а за ним Эдвард.
— Слегка, но сейчас все уже хорошо. Спасибо, — утопив взгляд в пол, я ждала, когда хозяин уйдет.
— Точно все хорошо? У тебя такой ужасный вид?
— Точно, — подавляя в себе обиду и отвращение, я посмотрела на них.
— Ладно, — тяжело выдохнул Томас и ушел прочь. Весело и ликующе улыбнувшись, за ним отправился и Эдвард.
Мне хотелось умереть. Я плакала всю ночь. Ненавижу. Ненавижу людей.
* * *Утром меня разбудил тихий стук в окно.
Я жила в меленькой комнатке, похожей на чуланчик, под крышей, почти на третьем этаже.
Что это могло быть?
Послышалось.
Но вдруг этот стук повторился.
Я, сонная, замученная, но все же изумленная, подошла к окну. Внизу, под яблонькой стоял Генри и мило улыбался. Он игриво подбрасывал в руке камушек. Едва увидев меня в окне, мой гость мило и обаятельно поклонился в знак приветствия.
Я бросилась к зеркалу, изумленная, переполненная безумной радостью и счастьем, едва справляясь с дрожью от волнения, расчесалась, умылась и оделась.
Еще мгновение, и я, выпорхнув с крыльца, помчалась в сад.
— Генри…
— Здравствуйте, мисс Эмили.
— Здравствуйте, — от волнения и смущения мне перехватило дыхание.
— Простите, что пропал. Вы тогда не пришли, а потому я не смог оповестить, что буду вынужден исчезнуть на пару дней. Но сейчас я проблему решил, и вновь смогу остаться здесь. Надеюсь, Вы без меня не скучали.
Я лишь робко улыбнулась, опустив свой взгляд.
— Что-то произошло? — заволновался Генри.
— Ничего особенного. — Не рассказывать же ему о том, что даже семья, в которой я живу с детства, посчитала мелочью или моим личным позором, а не Мендвуда.
— Простите, у Вас не совсем здоровый вид.
— Все нормально, мистер Генри.
— Хорошо, — тяжело сглотнув, переходя на более радостный тон, — предлагаю сегодня прогуляться к озерцу. Здесь в лесу, оказывается, затаилось небольшое озеро. Вы знали?
— Слышала, но ни разу не видела.
— Вот и отлично, — заулыбался Генри, — мы это вместе и исправим!
— А Вы знаете, где оно?
— Да.
— Но когда Вы успели отыскать его?
— Это великая тайна, — засмеялся мой ангел.
— Я только отпрошусь.
Я жадно ухватилась за руку моего спутника, не желая оторваться ни на секунду, словно тень вчерашнего монстра все еще меня преследует.
Но общество Генри, его простота, легкость, беспечность, доброта и нежность заставили забыть обо всем. Мы шли вслепую, на ощупь пробираясь сквозь заросли папоротников и прочую гвардию коварного подлеска. Меня вновь охватило такое желанное чувство безопасности. Я снова была счастлива и беззаботна.
— Мисс Эмили, а я, пока был в отъезде, еще нечто узнал о мирте.
— Да? И что это? — было безумно приятно, осознавать, что даже где-то там, далеко, он думал обо мне и о наших беседах.
— Так, в древнем Риме триумф назначался только полководцам, одержавшим полную победу над иноземным врагом. В эпоху империи эта честь предоставлялась лишь императору и его семье. Но существовал и малый триумф, так званая, овация — полководец приносил жертву на горе Альбан, в нескольких милях к югу от Рима, и на следующее утро въезжал в город верхом на коне или входил пешком. И что бы Вы могли подумать? Вместо оливковой гирлянды он надевал венок из мирта. Вот так вот.
— Ха, забавно.
Генри в ответ лишь улыбнулся.
Я почувствовала, что мои ноги начали грузнуть в мягком грунте.
— Генри, мы зашли в болото!
— Как так? — удивился мой спутник, и машинально посмотрел вниз. Его лицо погрустнело, и губки надулись.
— Простите, я и не думал. Там дальше будет твердая земля, обещаю. А вот здесь придется слегка вымазаться.
— Ну, что же…
— Вы позволите мне?
И он робко и напугано приподнял, протягивая ко мне, свои руки.
— Что? — не могла я понять.
— Позвольте я Вас перенесу. Здесь буквально несколько ярдов.
— Но, Генри, я сама справлюсь.
Смущенная, я ступила шаг вперед — и еще больше погрузла в земле. Теперь уже сквозь мох, грунт и траву выступала вода. Мои туфли стали промокать.
— Ой.
— Все же, прошу, позвольте я Вас перенесу. И ничего больше.
Я подняла на него глаза. На мгновение мне стало даже смешно. Его лицо было перекошено в легком отчаянии, ужасе, грусти и смущении. Он весь покраснел.
— Так Вы же сами вымажетесь!
— За меня не переживайте, мисс. Я буду в порядке.
Чем больше я представляла и понимала, что он предлагает сделать, тем больше я поглощалась смущением и радостью.
— Хорошо.
Генри робко подступил ко мне, и смущенно улыбаясь, немножко присел. Еще мгновение — и я была уже на руках. С легкостью и непринужденностью, он поднял меня и шагнул вперед.
Я засмеялась. Он покраснел.
— Простите меня, если что не так.
— Все хорошо, — закусила я смущенно губку.
Удивительно, но у него были холодные руки, я бы даже сказала, ледяные. Возможно, из-за того, что нервничал. У меня тоже такое бывает.
Он нес меня, быстро, умело, грациозно пробираясь через болотистость вперед к просвету. Едва расступились деревья, как перед нами открылся незабываемый, удивительный пейзаж: небольшое озерцо, словно зеркальце, кусочек неба, затерянное среди густого леса. Буквально несколько футов от зарослей — и небольшой песочный берег спускается к чистой воде.
Генри бережно и нежно опустил меня на землю.
— Вот и пришли.
Я замерла от удивления. Действительно, изумительно. Небольшое озерцо разлеглось посреди густого леса. Вокруг, подобно тысячелетней стражи короля, стояли старые, высокие, вековые сосны, ели, буки, дубы, они гордо возвышались над серебристой гладью лесного чуда. На белоснежном песке были заметны следы зверей.
