Элизабет Хойт - Скандальные наслаждения

— Почему?

Он пожал плечами:

— Какое это имеет значение? В любом случае Томас отомстит мне за то, что я обольстил Энн.

— Не говори глупостей. — Она махнула рукой. — Я никогда этому не верила.

Он с удивлением обернулся:

— Не верила? А все верили.

— Я твоя мать, Гриффин. — Она уперлась руками в бока. — Так что я знаю точно.

— Ох, mater, я так тебя люблю. — Он усмехнулся и глотнул бренди, поморщившись, когда напиток обжег ему горло.

— Никто больше не верит этим старым сплетням.

— Томас верит.

— Что? — Мать уставилась на него.

Он кивнул и еще выпил. Во второй раз бренди уже приятно обволакивал глотку. Неужели он становится горьким пьяницей?

— Но этого не может быть! — возмутилась она.

— Он сам так сказал, — заверил ее Гриффин. — Слышал это из уст Энн, когда она умирала.

— Девушка никогда не отличалась умом, упокой, господи, ее душу, — пробормотала мать. — Ты заявил ему категорически, что не делал этого?

— Да, а он столь же категорически мне не поверил. Возможно, из-за того, что произошло у нас с леди Геро.

— Но это совсем другое дело, — сказала мать.

— Разве? Для Томаса это одно и то же.

— Энн была его женой, а леди Геро всего лишь помолвлена с ним. К тому же… — Она не договорила и сжала губы.

Гриффин с подозрением на нее посмотрел.

— К тому же — что?

Она отмахнулась от него.

— Это не мой секрет.

— Mater…

— Не рычи на меня. — Она пристально посмотрела прямо ему в глаза, потом отвернулась. — Иногда Томас ведет себя глупо.

— Расскажи.

— Тебя это не касается, Гриффин.

— Если это имеет отношение к Геро, то касается. Я люблю ее.

Материнское лицо мгновенно смягчилось.

— Ты ее любишь?

— Да, к несчастью, люблю, — сказал он. — А теперь рассказывай.

— Дело в том, что Томас в прошлом году связался с одной довольно сомнительной дамой, некой миссис Тейт. Он пытался скрыть это от меня, конечно, но я все поняла. Он не отводил от нее глаз и на балах, и в других местах.

— У Томаса любовница? Черт возьми, я это знал! Он бегал за ней, когда мы были в Театре Харта.

— Думаю, она для него больше, чем любовница, хотя он, вероятно, сам об этом не догадывается, — произнесла мать.

Гриффин чувствовал, что закипает. Как смеет Томас жениться на Геро, когда у него уже есть любовница?

— Он с ней порвал?

— В этом-то все и дело, — ответила мать. — Я думала, что порвал, когда он сделал предложение леди Геро, но сейчас мне кажется, он снова видится с миссис Тейт.

— Чтобы отомстить Геро, — прохрипел Гриффин.

— Не думаю. Мне кажется, у него глубокие чувства к этой женщине. — Мать печально покачала головой. — Я очень люблю Томаса — он мой первенец, но он порой бывает таким непробиваемым. Он должен отпустить леди Геро.

Гриффин допил остаток бренди из бокала.

— Но, боюсь, что для меня это уже не важно.

— Ты о чем?

— Геро меня не любит. — Он хотел улыбнуться, но улыбка не получилась. — Она не выйдет за меня.

Мать сердито сдвинула брови:

— Может, она и не хочет выходить за тебя, но я ни на минуту не сомневаюсь, что она тебя любит. Такая женщина, как леди Геро, не пустит в свою постель мужчину вне брака, если не влюблена в него.

Гриффин уставился в бокал, не в силах встретиться глазами с матерью. Слова застряли в глотке.

— Если она и любит меня, то весьма ловко это скрывает.

— Если бы только у нас было больше времени, — воскликнула мать. — Я уверена, что она одумается, если Томас повременит со свадьбой.

— Это Уэйкфилд торопит со свадьбой. — Гриффин удрученно покачал головой. — Но в любом случае я совсем не уверен, что она передумает. Мне необходимо закончить здесь кое-какие дела, а затем я уезжаю в Ланкашир.

— Но ты не можешь уехать! Как же ты не понимаешь? Если ты дашь ей время…

— Я не могу остаться и смотреть на то, как она выходит за Томаса! — прорычал он, не скрывая прорвавшуюся боль. В глазах матери читалось сочувствие, и он поспешно отвернулся. — Я просто не могу.

— Гриффин…

— Нет. — Он резко взмахнул рукой. — Послушай меня. Я закончу свои дела и перееду на север. Там я буду жить постоянно и заниматься делами либо сам, либо мои посредники будут действовать от моего имени в Лондоне. Но я не вернусь.

Мать молча смотрела на него со слезами на глазах. Он видел ее слезы и не мог этого вынести.

— Геро не любит меня. Я должен смириться с этим и жить дальше. — Подхватив графин и бокал, Гриффин решительным шагом направился к двери. Задержавшись, он произнес: — Прости.

Он ушел наверх, в свои комнаты. Если повезет, через час он напьется и перестанет что-либо чувствовать.

Глава 17

В ту ночь королева удалилась в свои покои с тяжелым сердцем. Женихи правы: она должна принять решение и выбрать самого лучшего из них, но эта мысль наполнила ее печалью. Она вышла на балкон и увидела, что маленькая коричневая птичка уже сидит на перилах.

Королева Черновласка взяла ее в руки и обнаружила у нее на шее шнурок с крошечным зеркальцем. Королева отвязала зеркальце и поднесла его к лицу. И, конечно, увидела собственное отражение.

Тогда она поняла смысл этого подношения: сердце ее королевства она сама…

Геро рассеянно теребила в пальцах бриллиантовую серьгу. День клонился к вечеру, и она удалилась в гостиную с чашкой чая. Чай остывал на низком столике перед ней. Комната благоухала розами — букет стоял в огромной вазе в углу. Цветы были бледно-розового, ее любимого оттенка, но она на них не смотрела.

Кузина Батильда громко повозмущалась по поводу требования Максимуса свадьбы в воскресенье и отправилась к нему, чтобы урезонить. Но Геро не питала надежды на то, что даже кузине Батильде удастся убедить Максимуса отложить свадьбу. Если уж Максимус что-то решал, то стоял на своем как гранитная глыба.

На самом деле все это уже не важно.

Если ей суждено выйти за Томаса, то будет свадьба в это воскресенье или в какое-то другое — через несколько месяцев, к примеру, — теперь не имеет никакого значения. Ее даже не волновал неминуемый скандал. Должен, наверное, волновать. Ей бы прийти в ужас, ходить взад-вперед по комнате или истерично рыдать. Но ей было все равно.

Она совершает ошибку.

Геро вздохнула и уронила серьгу на стол рядом с чашкой. Она не могла отделаться от мысли, что совершает страшную, непоправимую ошибку.

— Вот ты где, — раздался из дверей голос Фебы. — А куда поехала кузина Батильда? Не могу ее найти.