Симона Вилар - Светорада Золотая
Княжна отошла за угол, даже рванула ворот у горла, будто ей не хватало воздуха. Душно было. И жарко… Не продохнуть. Во дворе было тихо, все спрятались от зноя, только сухо трещали сверчки. Даже собаки перестали лаять, залезли в конуры.
Игорь не особенно задумывался о том, что обидел княжну. Прошелся в терем, стал у окошка, попивая холодный квас. В какой-то момент заметил княгиню Гордоксеву на забороле детинца. Она неподвижно стояла под палящим солнцем, устремив взгляд на реку. Вестей ждет. Какие вести, если на ладьях по Днепру до Киева больше восьми дней ходу? Струги еще не дошли, отчего же она надеется, что ей так скоро пришлют вестового? Хотя Игорь тоже ждал вестей. Эх, как там все сладится? Игорь стал представлять себе, как Олег и Эгиль с грозной силой появятся у стен Киева, как насядут на степняков угров да пригрозят им разгромом, ежели те не отступят. Может, дело дойдет до схватки горячей… Многие потом будут похваляться, как они бились. Варяги-то обязательно: смысл всей их жизни в том, чтобы искать себе удачу и славу в бою. И им будут петь хвалебные песни на… на его свадебном пиру. А что о нем споют? Что у бабьего подола отсиживался да учился блюсти государственные интересы? И ради этих интересов от славы отказался? Да что от славы, даже от милой ему Ольги отказался ради пустышки Светорады. Игорь уже забыл, что сам прогнал от себя Ольгу, когда Олег Вещий был готов принять их брачные обеты над текучей водой… Чтобы не томиться горькими думами, Игорь, кликнув своих людей из ближайшего окружения, отправился купаться к Днепру. В такую жару – это самое милое дело. Жара и вправду стояла невыносимая. Лето только набирало силу, а земля, еще с травня взявшаяся сухой коркой, уже стала трескаться, сворачивалась жесткой шелухой, рассыпалась серой пылью, похожей на пепел. Покрытые дерном крыши изб казались выжженными солнцем, ветви на деревьях вяло поникли, и, если раньше прохладные ночи посылали к рассвету росу, то сейчас и ночью нечем было дышать. Люди с опаской говорили о засухе, о неурожае. Было отчего волноваться. Посевы желтели и никли, на пашнях там и тут появлялись серовато-черные проплешины, которые даже при незначительном ветерке начинали пылить серыми клубами, и это были не предвещавшие ничего доброго дымки. Люди молили богов о дожде, вглядывались в небо, по которому плыли уносимые невесть куда облака, а земля стояла без дождя. Становилось ясно: если ближайшие дни продержится такое пекло – земля «загорится». Даже травы на заливных лугах, не успев подняться, засыхали и жухли, и было понятно, что ежели не накосить их уже сейчас, то скот может остаться на зиму без корма.
Однако когда подошел Ярилин день, люди прогнали мрачные мысли и пошли к капищам, неся подношения: цветы, зелень, крашенные в желтый и красный цвета яйца, пиво в бочонках, крынки с медовухой. Волхвы зарезали ягненка и, принеся в жертву, окропили собравшихся его жертвенной кровью. После положенного обряда люди пошли в леса, набрали зеленых веток, девушки сплели гирлянды из цветов и весь день старательно украшали жилища. А ближе к вечеру многие отправились на лодках за реку, где в лесу, на широкой длинной поляне, полагалось устроить пир-гуляние в честь светлого Ярилы.
Переправлялись через Днепр целыми семьями, с чадами своими и домочадцами, чтобы Ярила знал, как плодятся люди от его силы, как разрастаются их семьи Все были принаряжены, так как Ярила, дающий силу и радость жизни, любил тех, кто не зря проживает свой век, кто добивается чего-то и кому есть чем похвалиться. Нищие да убогие на гуляние не являлись, как не добившиеся милости жизнелюба Ярилы, зато те, кто сумел подняться, радовались и гуляли. Над обширным заречным лугом звучали музыка и смех, люди веселились, ведя круг у выставленного посреди луга сплетенного из соломы Ярилы, в венке, с разрисованной улыбающейся рожей. А еще народ веселился, поглядывая на приделанный чучелу немалый детородный стержень. Как же Ярила без него! На то он и божество плодородия. Пусть пока покрасуется, все равно скоро уступит место божеству летнего плодородия Купале. Да и после гуляния положено хоронить чучело божества, чтобы его плодородная сила ушла в землю, оплодотворила ее.
Еще на Ярилины гуляния полагалось пышно пировать, поэтому люди прямо на траве расстилали длинные скатерти, раскладывали на них яства. На Ярилу надо было есть много крашенных к празднику яиц, молочных сыров и творога, выставлять пироги, украшенные вылепленными из теста венками, есть дичь, сало и густые масленые каши. Люди пировали так, что и про жару забыли. Пили много хмельного пива, то и дело слышались хлопки открываемых бочонков, пирующие поднимали полные чаши и рога, не забыв плеснуть немного хмельной жидкости на землю – в дар божеству. Еще в этот день многие приглядывали себе пару, а те, кто уже жили семьями, должны были быть особенно ласковыми со своими избранниками, ибо считалось, что зачатые в этот день дети получали благословение бога, были красивы, здоровы и удачливы. Поговаривали, что и саму Смоленскую княжну Светораду родители зачали на праздник Ярилы, а уж она почиталась кривичами как воплощение счастья, радости и удачи. Поэтому, когда Светорада вместе с женихом появилась на празднике, ее встретили приветствиями и здравницами.
Княжна в этот вечер была особенно хороша и нарядна: в длинном струящемся дивном платье из золотого переливающегося атласа, вокруг ворота – густо сплетенное из жемчуга оплечье, подобными же узорами вышит подол ферязи. На запястьях княжны переливались браслеты заморской работы, распущенные пышные волосы были украшены золотым обручем с падающими на лоб красивыми каплевидными подвесками. И вся она была такой золотистой и мерцающей, нарядной и прекрасной – глаз не отвести. Даже Игорь поглядывал на нее сегодня по-особому: а ведь эта пустышка и впрямь хороша! А может, необычайная роскошь ее наряда вдруг напомнила князю, что не просто девицу-красу просватали за него, а самую богатую невесту на Днепре? Они действительно были красивой парой: вся мерцающая золотом княжна и Игорь – в темной шелковой рубахе, подпоясанной вышитым кушаком, в высоких посеребренных сапожках и с аккуратно собранными сзади темными волосами с седой прядью ото лба.
В любом случае, настроение у жениха Светорады сегодня было довольно приподнятое, ему льстило то, с каким воодушевлением встретил их народ. Правда, вскоре его настроение немного испортилось, когда среди празднующих он неожиданно увидел прибывшего с волоков Гуннара.
– Чего этот-то явился? – спросил он невесту, но та только пожала плечами.
– У него и спрашивай. Я с ним еще на пристани распрощалась. И если тебе будет угодно, не подойду к нему больше.
