Бонкимчондро Чоттопаддхай - Хрупкое сердце

Взяв чашу с ядом, Мухаммед Таки вошел к Долони. Увидев его в своей комнате, Долони очень удивилась.

— Что это? — гневно спросила она. — Как вы смеете оскорблять меня свои присутствием?! Зачем вы сюда явились?

Мухаммед Таки поднес руку ко лбу и печально произнес:

— Наваб вами недоволен, такая уж, видно, судьба.

— Кто тебе это сказал? — засмеялась Долони.

— Прочтите письмо.

— Ты что, сам не можешь прочесть?

Мухаммед Таки молча передал Долони письмо с подписью и печатью наваба. Она прочитала его и со смехом отшвырнула прочь.

— Это подложное письмо. Зачем ты так шутишь, умереть захотел?

— Не бойтесь! Я могу вас спасти.

— О! Теперь я понимаю, ты чего-то добиваешься. Ты принес это подложное письмо, чтобы запугать меня?

— Нет, зачем же! Я написал навабу, что вы были любовницей Амиата, вот он и разгневался.

Долони нахмурилась, на чело набежали морщины, словно поднялись волны на спокойной Ганге, изогнулся лук бровей, перехваченный тетивой раздумья. Мухаммед Таки почувствовал замешательство.

— Для чего ты сделал это? — тихо спросила Долони.

Мухаммед Таки рассказал ей все как было.

— Покажи мне письмо еще раз, — потребовала Долони.

Мухаммед Таки послушался. Долони внимательно перечитала его и убедилась в том, что оно действительно написано рукой наваба.

— Где яд? — спросила она.

— Зачем он вам? — удивился Мухаммед Таки.

— Что тебе приказал наваб?

— Заставить вас принять яд.

— Где же он?

— Вы хотите отравиться?

— Разве я могу не выполнить приказ моего господина? — спросила Долони.

Мухаммед Таки готов был умереть со стыда.

— Что было, того не вернешь. Но вам не нужно умирать. Я найду способ избежать этого, — сказал он.

В глазах Долони сверкнул гнев. Поднявшись, она решительно произнесла:

— Тот, кто согласится принять спасение от такого негодяя, как ты, станет подлее тебя. Неси яд!

Мухаммед Таки не мог оторвать от нее глаз. Прекрасная, словно цветок, благоухающий в разгар весны, словно волшебная река, наполняемая дождем юности. Мухаммед Таки смотрел на нее и думал: «Вот она передо мной, убитая горем, но как приятно она радует взор! Великий создатель! Зачем ты создал горе таким прекрасным? Что мне делать с этой несчастной девочкой, с этим цветком, вырванным ураганом, с этой лодкой, которую бросает из стороны в сторону бушующее море? Где ее спрятать?» И будто дьявол шепнул ему: «Спрячь ее в своем сердце».

— Послушай, красавица, — сказал Мухаммед Таки, — если ты полюбишь меня, тебе не нужно будет пить яд.

Тогда Долони (мне стыдно писать об этом) ударила предателя ногой. Однако Мухаммед Таки все-таки не дал ей яда. Взглянув на нее исподлобья, он медленно вышел из комнаты. Долони зарыдала.

— О раджа раджей, о повелитель, — шептала она сквозь слезы. — Ты приказал своей несчастной рабыне выпить яд? Если ты хочешь этого — я готова. Твоя любовь для меня нектар, твой гнев — яд. Когда ты сердишься, я пью яд. Какой же яд может быть страшнее этого?! Раджа раджей, свет мира, надежда слабых, избранник создателя, океан милосердия, где ты? Я с улыбкой выполню твой приказ, но мне будет тяжело не видеть тебя в эту последнюю минуту.

У Долони была служанка по имени Коримой. Долони позвала ее и отдала все оставшиеся у нее украшения:

— Пойди к лекарю и попроси у него такое лекарство, от которого я могла бы заснуть навсегда. Продай эти украшения и заплати за лекарство. Что останется — возьмешь себе.

Выслушав Долони, Коримой все поняла. Сначала она не соглашалась, но Долони стала ее упрашивать, и в конце концов глупая и жадная женщина, польстившись на деньги, согласилась.

Лекарь дал снадобье, о котором просила Долони. Один из слуг Мухаммеда Таки тотчас же донес своему господину:

— Служанка Коримой купила яд у лекаря Мирзы Хабиба.

Мухаммед Таки позвал служанку. Та призналась ему во всем.

Мухаммед Таки тотчас же отправился к Долони. Она сидела на полу с запрокинутой назад головой, ее прекрасные, как лепестки распустившегося лотоса, глаза были широко раскрыты, по щекам катились крупные слезы. Возле нее стояла наполовину пустая чашка: Долони выпила яд.

— Что было в чашке? — испугался Мухаммед Таки.

— Яд, — ответила Долони. — Я не похожа на тебя, я выполнила приказ господина. А тебе следовало бы допить то, что осталось в чашке...

Мухаммед Таки молчал. Долони легла, закрыла глаза и погрузилась в темноту... Так прекрасная Долони-бегум навсегда покинула этот мир.

Повелитель и его приближенные

После поражения у Катвы армия Мира Касима стала отступать. В сражении при Гирии она снова потерпела неудачу: превосходящие численностью и силой англичане разгромили армию мусульман, смели ее, как ураган сметает пыль. Оставшиеся в живых мусульмане укрылись в Удайнале. Они окружили город глубоким рвом, и благодаря этому им удалось остановить наступление англичан.

Когда Мир Касим прибыл в Удайналу, Амир Хуссейн доложил ему, что какая-то пленница просит свидания с ним; она знает нечто важное и может сообщить об этом только навабу.

— Кто она? — спросил Мир Касим.

— Эта женщина прибыла из Калькутты, — ответил Амир Хуссейн. — Уоррен Гастингс[121] прислал ее с письмом. По сути дела, она даже и не пленница. Она привезла письмо, которое было написано еще до начала войны с англичанами. Если я виноват, накажите меня.

Вот что писал Гастингс.

«Кто эта женщина, я не знаю. Взволнованная, пришла она ко мне, умоляла сжалиться и отправить ее к навабу — там ей будет хорошо, а в Калькутте она совершенно одинока и беспомощна. Между нами скоро начнется война, но мы, англичане, не воюем с женщинами. Поэтому отправляю ее к вам. Не знаю, хорошо это или плохо».

Наваб приказал привести женщину, и, когда она вошла, сразу же узнал Кульсам.

— Тебе что, надоело жить?! — гневно спросил ее Мир Касим.

Кульсам, спокойно глядя ему в глаза, спросила:

— Наваб! Где твоя бегум? Где Долони?

Амир Хуссейн испугался, услышав столь дерзкий вопрос служанки. Он поклонился навабу и отошел в сторону.

— Ты скоро будешь там же, где эта грешница, — ответил наваб.

— Не только я буду там, но и ты! Поэтому я и пришла сюда! Мне говорили, будто Долони покончила с собой. Это правда?

— «Покончила с собой!» Она умерла, потому что так повелел я! А ты ей помогала в ее низких делишках, так пусть же собаки съедят тебя за это!

Кульсам упала ниц и зарыдала. Но потом она принялась осыпать наваба всеми ругательствами, которые только знала. На шум сбежались приближенные Мир Касима, слуги и стражники. Кто-то схватил Кульсам за волосы, но наваб остановил его. Удивленный поведением Кульсам, он приказал ей говорить.