Элизабет Бойл - Украденная невеста
– Нет, миледи. За церковью Пимм и банда сыщиков, которых он привел с собой. Как я понимаю, сейчас он все держит под контролем, не говоря уже о боеспособных службах нашего друга шерифа. Зато у меня есть дело, которое не требует отлагательств. – Он кивнул викарию, который, дрожа, все еще стоял у алтаря. Верный Стью, твердой рукой поддерживая служителя Господа, стоял на месте шафера.
Диана улыбнулась и рука об руку с Темплом пошла навстречу своему будущему, как вдруг путь им преградили Нетлстоун и Пенхем.
К ее удивлению, оба почтительно поклонились Темплу.
– Надеюсь, у вас не осталось недобрых чувств к нам, милорд? – Пенхем протянул маркизу руку.
– Разумеется, нет. – Темпл вежливо пожал протянутую руку.
Нетлстоун тоже принес извинения, после чего барон и лорд Гарри поспешно направились к выходу, как будто спешили на собственную свадьбу.
– Разве вы не останетесь? – удивилась Диана.
Нетлстоун покачал головой:
– Я бы с удовольствием, но в двадцати милях отсюда живет граф Кингсуэлл, и говорят, у него две дочери на выданье. Мы с Пенхемом решили попытать счастья.
– Они близнецы, – Пимм ткнул барона под ребро, – и с хорошим приданым.
– В этом сезоне они не смогли приехать в город, потому что их мать больна. – Нетлстоун удрученно покачал головой, как будто для него это являлось самым большим горем в мире. – Теперь нам надо спешить, чтобы изловить пташек, пока графини не выздоровела или пока они не погрузились в траур.
Однако далеко им уйти не удалось – отец Дианы схватил обоих за шиворот.
– Всем оставаться на местах! – провозгласил граф Ламден.
Диана уперлась руками в бока.
– Папа, зачем так кричать? Теперь я в полной безопасности.
– Дело не в этом! – грозно прорычал граф. – Кто это был? – Он потряс Нетлстоуна и Пенхема, как терьер кроликов.
– Был – кто? – не поняла Диана.
Рот графа сжался в твердую линию, и он, нахмурившись, заявил:
– Не спеши, Пенхем, тебе не удастся сбежать от моей дочери.
Только тут Диана поняла, что так разъярило отца, и поспешно подошла к молодому человеку, пока граф не задушил его.
– Папа, это не лорд Гарри.
Ламден поморщился и, наклонившись к ней, прошептал:
– Надеюсь, и не Нетлстоун, деточка? Скажи мне, что это не он.
Диана покачала головой, и граф, облегченно вздохнув, выпустил пленников.
– Так кто же?
Диана молчала, с любопытством наблюдая за тем, как Пенхем и Нетлстоун, выбежав из церкви, поспешно скрылись из виду, видимо, опасаясь, что граф может передумать.
– Кто это сделал с тобой? – закричал Ламден.
– Я, – ответил ему голос Темпла.
Ламден недоверчиво посмотрел на дочь:
– Этот идиот?
Она, улыбаясь, кивнула.
– Ты хочешь, чтобы он стал моим зятем?
– Ода, папа, хочу.
Имея перед собой поруганную дочь и перспективу получить в зятья величайшего светского распутника, Ламден сделал то, что сделал бы на его месте любой уверенный в своей правоте отец: он поднял пистолет и направил его на Темпла.
Эпилог
Сетчфилд-Парк, Девоншир, 1817 год
Подъехавший к дому посыльный был немедленно препровожден в личный кабинет герцога, где и вручил послание в собственные руки Сетчфилда с такой важностью, словно это были секретные инструкции, которые никто не должен видеть.
Подобные события уже случались после того, как Наполеона сослали на остров Святой Елены, но за последнюю неделю явился уже третий гонец, и среди персонала он вызвал оживленные обсуждения: что такого важного могло содержаться в послании? Неужели правительство все еще интересуется мнением герцога, или речь идет об известиях, поступивших из министерства иностранных дел? Сейчас в Англии мир, откуда же могло возникнуть так много неотложных вопросов? Слуги просто терялись в догадках.
Теперь они жили по-деревенски просто, мрачный дворец перестроили, и он стал приветливым домом, но так было не всегда; поговаривали, что отцу герцога не разрешали жениться, что дед герцога насмерть стоял против его брака. Но влюбленные все-таки поженились и жили счастливо, доказав всем недоброжелателям, как они ошибались.
Разумеется, старый герцог в результате злился на внука за выбор невесты, и в результате все закончилось апоплексическим ударом, унесшим его жизнь: он упал замертво в палате лордов, когда закончил свое выступление, назвав лорда Феллерби «лошадиной задницей». Хотя его всячески восхваляли и похоронили с большой помпой, никто особо не сожалел о потере.
– Что еще надо этому Рейфу? – спросила Диана, входя в кабинет мужа. Хотя он назывался герцогом Сетчфилдом почти столько же времени, сколько они были женаты, для нее он оставался и навсегда останется Темплом. Следом за ней весело семенил Тулли.
– Он хочет рекомендацию. – Темпл ухмыльнулся. – Для «Олмака». – Герцог протянул ей письмо.
Диана быстро пробежала строчки письма и покачала головой:
– Что Рейф будет делать в «Олмаке»?
Темпл пожал плечами:
– Понятия не имею. Последнее задание его доконает. Лучше бы он расследовал убийства или кражи – куда безопаснее, чем входить в эти священные стены.
– Но почему?
Диана знала, что кузен ее мужа Рафаил Данверз вернулся в Англию после войны и, поскольку у него не было ни титула, ни денег, искал свой путь в мире самостоятельно.
– Потому. Раз он хочет вступить в «Олмак», значит, связался с женщиной. Могу предсказать, что к концу сезона его стреножат.
– Стреножат? – Диана быстро подошла к мужу, и он, раскрыв объятия, усадил ее себе на колени.
– Житейскими путами. Такая судьба подстерегает всех недоверчивых и упрямых мужчин. А вот еще новость: Пим-ма ждет священник у алтаря. И куда только катится мир?
– Ты что, жалеешь, что женился?
Герцог лукаво посмотрел ей в глаза:
– Нy как себе сказать…
Диана вскочила и устремилась к двери, Тулли поплелся за ней. Но как только он оказался в коридоре, Диана тут же закрыла за ним дверь.
Однако Тулли ничуть не разочаровался: в Сетчфилд-Парке у него была вторая любимая покровительница, которую он частенько навещал, – кухарка.
Диана снова подошла к мужу:
– Не пора ли нам обсудить эти печальные события?
– К сожалению, мне надо работать. – Темпл, вздохнув, встал из-за стола, и некоторое время они молча смотрели друг на друга.
– Правильно, надо работать, только сначала…
Не дав ей договорить, Темпл протянул руку, схватил ее за локоть и притянул к себе, как будто больше не мог перенести разлуку; и тут же он накрыл ее рот жадным поцелуем. Прошло восемь лет, а герцог все не мог насытиться своей украденной невестой.
Его язык скользнул к ней в рот, и Диана застонала.
