Наталья Ручей - Притяжение века
– Виконт, – сказала дрогнувшим голосом, – мы еще не посмотрели на лотки с тканями.
Брайн бросил предостерегающий взгляд на брата, но тот не удержался от еще одной колкости:
– Даже если вы скупите несколько лотков, ткани не хватит, чтобы пошить на вас платье!
Мэри и Брайн продолжали удаляться. Спокойно, невозмутимо, словно плевать хотели на него! Скорей бы ночь, чтобы забыться, чтобы сон одурманил его, убивая желание и мысли об этой женщине. Нет, ночи ждать долго! Он сделает это сейчас!
Михаэль взял Мэри за локоть, когда она хотела спуститься с помоста.
– Ты выберешь ткань для очередного непристойного платья позже, – прошипел в ухо. – А сейчас поможешь мне вернуться в идеальную форму, потому что видит Бог, если я и утратил ее, то из-за тебя.
– Нет.
Не заметив протеста, он вывел Мэри в круг танцующих, прижал и, заставив посмотреть себе в лицо, ослабил хватку.
– Я хочу ощутить, как извивается твое тело, – прошептал Михаэль. Его голос был тих и мягок, словно он убаюкивал ее. – Снова. Для меня.
Он на секунду сжал ее в сильных объятиях и отпустил, утешительно проведя по спине.
– Я хочу ощутить твой запах, хочу видеть твои глаза, когда ты злишься, улыбаешься, когда твое тело льнет ко мне и просит о ласке. Я не могу не думать о том, как часто ты загоралась для другого мужчины, но все равно хочу тебя.
– Я…
– Молчи! – Он наклонил голову к ее уху. – Ты не стала лгать, когда я молился об этом, не делай этого и сейчас.
Он отстранился, они выглядели как обычная танцующая пара, но искры и слова, которые летали между ними, выдавали любовников.
– Когда я бросил тебе в лицо оскорбления, даже когда ушел, хлопнув дверью, я мечтал услышать ложь. Мечтал, что ты скажешь, что никого не было. Никогда. Я бы поверил, хотя и знал. Поверил, потому что хотел этого. Я бы никогда не позволил себе упрекнуть тебя. Я бы принял тебя. Порочную, лживую, лицемерную. Любую. Я не могу принять единственное, что ты предлагаешь. Равнодушие.
Она сбилась с ритма, и не захотела делать вид, что танцует.
– Надеюсь, что помогла вам вернуться в форму, и вы снова будете неотразимы. Для Матильды. Или других женщин, с которыми делили или будете делить постель. Если вам покажется, что я ревную, не обольщайтесь. Я равнодушна к мужчинам, которые не видят бревна в собственном глазу, но у тебя заметят единственную соринку.
Она сделала шаг в сторону, но граф удержал ее.
– Единственную? – спросил с надеждой.
На секунду замешкавшись, Мэри покачала головой, и он отпустил ее. Она поняла, о чем он ее спрашивал, и снова не захотела солгать. У нее был любовник, и не один. Господи, она развратна!
Михаэль сошел с помоста, глядя вслед стремительно удаляющейся Мэри.
– Если это твоя женщина, – сказал Брайн, – у тебя не так много времени, чтобы попытаться ее удержать.
– Или что?
Брайн не ответил, но Михаэль закончил фразу сам: или он удержит эту женщину, или не сможет дышать.
Глава 29
Михаэль и Брайн пробыли на празднике ровно столько, чтобы никто не вздумал считать их уход спешным и сопоставить с бегством леди Элфорд. Граф был зол неимоверно – проклятье, эта женщина снова ускользнула от него, и снова возвела такие баррикады из молчания и грязи, и еще его домыслов, чтобы избежать ухаживаний наверняка.
Он не мог быть с ней рядом. С той, которая делила постель с другими мужчинами. Но он хотел быть с ней. Даже после того, как она делила постель с другими мужчинами. Она стала его безумием, навязчивой идеей, кошмаром.
Его чувства саднили и требовали, чтобы их укротили или выплеснули, нужно принимать решение, но, – смешно, неправильно и сто раз ножом по сердцу, – он уже его принял. Быть может, еще до того, как прошлое его женщины приоткрылось. До того, как понял, что это не просто так, а всерьез, и Мэри Элфорд – действительно, его женщина.
И слова Брайна, которые заставили сердце сжаться от дурных ощущений… Михаэль едва дождался, когда они покинут праздник, когда голоса и веселье стихнут и закроются двери кабинета в доме.
– Что ты имел в виду, сказав, что у меня не так много времени, чтобы удержать ее?
Михаэль не пытался скрыть раздражения, и Брайн саркастически приподнял бровь.
– Радует, что ты опустил вопрос, кого я имел в виду.
Брайн сел в кресло напротив брата, потянулся к стаканчику, чтобы налить бренди, но раздумал и резко поднялся. Прошелся по кабинету – толстые персидские ковры поглощали звук его шагов, и если бы могли скрыть сильное биение сердца… Брайн обернулся.
– Это твоя женщина?
Михаэль нахмурился. Своим авторитетом он мог давить на всех, кроме брата: они были слишком похожи, слишком близки, слишком необходимы друг другу, чтобы играть роли или скрываться за масками.
Но граф привык управлять чувствами, по меньшей мере, легко раскладывать их на составляющие. И странное дело: он всей душой стремился к разрыву помолвки с леди Элфорд, и безмерно был рад, когда удалось, но Мэри не отпустила его без потерь. Взамен обязательств взяла в плен его сердце, стала центром его желаний. Он не принадлежал себе больше, и не мог заставить Мэри принадлежать ему. Это было бы справедливо, но она постоянно уходила. Любым способом, но в последнее время очень болезненным, раня его ожидания, попирая принципы, приличия, честь, посягая на мужскую гордость.
Михаэль на секунду закрыл глаза, и тут же ее лицо всплыло в памяти.
– Единственную? – спросил он.
Дурак, надеялся, что сумеет простить ей одну ошибку. Одну, но не… Господи, сколько их было, в ее узкой, обманчиво девственной, постели?
Он вспомнил, как она бросила ему обвинение:
– Со мной вы не были так проворны, граф.
Он не был, а кто-то проворно обошел конкурентов. Но почему она не вышла за кого-нибудь из них замуж? Или второй не простил, когда узнал о первом, а третий – о двух предыдущих, и так далее? Возможно ли, что она хочет, но не может выйти из порочного круга? Что, если он ей поможет? Если примет порок?
Рядом с ней Михаэль открывал свои худшие грани, и в следующий раз их все равно нестерпимо тянуло друг к другу. Наваждение. Он мечтал быть с ней нежным, когда ревность уляжется, но ощущение, что времени нет, подталкивало действовать импульсивно. И вот результат. Между ними снова преграда. Из стен, времени, расстояния, гордыни и ее девственности, отданной счастливому незнакомцу. Возможно, он даже знал его?
Михаэль посмотрел на брата, и отбросил мелькнувшую мысль в сторону. Нет, это невероятно, и все же…
– Ты спал с ней?
Брайн прищурил глаза, но не задал вопроса, на который Михаэль не готов ответить. Его, казалось, не удивило, что леди Элфорд могла с кем-то спать вне брака. Бросив эти слова, Михаэль раскрыл причину раздора между ним и его женщиной, но ответ был важнее гордости. Сочувствие мелькнуло в глазах Брайна, он опустил глаза и покачал головой.
