Мачехина дочка - Оксана Зиентек
— Хочешь что-то добавить? — Король посерьезнел. Отложил в сторону недописанный проект указа и взял чистый лист и новый карандаш, показывая сыну, что внимательно слушает и готов обсудить предложения.
— Да, собственно… — Крон-принц на миг замялся, словно не зная, с чего начать. — Отец, ты это серьезно, про срочную женитьбу?
— Серьезно. — Кивком подтвердил король. — И про твою — серьезно, и про Гуннара — без шуток. Не дело это, что государство остается без наследника. Гуннару мы дали достаточно времени, чтобы разобраться с сердечными делами, но он все тянул. Теперь пусть выбирает из того, что есть, но жениться должен непременно. А с тобой… ты и сам все знаешь.
— Па-ап, но она же совсем еще ребенок! — Принц глядел на отца возмущенно. — Пятнадцать лет, какой замуж?! Что мне с ней делать?!
— В куклы играть! — Раздраженно ответил король. — Генрих, ну что ты, как маленький?! Прекрасно же знаешь, что я и сам желал бы тебе лучшей судьбы, чем жена-подросток, младше тебя почти в два раза. Будь моя воля, мы с матерью давно уже нянчили бы внуков. Но договор с вендским князем нам очень нужен, особенно, в свете последних событий. Их водники надежно запрут Одру и выход в Лабу через добрый десяток малых рек. Со своей стороны, устье Везары запрут фразы, с ними у нас договор через наш с твоей матерью брак. Если с Вотаном будет война, они не смогут ударить нам в спину с рек.
— Отец! — Теперь пришла очередь Генриха возмущаться. — Я, с твоего, между прочим, благословения, не первый год командую армией Люнборга и прекрасно знаю всю эту ситуацию. Я прекрасно знаю, что Любомир тоже прекрасно осознает это и держит нас, фактически, за горло, требуя для княжны в мужья кронпринца и ничуть не меньше. Но я не представляю, что мне со всем этим делать сейчас. Я надеялся подождать хотя бы еще пару лет…
— Генрих. — Король Эрих устало махнул рукой. — Ты же сам читал материалы по последнему заговору. Нет у нас этих двух лет, просто нет. Поддержка Любомира может понадобиться в любой момент, и сложно сказать, захочет ли он втягивать княжество в войну ради одних только обещаний. Женись, договаривайся с Либуше и ждите себе хоть пару лет, хоть три, если она согласится.
— И что, жить все эти годы как храмовник? Ну, спасибо, отец!
— Так, все, генерал, прекратить перечить королю! Если надо будет для страны, то и поживешь. Но, насколько я знаю вендов, у них с этим проще. У Любомира у самого то ли три, то ли четыре младших жены, надо будет уточнить у Гуннара. И их дети считаются вполне законными и наследуют после детей от княгини. В общем, выкрутишься.
Ты лучше посмотри, раз пришел, — Король протянул сыну проект приказа. — Что скажешь?
Принц Генрих быстро пробежал текст глазами, потом покачал головой и перечитал еще раз, на этот раз более внимательно.
— Скажу, что это очень смело. Не слишком ли большие реформы ты затеваешь, отец? Это может не понравиться многим…
— Да? А ты почитай отчет по баронин фон Роде. То, что вдову рыцаря с маленьким ребенком можно выгнать на улицу, это всем нравится? А то, что сильная магиня (притом водница сын, водница!) не передает свой дар по наследству, потому что ее отец не скопил денег на приданое, это — нравится? Мы бьемся за каждого мага, выискиваем их по самым глухим хуторам… и при этом разбрасываемся таким богатством.
— Все равно, надо это подать как-то помягче. — Покачал головой кронпринц. — Посоветуйся завтра с Рихардом. Если бы тем рыцарским сиротам, которые обладают хоть крупицей магии, предоставить небольшое приданное от Короны. Насколько я знаю, на окраинах можно обойтись малым.
— Я подумаю. — Согласился король, хотя по его лицу было видно, что самому ему проект очень даже нравится. Возможно, принц и возразил бы отцу что-то еще, но из смежной комнаты в кабинет Величественно вплыла королева Ариана.
— Эрих, дорогой… О, Генрих! Сынок, а ты что делаешь здесь в такой час? Марш спать! И ты, любимый, отложи уже свои бумаги. Все равно ночью никто не будет их переписывать и отсылать.
Мужчины дружно встали, приветствуя Ее Величество поклоном, после чего Генрих быстро поцеловал мать в щеку и, махнув на прощание отцу, убежал в свои покои. Король Эрих, посмеиваясь, сложил бумаги и повернулся супруге.
— Слушаюсь, моя королева!
Агата фон Блитерстерп
Последние несколько дней прошли для меня, словно в тумане. Хотя замок и жил все эти дни своей жизнью, сказать, что все было, как обычно, я не могу. Иногда мне кажется, что мой мир перевернулся с ног на голову, поэтому «как обычно» уже не будет никогда. Из тихого провинциального баронства замок Роде вдруг превратился в центр мира: туда-сюда сновали вестники; гонцы приезжали и уезжали, едва слуги подводили им свежего коня; охотники регулярно выезжали за добычей, чтобы накормить десятки голодных мужчин; во двор то и дело заезжали телеги от соседей, желающих выразить свое почтение Его Высочеству и людям короля…
Во всей этой суматохе радовало одно: наши раненные потихоньку вставали на ноги. Большинство местных рыцарей, которым уже не требовался постоянный надзор целителя, перебрались выздоравливать под родной кров. Господин лекарь обещал навещать их, чтобы лично проследить за их здоровьем до полного выздоровления. Оставшиеся, в основном, рыцари из дальних поместий, тоже не требовали уже столько внимания. Их шутки стали смешными, не вымученными, а смех — настоящим, живым.
Для выздоравливающих матушка ввела новый обычай: каждый вечер мы все вместе собирались в большой парадной гостиной, чтобы поговорить о каких-нибудь мелочах. Как ни старалось большинство наших гостей, разговоры рано или поздно сворачивали на урожай, приплод скота, цены на шерсть. Матушка порой морщилась, но стоически терпела, не напоминать же о приличиях раненым героям.
Папа-барон, наоборот, охотно включался в разговоры, как и Его Высочество. Тот, похоже, задался целью изучить все о ведении хозяйства в небольшом поместье. Надо ли говорить, что польщенные вниманием сиятельной персоны, рыцари
