Селеста Брэдли - Срочно разыскивается герцог
Я люблю другого.
Она любит его.
Феба ждала его ответа. Рейф знал это, потому что она ткнула его в бок и напомнила:
– Я жду твоего ответа.
Он все еще колебался. Как он сможет выразить – что он должен сказать? Как объяснить ей то, что его мир мгновенно расширился, что его сердце выскакивает из груди, и что он ощущает себя переродившимся?
– Благодарю тебя, – официально заявил Рейф.
Феба приподнялась на руках, чтобы внимательно изучить его.
– Что?
– Я сказал, благ…
– Подожди. Стоп. Один момент. – Она перелезла через него – и молодой человек наслаждался каждой секундой этого действия – чтобы спрыгнуть с кровати и проследовать в другой конец комнаты. Он услышал шелест ткани, затем звяканье и щелчок. Феба зажигала маленькую лампу. Свет сделался ровным, когда она прикрутила фитиль.
Девушка принесла лампу обратно к кровати – к сожалению, теперь она была одета в его рубашку, которая закрывала ее до колен. Однако у нее были замечательные икры. И к тому же симпатично вылепленные лодыжки.
Феба поставила лампу на столик.
– Сядь, – приказала она, а когда Рейф подчинился, переложила подушки за его спиной. – Теперь ложись обратно.
Теперь он опирался на подушки, лежа лицом к ней, в то время как девушка пристроилась на краю кровати. Она передвинула лампу чуть ближе, затем посмотрела ему в глаза.
– Отлично. Теперь ты можешь сказать это.
Рейф слегка улыбнулся.
– Благодарю тебя, – повторил он. Благодарю тебя за то, что не разочаровалась во мне.
Феба долго, в тишине изучала его. Затем на ее лице расцвела замечательная улыбка.
– Ну, тогда отлично. – Она наклонилась вперед и нежно поцеловала его грудь, как раз над тем местом, где тяжело билось его сердце. – Пожалуйста, – прошептала Феба, касаясь его кожи.
Я люблю тебя, прошептало его сердце в ответ.
Девушка подняла голову и улыбнулась ему, уголки ее губ шаловливо изгибались.
– Ты уже чувствуешь себя достаточно хорошо?
Рейф протянул руку, чтобы приложить ладонь к ее щеке.
– Достаточно хорошо для чего? – Его палец погладил ее полные губы. Она поцеловала его палец.
Затем нежно укусила подушечку этого пальца.
– Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы должным образом заняться со мной любовью?
Он поиграл с локоном ее красивых волос.
– Полагаю, что я мог бы собрать свои силы вскоре…
Феба села и сняла его рубашку через голову, в первый раз открыв ему свое тело. Молодой человек закашлялся от удивления.
– Или, возможно, прямо сейчас.
Она бросилась на него, целуя его грудь, ее руки блуждали по его телу более умело, чем можно было ожидать от невинной девушки – но на самом деле Рейфа это не заботило. Он и сам не был ангелом, чтобы беспокоиться о крошечном недостатке у этого подарка богов.
Феба обхватила пальцами его возбужденный член и слегка сжала, перед тем, как начать ритмичные движения рукой. Она осыпала дождем поцелуев его грудь, двигаясь вниз по его плоскому животу, следуя за полосой темных волос, растущей там. Это удивляло – но не разочаровывало.
Ее прикосновение, находящееся где-то посередине между опытностью и невинностью, ее поцелуй, настойчивый и в то же время сладкий – все это только еще больше делало девушку самой собой – все больше похожей на Фебу.
Тем не менее, она действовала в яростной спешке – тогда как в этот раз у них была вся ночь. Рейф поймал ее руки и отвел их в сторону.
– Милая… пожалуйста…
Она замерла.
– О нет. Уже?
– Что? Ох. – Молодой человек усмехнулся. – Нет. Не то чтобы ты была не соблазнительна, дорогая, но у меня чуть больше контроля над этим.
Феба заморгала.
– Контроля? Мужчины могут контролировать… это? Все вы?
Рейф посмотрел на нее.
– Конечно же, мы можем. Большинство из нас, во всяком случае. Всегда есть исключения…
Внезапно у нее сделалось такое выражение лица, как будто она пришла в ужас. Почему?
Затем он догадался. Его сознание могло быть немного затуманенным, но, в конечном счете, оно работало. Было очевидно, что Феба знала только такое исключение. Как же обратиться к ней, не заставляя ощущать, что он обвиняет ее?
– Ты… ты знала кого-то, кто… хм… не мог контролировать?
Феба очень долго колебалась. Она никогда не рассказывала – викарий был непреклонен в этом вопросе. Сейчас она, вероятно, должна рассказать – в конце концов, девушка не хотела, чтобы у нее были секреты, только не от Рейфа – но, кажется, она не могла подобрать слова.
– О, черт побери. – Нет, это были не те слова, хотя их вульгарность заставила ее почувствовать себя немного лучше. – Рейф… Я… Я не… – Феба безмолвно смотрела на него, не в состоянии продолжать.
Рейф нежно улыбнулся ей, возле его глаз образовались морщинки, от которых все у нее внутри перевернулось.
– Феба, я не расстроен из-за тебя. Ты удивишься, как много чопорных молодых леди из Общества… ну, не являются. Этот миф сохраняется ради нескольких джентльменов, но я уверяю, что у меня самого слишком запятнанная репутация, чтобы быть одним из них.
Девушка продолжала смотреть на него, с каждой минутой все больше влюбляясь в этого мужчину, но не в состоянии произнести все то, что нужно было сказать.
Рейф протянул руку к полу, другой рукой поддерживая свою гудящую голову, и вручил ей обратно свою рубашку.
– Почему бы тебе не надеть ее снова ненадолго? Тебе будет легче, если ты не будешь нагой.
Феба натянула одеяние через голову, благодарная за понимание в его глазах. Затем Рейф взял ее руку, обхватил своими ладонями и положил на свой твердый живот.
– Ты не девственница, – ответил он за нее. – Был какой-то мужчина.
– Терренс, – выпалила она.
– А Терренс был…?
Его прикосновение было легким и успокаивающим.
– Терренс был моим учителем танцев.
Его руки напряглись, всего лишь на мгновение.
– Он был твоим учителем. – Его голос звучал слишком уж ровно, но что-то темное промелькнуло в его глазах… затем это ушло, и осталась только поддержка.
Феба кивнула, обнаружив, что сейчас ей гораздо легче сглотнуть.
– Ты слишком много не знаешь обо мне, Рейф.
Он отвел прядь ее волос с лица.
– Тогда сейчас самое время узнать больше.
Глава 39
Феба сделала глубокий вдох, затем медленно выдохнула.
– Большая часть этой истории является не слишком захватывающей. Я жила в доме священника в Торнхолде всю свою жизнь до тех пор, пока не приехала в Лондон. Я не очень хорошо помню свою мать, но припоминаю, что она, кажется, постоянно приходила и уходила. Она выполняла все обязанности жены викария: навещала больных и немощных, улаживала споры между деревенскими женщинами, присматривала за мной и моим отцом, плюс к тому же она взяла на себя функции нескольких слуг, чтобы сэкономить деньги. Мама умерла, когда мне было всего пять лет – вероятно, от истощения.
