Салли Маккензи - Джентльмен-повеса
Энн хотела поведать ему свой секрет. Этот?
Мария сочувственно вздохнула:
— Хотя, может быть, она уже чему-нибудь научилась? Брентвуд переспал с ней много лет назад. Кто знает, сколько мужчин потом задирали ей юбки? Уверена, что немало.
Стивен не собирался говорить Нику, что не здоров, но теперь ничего иного не оставалось. И не важно, что общество станет судачить об одновременной болезни его и леди Энн. Он не мог припомнить, когда в последний раз чувствовал себя так плохо.
Мария придвинулась ближе:
— И не надейся, что сможешь вернуться в мою постель. Мое сегодняшнее предложение продиктовано исключительно жалостью. К тому времени как ты поймешь свою ошибку, я стану следующей маркизой Брентвуд.
Это было не слишком хорошо с его стороны, но остановиться Стивен не мог. Он решил отплатить за неприятную правду той же монетой.
— Как мило! И ты его настолько сильно любишь, что разделишь с ним нищету?
— Что? — От неожиданности Мария не успела достаточно быстро скрыть тревогу, которая отразилась везде — в голосе, в глазах, в позе. — А, я понимаю. Теперь ты хочешь отплатить мне ложью за правду.
— Я не лгу.
— Лжешь! — Она улыбалась, но глаза оставались злыми и тревожными. — Брентвуд — маркиз.
— Мария, ты же давно вращаешься в обществе и должна знать, что титул не гарантирует богатства. Разве мало маркизов оказывались в затруднительном материальном положении?
Ее совершенный лоб перерезала единственная морщинка.
— Все равно ты лжешь. Если бы у Брентвуда были финансовые трудности, я бы услышала об этом. А так все молчат.
— Пока молчат, — мрачно усмехнулся Стивен. — Но скоро это изменится.
— Почему?
— Потому что отныне все его долги принадлежат мне. — Стивен ехидно усмехнулся. — Не знаю, как ему удавалось до сих пор справляться со своими кредиторами, но со мной его уловки определенно не сработают. Не склонен, знаешь ли, проявлять благородство с такими людьми, как Брентвуд. Ну а теперь, если ты извинишь меня, я откланяюсь. Это сборище кажется мне смертельно скучным.
Стивену даже не пришлось просить Марию уйти с дороги. Должно быть, его вид был настолько угрожающим, что она попятилась назад, едва не свалив кадку с пальмой. Стивен отыскал Ника, сказал, что плохо себя чувствует, и почти бегом покинул зал. Он надеялся, что не привлек внимание слишком многих гостей, но по большому счету ему было все равно.
Неужели Мария сказала правду об Энн? Не может быть. Но с другой стороны, невеста сама обещала ему раскрыть секрет, который помешает ему на ней жениться.
Как же ему хотелось кого-нибудь ударить или что-нибудь сломать!
Лакей у входа в зал, вероятно, посчитал себя возможной мишенью. Потому что он подал Стивену шляпу и моментально ретировался с максимально возможной скоростью. Проклятие! От него уже лакеи шарахаются. Чтобы немного успокоиться, Стивен решил пройтись пешком. До Крейн-Хауса недалеко.
— Сэр! — Черт! Его заметил кучер. — Вы уходите? Подать экипаж?
— Нет, Алберт. Все остаются здесь. Ник скажет, когда они соберутся уезжать.
— Но, сэр…
— Я предпочитаю прогуляться.
Алберт был исполнен сомнений.
— Надеюсь таким образом прочистить мозги, — добавил Стивен. «И успокоить нервы».
— Но ведь на улицах небезопасно, сэр. Позвольте, я отвезу вас домой. У меня хватит времени, чтобы вернуться за остальными.
— Нет, спасибо. Мне нечего опасаться. Приходилось бывать в намного более опасных местах, чем Лондон. — Ах, если бы только на него напал какой-нибудь разбойник! Он бы с удовольствием размазал его по стенке. — Да, и скажи Нику, что я не знаю, когда буду дома. Пусть не волнуется.
— Но… — Алберт явно боролся со своими опасениями и, в конце концов, с трудом, но победил их. — Я все понял, сэр.
Стивен кивнул и зашагал вдоль по улице. Последнее, чего он хотел, — это оказаться запертым в тесном экипаже. Да и Алберту не следовало знать, что он идет в Крейн-Хаус. Алберт — человек сдержанный, но все же не настолько.
Пропустив быстро едущий экипаж, Стивен перешел на другую сторону улицы.
Энн и Брентвуд. От этой мысли в животе все переворачивалось.
Он посторонился, чтобы дать пройти паре пьяных денди, во весь голос распевавших вульгарную песенку.
Неужели Энн все это время обманывала его?
Завернув за угол, Стивен пересек еще одну улицу.
Нет, этого не может быть. У него слишком разыгралось воображение. Вероятнее всего, крупица истины в том, что сказала Мария, есть, но только крупица. Он почти никогда не ошибался в оценке людей.
Энн не была блудницей. Очевидно, у нее что-то было с Брентвудом, причем крайне неприятное, иначе она так не реагировала бы на него. Брентвуд мог изнасиловать ее.
Нет, он больше не будет размышлять на эту тему й строить предположения. Следует помнить, кто рассказал ему все это. Мария может быть ядовитой, как кобра.
Стивен решил подождать. Энн все расскажет. Ему только необходимо проявить терпение и спокойно выслушать ее. Обвинения и грубые слова не способствуют доверительным отношениям.
Впереди показался Крейн-Хаус. Стивен был доволен, что решил пройтись пешком. Он все еще окончательно не успокоился, но, по крайней мере, уже не был так зол.
Черт побери, да он счастлив! Мысль о том, что он через несколько минут увидит Энн, заставила сердце учащенно забиться, а другой орган — увеличиться в размерах.
Он огляделся по сторонам. К счастью, площадь была пуста. Стивен видел леди Данли на балу, поэтому не волновался, что она подглядывает из окна. Он подобрал несколько маленьких камушков и подошел к окну Энн.
Энн вышагивала взад-вперед перед камином. Она слишком нервничала, чтобы почитать или даже просто спокойно посидеть. Взглянув на часы, она убедилась, что, после того как смотрела на них в прошлый раз, прошло пять минут.
Клоринда и Эви безоговорочно поверили ей, когда она заявила, что больна. Неудивительно. Должно быть, она выглядела — краше в гроб кладут. Чем больше она думала о встрече на балу у Палмерсонов с родителями Стивена или с Брентвудом, тем хуже ей становилось. Ее сильно тошнило. Еще немного — и содержимое желудка окажется на полу.
Эви сразу предложила остаться дома с сестрой, но Энн сумела убедить ее, что компания ей не нужна. Понятно, что на решение Эви все же ехать на бал повлияло присутствие на нем мистера Николаса Паркер-Рота.
Но прежде чем Эви и Клоринда уехали, они настояли, чтобы Энн переоделась в ночную рубашку и легла в постель. Энн откинула распущенные волосы за спину. Это же скандал! Принимать мужчину в таком виде. Хотя теперь уже, наверное, разницы никакой.
