Салли Маккензи - Джентльмен-повеса

Сможет ли он заставить Энн в одиночестве заниматься воспитанием их сыновей и дочерей? Сумеет ли отказаться от возможности видеть, как они растут?

— Но что мне теперь делать? — Леди Брентвуд высморкалась. — Уолтер не проявляет ни малейшего интереса к женитьбе. Я не могу его заставить прислушаться к моим словам и познакомиться с подходящей девушкой. А ведь ему уже за тридцать. Давно пора произвести на свет наследника.

— Вы правы, дорогая, — заявила миссис Паркер-Рот, — но я убедилась, что, когда дети вырастают, мы, матери, больше не можем контролировать их действия. — Она демонстративно вздохнула: — Я уже и не пытаюсь.

К сожалению, когда мать сделала это сенсационное признание, Стивен как раз делал очередной глоток. Ему с большим трудом удалось протолкнуть жидкость в горло, не выплюнув ее обратно в стакан. Матушка не пытается контролировать его действия? Это была новость. Стивен покосился на отца. Тот явно был удивлен ничуть не меньше.

— Но как вам удалось убедить старших детей создать семьи? Ведь на кону не стоит титул, да и ваш супруг, слава Богу, жив и вполне здоров.

Мистер Паркер-Рот засмеялся:

— Точное наблюдение, леди Брентвуд!

Мать Стивена тоже заулыбалась:

— Должна сказать, что когда он с головой уходит в создание очередного сонета, у меня иногда возникает сомнение, дышит ли он.

— А как насчет того, что ты делаешь в своей студии? — спросил отец Стивена.

Боже, только не это! Стивен заметил блеск, появившийся в глазах матери. Он знал, о чем идет речь.

— Вы-то совершенно уверены, что я жива, сэр. Ведь вы обычно находитесь в студии вместе со мной, разве не так?

Мистер Паркер-Рот, как правило, не просто находился в студии вместе с женой. Он обычно позировал ей обнаженным. Ну, а после сеанса живописи события развивались вполне закономерным образом. Дети с малых лет усвоили, что когда родители в студии, их нельзя беспокоить.

Отец Стивена сделал еще один глоток.

— Признаюсь честно, леди Брентвуд, я не имею ничего общего с матримониальными планами моих детей, — сказала миссис Паркер-Рот.

«Если и так, — подумал Стивен, — то вовсе не потому, что матушка не предпринимала никаких попыток».

— За Джейн давно утвердилась репутация старой девы, когда во время своего восьмого сезона она неожиданно для всех остановила свой выбор на виконте Моттоне. Что же касается Джона… я уже думала, что мне придется уговорить какую-нибудь симпатичную девушку переодеться экзотическим растением, чтобы он ее заметил, — продолжила она.

Мистер Паркер-Рот фыркнул:

— Они оба оказались замешанными в скандале — это и заставило их пойти к алтарю.

— Но ты же знаешь, дорогой, что оба вступили в брак по горячей любви! — воскликнула мать Стивена.

— Да, но мне кажется, что, если бы не скандал, Джон бы не догадался жениться. — Мистер Паркер-Рот поднял стакан и обратился к Стивену: — Мои поздравления, сынок. Ты первый из нашей семьи сделал предложение невесте, не испытав на себе недовольства общества.

В комнате повисло молчание. Стивен рассматривал виски в своем стакане, словно это был эликсир жизни.

— Может быть, ты нам что-то забыл сказать, Стивен? — подозрительно спросила его мать.

Энн помахала рукой мистеру и миссис Паркер-Рот, уехавшим в экипаже Стивена. Они были очень приятными людьми и никак не выказали своего недовольства, даже узнав все неприятные подробности, связанные с помолвкой их сына. И все же Энн еще никогда в жизни не была так счастлива, когда они наконец ушли.

— Погуляем в парке? — спросил Стивен.

— С удовольствием. — Энн не хотела возвращаться в дом, где могла опять столкнуться с Клориндой и леди Брентвуд. Кроме того, им следовало договориться, когда они встретятся, чтобы Энн могла рассказать жениху свою тайну.

Они вошли в маленький парк. Можно все рассказать сейчас. У Энн защемило сердце, ладони вспотели.

Ну да, она трусиха и старается оттянуть неприятный разговор. Кроме того, в парке довольно много людей. Кто угодно может оказаться рядом, когда она будет делать признание. Если реакция Стивена окажется слишком бурной — Энн не боялась, что он ее ударит, но он мог повысить голос или еще как-то проявить свой гнев. Тогда лучше обойтись без свидетелей. Она хотела оказаться с ним наедине в замкнутом пространстве, где он наверняка будет единственным слушателем.

Постаравшись успокоиться, Энн повернула голову к жениху:

— Почему ты не поехал вместе с родителями?

Стивен ухмыльнулся:

— Не хотел подвергаться допросу с пристрастием. Как ты, безусловно, заметила, матушка может быть цепкой, как бультерьер.

— Но разве ты не должен сказать им правду?

— Что ты имеешь в виду? — Стивен подвел невесту к скамейке, которую вытер носовым платком.

Энн села и оглянулась по сторонам. Стивен опустился рядом с ней. Вроде бы вокруг никого не было, но все равно следовало соблюдать осторожность.

Она подалась к жениху и прошептала:

— Ты должен им сказать, что наша помолвка — обман.

— Энн, дорогая, наша помолвка не обман. Она вполне реальна. Я объявил о ней на балу у графа Кендерли, соответствующее уведомление было напечатано в газетах.

— Ш-ш-ш… — Энн снова затравленно оглянулась. — Говори тише. Нас могут услышать.

— Ну и пусть слышат. Я могу забраться на эту скамейку и прокричать все, что сказал тебе, чтобы услышали не только те, кто близко, но и люди на улице.

Судя по решительному виду Стивена, он так и собирался поступить. Энн схватила его за рукав обеими руками:

— Ты не сделаешь этого.

— Сделаю. Смотри. — Он попытался высвободить руку.

— Нет! — Энн прикусила губу и постаралась говорить спокойно. — Пожалуйста, не делай этого. Подожди хотя бы, пока я скажу тебе все, что должна сказать.

— Это ничего не изменит, — отмахнулся Стивен.

— Это изменит все.

— Нет. — Опомнившись, Стивен изумленно поднял бровь: — Ты что, убила кого-то?

— Тише! — Энн быстро оглянулась. Ну почему он не может быть осторожнее? — Нет, я… — Она должна была рассказать ему все немедленно, но не могла. Ничего, она расскажет ему правду ночью, в уединенном месте, где ее никто, кроме него, не сможет услышать. Это ее долг. Все это время она притворялась перед ним даже лучше, чем он перед своими родителями. — Я все расскажу тебе ночью. Клянусь. Ты уже решил, где мы встретимся?

Его голубые глаза стали серыми от тревоги.

— Полагаю, самым лучшим местом будет твоя комната.

— Моя спальня?! — Голос Энн сорвался, сердце неожиданно стало выписывать немыслимые кульбиты.