Лорен Уиллиг - Загадка кольца с изумрудом
За сценой вместо ярких красок и пышной позолоты царило беспросветное уныние. В отличие от роскошно убранного зала узкий коридор был освещен тускло. Нагнув голову, чтобы не задеть веревку, свисавшую с голых потолочных балок, Джефф сделал шаг вперед и осторожно двинулся по мрачному коридору. Наверху, прикрепленные к балкам, пестрели мешки с песком, канаты и прочие театральные приспособления. Коридор выводил на сцену и был соединен с еще более узкими полутемными коридорчиками, похожими на катакомбы. Тут и там, накрытые материей, скучали в ожидании своего часа разобранные декорации. Изображение дома с фонарем на большом деревянном щите, которое напоминало о деревенских радостях, соседствовало с нарисованными языками адского пламени, видимо, ожидавшими дерзкого Дон Жуана.
Джефф огляделся по сторонам. Никаких следов лорда Вона, ни единого знака, где его искать. Ни оброненного платка, ни потерянной пряжки с туфли. Даже прислушиваться не имело смысла: кулисы то и дело хлопали, когда рабочие таскали туда-сюда разноцветные щиты и мебель, а актеры выходили на сцену и возвращались, каким-то чудом ухитряясь не налетать друг на друга и на декорации. Однако, в какой бы прекрасной форме ни был лорд Вон, далеко уйти он не успел бы, разве что бегом.
У выхода на сцену перешептывалась стайка танцовщиц в турецких нарядах. Джефф укрылся за щитом с изображением дома и фонаря. Потом, незаметно прошмыгнув за спинами у балерин, свернул в один из коридорчиков, что вел налево прочь от сцены. Оставалось лишь надеяться, что Вон не прошел за кулисами лишь для отвода глаз и не мчит сейчас на место встречи со сподвижниками в поджидавшем на заднем дворе экипаже. К подобным хитростям Джефф и сам прибегал не раз.
Будет обидно, если поиски окажутся тщетными, однако еще сильнее тяготила мысль о необходимости ошиваться за кулисами, когда братец-распутник окружает твою жену назойливым вниманием.
Джефф обернулся, хоть и прекрасно знал, что от зрительного зала его отделяет дверь. Будь он неладен, этот Джаспер! Какого черта ему не сиделось в Лондоне? Оставался бы там и проигрывал дальше остатки наследства!
Хорошо еще, что у Летти хватает ума не прислушиваться к его речам.
Джефф устыдился, поймав себя на мысли: «Слава Богу, тут со мной Летти, а не Мэри!» Для влюбленного мужчины хуже всякой пытки наблюдать, как обхаживают предмет его обожания. Из-за подобного дерутся на дуэлях и развязывают войны. Только теперь речь шла несколько об ином. В способности Мэри дать неприятелю должный отпор, точнее, в умении понять, каковы на самом деле его устремления, Джефф усомнился бы. В прозорливости же Летти был твердо уверен.
Перешагнув через моток веревки, Джефф пригнул голову, прошел под свисавшим с потолка мешком, свернул в очередной коридор и двинулся вдоль стены, не имея понятия, куда держит путь. Он попытался воскресить в памяти образ Мэри, но картинка перед глазами возникла одномерная, как декорации вокруг. Ему страстно захотелось вспомнить, что же он любил в ней, но в памяти ожил лишь царственный поворот головы да спокойная прелесть улыбки. Будто рисунки из книжки, куда менее важные, чем сам сюжет. Когда-то он благодарил судьбу за каждый танец с Мэри, битый час любовался ею в переполненных бальных залах, кропотливо, с трепетом подбирал слова, дабы описать ее красоту в стихах. А теперь не мог вспомнить ни единой слетевшей с ее уст фразы или с уверенностью сказать, какой она предпочитает цвет, синий или зеленый.
На балах и в модных салонах не узнать, какова на самом деле твоя возлюбленная. Несколько фраз, фигуры танца, и вот приходится снова уступать свою фею другому. Вокруг Мэри вечно вились поклонники. А Джефф возвращался к своим шпионским играм: фальшивым романам, которых требовали операции, многочасовой работе с картами да радостям приключений.
Что же до Летти, она нисколько не походила на прочих девиц. В ней не было заметно притворства. В каких бы кругах ни вращался Джефф, высших или низших, он не встречал никого, кто умел бы настолько полно быть самим собой. Летти, даже если захотела бы, не смогла бы солгать. Слушая их беседу с лордом Воном, в которой она пыталась парировать двусмысленные фразы, Джефф готов был от души рассмеяться, если бы не кипел от злости. Сегодня же… Он невольно улыбнулся, вспомнив, как Летти заявила, будто не в ладах с английским. Никогда ей не стать шпионкой.
Не то чтобы она не старалась. Старалась, конечно. Только каждая мысль, что приходила ей в голову, тотчас отражалась на лице. Глядя на нее, Джефф вспоминал о средневековых часах, механизм которых у всех на виду. Решая сложный вопрос, Летти предпочитала не ходить на цыпочках вокруг да около, а кидаться вперед очертя голову. Метод в некоторой степени действенный, но привлекает к себе внимание не меньше, чем взбесившийся бык. Джефф прообщался десяток лет с людьми, которым приходится менять имена едва ли не чаще, чем белье, и эта черта в характере Летти его умиляла.
Короче говоря, объяснить, для чего она помешала его побегу с Мэри, Джеффу становилось все труднее и труднее. Быть может, он напрасно ее осуждал… А раз так, был перед ней виноват. И весьма серьезно.
Мысли Джеффа прервал обрывок фразы, донесшийся из-за приоткрытой двери. Со сноровкой, отточенной сотнями ночных операций, он бесшумно прижался к темной стене, превращаясь в тень. Разговаривали в гримерной, такой же, как дюжина других пустовавших комнат. Пройди Джефф на несколько шагов дальше, он и не заметил бы, что там кто-то есть.
Тайное свидание любовников? Однако голоса звучали отнюдь не ласково.
Джефф подкрался ближе.
— Она нам очень мешает, — произнес низкий, до жути невыразительный женский голос.
Дверь скрывала говорившую, но перед мысленным взором Джеффа тотчас вырисовались точеные черты бледного овального лица, страстные черные глаза и манящая улыбка. Мечта любого поэта, маркиза де Монваль. Черный Тюльпан собственной персоной.
Ее собеседник встал со стула у дальней стены и подошел до опасного близко к двери. Набалдашник трости, блеснувший во тьме, было ни с чем не спутать, как и голос маркизы.
— Ты несколько преувеличиваешь, — скучающе отозвался лорд Вон. — Дорогая, избавься наконец от привычки сгущать краски.
Маркиза пропустила совет мимо ушей.
— У нее никакой подготовки.
— Не всякая женщина рождается с твоими… талантами.
— Свои таланты я упорно развивала.
— Поверь мне, — устало произнес лорд Вон, — мне известно об этом лучше, чем кому бы то ни было.
— Не понимаю, как я тебя терплю, Себастьян!
— Не забывай: если бы не я, ты теперь торчала бы под арестом в Лондоне.
