Мария Феррарелла - Нежный плен
Этих слов можно было не переводить, капитан и так понял, что от него требуется, и крикнул матросам, чтобы они готовили корабль к отплытию. Дункан и Джейкоб помогли Филиппу и Андре подняться на борт. Бет взяла лошадей за поводья.
— Нет, животных я не возьму, — заорал капитан. Но увидев, что Дункан положил свою руку на эфес шпаги, замолчал. Молодой человек бросил капитану еще одну золотую монету, тот ловко подхватил ее на лету и, кивнув, отступил назад.
Через четверть часа «Серебряный баран» уже был в море.
Глава 40
Все то время, пока они плыли к Дувру, Бет провела на палубе, ухаживая за отцом и Андре. Она делала это с такой нежностью, словно они оба были детьми, а она — их матерью.
Бывшие узники были очень истощены. На спине и груди Филиппа остались рубцы, при виде которых к глазам Бет подступали слезы.
— Все это уже в прошлом, дорогая, — старался успокоить он дочь. — Все это уже в прошлом. А впереди у нас — будущее.
И Бет пыталась уцепиться за эту мысль.
Андре то и дело начинал бредить, и девушка делала для него все, что было в ее силах, поручив остальное Богу.
Пока они плыли, Бет все время думала о той страшной смерти, которая постигла ее гордую тетю Козетту, Дункан же, стоя на палубе, следил за капитаном. Хотя они более чем щедро оплатили свой проезд, он хотел быть уверенным, что капитан не задумает отомстить им за то, что сначала они ему угрожали. Ведь он мог развернуть корабль назад и вернуться во Францию. Поэтому Дункан, не снимая руки с эфеса шпаги, не отрывал взгляда от корабельного штурвала. И хотя капитан с радостью вернул бы этих пассажиров обратно и передал их в руки новых властей, он прекрасно понимал, что, сделай он это, Дункан прикончит его прямо на месте.
Когда Дункан увидел берег Англии, его сердце забилось от радости. Сбежав вниз, он постучал в каюту Бет. Она сразу же открыла дверь и спросила испуганно:
— Что-то случилось?
— Я бы хотел показать тебе кое-что. Пойдем со мной. — Дункан вывел девушку на палубу. — Видишь? Это — английский берег. — В его голосе звучала гордость.
— Я никогда не думала, что когда-нибудь буду смотреть на английский берег с такой радостью, — ответила Бет, глотая слезы.
С корабля они сошли первыми — сошли едва только корабль причалил к пристани. Капитан, отойдя в сторону, пристально наблюдал за тем, как они покидали судно.
— Мы можем остановиться в гостинице, но я хотел бы прямо сейчас отправиться в путь, — сказал Дункан.
Бет была с ним согласна.
— Я тоже мечтаю добраться до Шалотта как можно скорее. Отцу и Андре обязательно нужно лечь в постель. Здесь можно достать экипаж?
Дункан отправился на поиски и через полчаса вернулся с каретой.
Бет вместе с отцом и Андре поехала в карете, которой правил маленький человечек с огненно-рыжими волосами. Кучер был очень рад, что его наняли, и обещал доставить пассажиров до места как можно быстрее. Они прибыли в Шалотт через два дня. Завидев Дункана, все работавшие в поле кинулись ему навстречу. Бет было приятно видеть, что все искренне рады возвращению управляющего усадьбой. Дункан тоже светился от счастья. Шалотт стал для него таким же родным домом, каким когда-то было море.
Сэмюель первым подбежал к экипажу. Его маленькие глазки сияли от радости.
— Вот ты и вернулся.
— Я же говорил, что вернусь. А разве я тебя когда-нибудь обманывал? — Дункан нежно обнял старика.
— Как же я счастлив, мой мальчик! — пробормотал Сэмюель, уткнувшись лицом в грудь Дункана. — Боже, как хорошо! — Потом он повернулся к Джейкобу. — Я рад, что ты снова здесь, дружище. — Затем Сэмюель бросился к Бет, которая вышла из экипажа. — Вы нашли своего отца, мадемуазель? — И по ее сияющему виду понял, что их путешествие было удачным.
Благодаря хорошей стряпне Эми и нежному уходу доктор Больё и Андре поправлялись быстрее, чем, по мнению Бет, это должно было произойти. Само сознание того, что над ними не тяготеет мрачная тень Бастилии, помогало их выздоровлению. Но теперь Бет волновало другое. С того самого дня, как они вернулись, Дункан, казалось, начал избегать ее. Три дня подряд он не обедал вместе со всеми; где бы ни оказывалась Бет, там уже не было Дункана. Она чувствовала, что он это делает нарочно, и в ее сердце начал закрадываться холодок отчаяния.
И только накануне пятого дня, услыхав его голос, раздававшийся в кабинете, она поспешила войти туда. Она даже не постучалась, боясь, что если начнет раздумывать, то мужество ее покинет. Дункан взглянул на нее с удивлением. Можно было подумать, что он вовсе не рад ей.
Но что же случилось? Или этот мужчина не держал ее в своих объятиях и не проехал бок о бок с ней всю Францию? Что же произошло с ним после того, как они высадились на английский берег?
Дункан отпустил Хэнка.
— Я еще поговорю с тобой сегодня, — пообещал он.
Когда Хэнк вышел, Бет, понизив голос, спросила:
— Похоже, мы избегаем друг друга. Почему? — Внезапно на нее напал непонятный страх. — Мы скоро уезжаем. — Ей хотелось увидеть, какое впечатление произведут на него эти слова, но лицо Дункана осталось бесстрастным.
Неужели ему все равно?
— Все эти долгие месяцы моя мать жила как в аду, беспокоясь об отце. И я бы хотела, чтобы она наконец перестала тревожиться.
Он посмотрел на нее и подумал: «Она не для тебя. Как и многое другое». Впрочем, это должно быть ему безразлично. Не все ли равно?
— Думаю, твоя мать беспокоится и о тебе тоже.
Их разговор явно не клеился. Прежде такого никогда не было… Но почему? Может быть, она чем-то его обидела?
Дункан смотрел на Бет так, словно пытался навсегда запомнить каждую черточку ее лица, каждый ее жест и интонацию.
— Думаю, ты будешь рада вернуться домой.
Бет пристально вглядывалась в его лицо. Похоже, он старается выпроводить ее. Наверное, переспав с ней несколько раз, он считает, что теперь их больше ничего не связывает. А может быть, те опасности, которые они перенесли вместе, оставили у него неприятное воспоминание? А если это не так, то почему он не просит ее остаться?.. Ему достаточно было бы только сказать ей об этом одно слово… Не может же она сама броситься ему на шею… Тем более, если она вдруг ему опостылела.
Не в силах бороться с собой, Дункан не смог отказать себе в удовольствии прикоснуться к ней еще раз. Он пропустил ее волосы сквозь пальцы, любуясь тем, как на них играет лунный свет. Дункан был так растроган, что чуть было не попросил Бет остаться с ним. Он готов был умолять ее, хотя никого никогда не умолял прежде. Но что он может ей дать? Впервые в жизни ему пришлось подумать о том, что у него есть. А вернее о том, чего у него нет.
