Любовь & Война - Мелисса де ла Круз
Стоило ему распахнуть дверь, как слуха коснулся гул голосов.
– Нет-нет, ближе друг к другу. Миссис Гамильтон, прошу вас, постарайтесь не делать такое лицо, словно вашему зятю не повезло столкнуться со скунсом. Так лучше!
Зять? Неужели Стефан с Пегги вернулись в город? Забавно, что они не удосужились предупредить о своем приезде.
Алекс высунул голову из-за угла. На софе устроились Элиза и Анжелика, а между ними разместился Джон Черч. Сестры были одеты в элегантные, хоть и несколько свободно застегнутые платья без корсетов и шнуровки и беспорядочно увешаны кричащими драгоценностями, а парики на них сидели так, словно упали на головы с ветки дерева. На Джоне был камзол, который, помимо чудовищного золотого цвета, отличался еще и тем, что был ему невероятно велик. Было похоже на то, что они одевались в темноте или после того, как изрядно выпили.
Что ж, дело, судя по всему, было явно не в темноте.
– Алекс! – весело воскликнула Элиза. – Посмотрите, кто пришел!
Она неуверенно поднялась с дивана, уронив свой парик на колени Джону.
– Алекс! – пропел еще один голос. – Как раз вовремя!
Алекс обернулся, и внезапно все встало на свои места. У мольберта стоял Ральф Эрл. Камзола на нем не было, на рубашке проступили пятна пота, а его лицо горело алкогольным румянцем. В одной руке у него была кисть. Другой он подхватил яркую кипу золотой ткани и направился с ней к Алексу.
– Так, так, накиньте это! Вы должны присоединиться к портрету!
– Мистер Эрл, я…
– Нет, нет, – вмешалась Элиза, подходя к нему сзади. – Мистер Эрл хочет, чтобы ты был на портрете, так что там ты и окажешься! – Она взяла то, что оказалось подобием того камзола, что был на Джоне, и, расстегивая пуговицы его пальто, начала надевать новый предмет одежды до того, как успела освободить его от прежнего. Алекс чуял сладкий запах медового вина в ее дыхании, а ее неприбранные локоны были в состоянии чудовищного, не сказать смешного, беспорядка.
– Элиза, дорогая, пожалуйста. Я еще даже…
Но Элиза продолжала сражаться с его пальто. Она уже успела распахнуть его и теперь стаскивала, но, поскольку до этого надела на него золотой камзол, тот теперь тоже упал на пол.
– Ну вот, – растерянно пробормотала она. – Как это могло случиться?
Сидящий на софе Джон Черч гладил упавший парик Элизы, словно спящую кошку. Анжелика, сидящая с другой стороны, казалось, задремала, опустив голову на плечо мужа, а ее парик угрожающе навис над его коленями, готовясь повторить судьбу парика сестры.
Тем временем Элиза подняла золотой камзол и снова попыталась надеть его на Алекса, у которого под пальто был серый камзол, в котором он ходил в контору.
– Дорогая, пожалуйста! – Алекс перехватил пиджак и сделал шаг назад. – Что, ради всего святого, здесь происходит?
Элиза одарила его слегка кривоватой улыбкой.
– Что ты имеешь в виду, дорогой? – Слово «дорогой» она слегка выделила голосом, но Алекс не уловил предупреждения.
– Я имею в виду все это. – Он обвел рукой хаос, царящий в гостиной. – Гости, это представление и, похоже, неумеренное употребление алкоголя.
– Но, дорогой, – сказала Элиза, чуть сильнее выделив это слово, – ты, безусловно, знаешь, что здесь происходит, поскольку именно ты предложил мистеру Эрлу пожить у нас после выхода из тюрьмы, и именно ты получил письмо Джона, уведомляющее об их с Анжеликой приезде. Касательно всего остального, что ж… – Элиза пожала плечами. – Раз уж у нас полон дом гостей, мне нужно их как-то развлекать.
Алекс в замешательстве покачал головой.
– Во-первых, я не получал такого письма от Джона, иначе непременно сказал бы тебе об этом. А во-вторых, мне кажется, именно ты забыла, что мистер Эрл собирается ненадолго остановиться у нас.
– Забыла! – уточнила Элиза, и в голосе ее полыхнул гнев. – Как я могла забыть то, о чем мне не говорили?
Алекс судорожно копался в памяти. Он был уверен, что сказал Элизе о прибытии Эрла. Он договорился об этом почти две недели назад. Но вот конкретной беседы вспомнить так и не смог.
– Но я хотел сказать, определенно, я должен был…
– А что до Анжелики и Джона, я знаю, что ты получил их письмо, потому что нашла его на столе в твоем кабинете.
– В моем кабинете? Ты за мной шпионила?
– Нет, Алекс, я не шпионила. Я готовила комнату, в которой могла бы разместить сестру с мужем, раз уж единственную свободную гостевую спальню ты отдал мистеру Эрлу.
– Но ведь там нет даже дивана. И ты, определенно, не собираешься положить их на полу.
– Конечно, я не собираюсь укладывать их на пол. Я позаимствовала кровать и матрас у соседей.
– Позаимствовала… чей? У кого?
– У Теодозии.
– Тео… ты имеешь в виду Теодозию Берр?
– А в нашем квартале есть другая?
Алекс не мог поверить своим ушам.
– Я не уверен, что нахожу ваш тон подобающим, миссис Гамильтон.
– О, правда, мистер Гамильтон? Что ж, а я не уверена в том, что нахожу подобающим приглашение полного дома гостей без предварительного предупреждения. Но знаешь что? Мы извлечем из этого как можно больше пользы. Ты наденешь этот золотой камзол и составишь нам компанию на софе, а мистер Эрл напишет изумительный портрет.
– Сначала тебе придется его разбудить, – заметил Джон с софы.
Алекс оглянулся и увидел, что Эрл забрел в столовую, где выдвинул три стула из-за стола, сдвинул вместе и устроился на них. На его губах, влажных от слюны, при каждом всхрапе вздувались пузыри.
– Нет! – воскликнула Элиза. – Мистер Эрл! Подъем!
Эрл проигнорировал ее, перевернувшись на живот и уткнувшись лицом в сгиб руки.
Внезапно сверху донесся едва слышный плач.
Анжелика села так резко, словно у нее над ухом раздался выстрел. Ее парик улетел за спинку софы.
– Малыш! – сказала она без особого испуга. Затем поднялась и направилась к лестнице, и полузастегнутое платье сбилось комком на ее талии, открывая кружево сорочки.
Джон выдавил слабую улыбку.
– Похоже, наша вечеринка окончена. Я, ух, пожалуй, помогу Энджи.
И аккуратно положив парик Элизы на софу, он отправился вслед за женой.
Алекс подождал, пока свояк уйдет, прежде чем повернуться к жене.
– Моя дорогая, я…
– Не надо тут «дорогих», Александр Гамильтон.
Голос Элизы звучал тихо, но твердо. Опьянение из него пропало без следа, и Алекс задумался, а было ли оно вообще.
– Элиза, пожалуйста. Мне так жаль. Последнее время мне приходится бегать в разные стороны. Я-я, должно быть, запутался.
– Что ж, я знаю, в какую сторону ты не торопишься бежать.
