Кара Эллиот - Рискни ради любви
Алессандра не могла заставить себя посмотреть ему в глаза.
— Да, — кивнула она. — Фредерико — протеже моего покойного мужа. Стефано восхищался его ораторским искусством и его целеустремленностью, хоть он и не соглашался с его идеями. — Она тяжело вздохнула. — После смерти Стефано я позволила себе увлечься радикальными взглядами Фредерико. Он и его друзья с такой страстью говорили о свободе, о необходимости бороться за нее и за справедливость.
— Такой идеализм едва ли можно назвать преступным, Алессандра, — заметил Джек. — Это благородные принципы.
— Да, в теории так оно и есть, — согласилась Алессандра. — Однако Фредерико извратил их, он стал мотивировать ими преступления против австрийцев, оккупировавших Милан. — Она помолчала несколько мгновений, чтобы успокоиться. — Я была такой глупой, Джек… Я… я пустила его в свою постель. Правда, всего один раз, но от этого мой поступок не становится менее ужасным.
Джек обнял ее и привлек к себе.
— Должно быть, ты была очень напугана. И одинока, — сказал он.
— Да, но я не могу снять с себя ответственность за то, что случилось. Я должна была понять, какая он гадина, какая змея!
— Твой муж считал его другом, а, насколько я понял, Стефано был неглупым человеком. — Джек стер капельку воды с ее щеки. — Ну а теперь расскажи мне об убийстве.
— Фредерико, конечно же, знал, что я изучаю металлы, работаю с ними, — начала Алессандра. — И попросил меня приготовить в лаборатории кислоту. Настолько сильную, объяснял он, чтобы она смогла растворить замки в дверях на австрийском складе. Я выполнила его просьбу, но поклялась себе, что это будет последний раз.
— И?.. — нетерпеливо спросил Джек.
— Вместо того чтобы вскрыть замок с помощью моей кислоты, Фредерико использовал ее для того, чтобы растворить ось кареты одного австрийского чиновника, остановившегося в гостинице возле озера Комо. Там был крутой холм, спускавшийся к мосту через реку. Когда колеса разлетелись в стороны, кучеру удалось соскочить с козел, а чиновник разбился насмерть. Его изуродованное тело вместе с обломками кареты вытащили из воды лишь на следующий день. Дерево разлетелось в щепки, а следы кислоты, точнее, ее действия на металлическую ось, обнаружили сразу.
— Святой Господь! Алессандра, ты не должна корить себя за это! — сказал Джек. — Ты не виновата в убийстве.
— Не виновата… — эхом отозвалась она. — Ох, Джек, не видел ты, как плакали его жена и маленькая дочь, когда солдаты принесли его изуродованный труп.
— Я в своей жизни повидал немало смертей и разрушений, — заметил Джек. — Война всегда становится причиной бессмысленных страданий. Ты тоже ее жертва.
Алессандра опустила голову:
— Нет, я считаю, что виновата. Я знала, что поступаю неправильно, и если бы послушала голос рассудка, все могло быть иначе.
Джек взял ее за плечи и слегка встряхнул.
— Посмотри на меня, Алессандра, — попросил он.
Она нерешительно подняла на него глаза.
— Прекрати терзать себя, — сказал он. — Да, ты совершила ошибку. Но ты не убийца. Во всем виноват Беллазони. — Его губы на мгновение крепко сжались. — Насколько я понимаю, — продолжил он, — Фредерико теперь шантажирует тебя, требуя украсть какое-то сокровище с места раскопок.
— Как ты догадался?
— Так получилось, что я совершенно случайно услышал ваш разговор несколько дней назад, когда работал на внешней стене. До меня долетели лишь обрывки разговора, но я сразу понял, что творится что-то неладное. Зато я получил объяснение, почему ты в последнее время была сама не своя. Ну вот… Потом я стал наблюдать за тобой, чтобы узнать, что же на самом деле происходит. — Его подбородок напрягся. — Ну а после того как я прижму Беллазони к стене, позабочусь о том, чтобы его передали властям и выслали из страны…
— Нет! — воскликнула Алессандра. — Я не сказала тебе самого худшего. Он угрожал не только мне. Я бы ни за что не стала ему помогать, если бы речь шла обо мне одной. — Голос у Алессандры дрогнул. — Видишь ли, он угрожал сделать что-нибудь с Изабеллой, если я не стану с ним сотрудничать. К тому же он говорит, что он не один здесь, в Англии. И я не могу ему не верить. Он ведь уже убивал раньше.
— Беллазони угрожал Изабелле?
— Да, — прошептала Алессандра. — Я была так напугана, что не могла думать ни о чем другом.
— Это меня скоро могут обвинить в убийстве. — Взгляд Джека был холоден, как сталь. — Да я могу убить его голыми руками.
Страх еще тлел в ней, но когда Джек разжал кулаки и взял ее лицо в ладони, Алессандра невольно почувствовала огромное облегчение.
— Ты должна позволить мне помочь тебе, милая, — проговорил он. — Я не допущу, чтобы он причинил вред вам обеим.
— С моей стороны полагаться на твою помощь — сущий эгоизм. Я не хочу, чтобы ты марался из-за меня, вмешиваясь в этот скандал. У тебя ведь есть семья, репутация — подумай об этом.
— Обо мне не беспокойся, — заверил ее Джек. — Я вполне способен противостоять противнику, в какие бы сражения он нас ни втянул.
Его теплые твердые губы снимали с ее ресниц капельки соли.
— Мужчины из семьи Пирсон рождены солдатами, к тому же они слеплены из стали и пороха. А Беллазони — трусливая тварь, которая ведет войну с женщинами и детьми. Так что шансов у него нет.
— О, Джек! — Алессандра и сама не понимала, смеется она или плачет. — Ты больше чем солдат. Ты герой, герой из плоти и крови. Я всегда так считала и, думаю, именно поэтому так плохо вела себя с тобой. Пойми: мне отчаянно была нужна твоя помощь, но я не решалась попросить о ней.
Она прижалась щекой к его теплой твердой и такой мощной груди, и ей было слышно, как под налитыми мускулами и скульптурными формами бьется его сердце. Оливковая кожа Джека, казавшаяся золотистой в свете фонаря, сияла, как бронза на солнце.
Оживший древний бог.
— Ты сможешь простить меня за то, что я была так груба с тобой? — спросила она.
— Я все еще думаю о способах, которыми ты могла бы искупить свою вину, — промолвил он.
Улыбнувшись, Алессандра обвила руками его талию, восхищаясь его стройностью и силой.
— Ну а пока нам лучше вернуться на твердую почву, пока наша плоть не сморщилась от воды, — сказал Джек.
— Не сморщилась?
Его рука увлекла ее руку под воду.
— О-о! — Алессандра едва сдержала восхищенный смех.
— Ничего смешного тут нет, — произнес он. — Солдат должен заботиться о своем мече, содержать его в надлежащих условиях. Правда, больше стоит беспокоиться, когда вокруг холодно, а не тепло. — Он наморщил лоб. — Ведь сталь закаляется в огне.
