Бренда Джойс - Преследование
Лукас крепко схватил ее за руку.
— Не могу поверить, что ты вторглась в его покои. Слава богу, ты не пострадала!
— Что ты об этом думаешь? — требовательно спросила она.
— Я думаю, что он временами бывает странным типом. Все вокруг знают, что он — отшельник, предпочитающий городу пустынные земли на севере страны. Я даже слышал сплетни о том, что он немного не в себе. Возможно, он потерял рассудок от горя?
Амелия пристально смотрела на брата, не веря своим ушам. И как это Лукас мог додуматься до такого?
— Или, быть может, его кто-то шантажирует или что-то в этом роде. — Брат пожал плечами. — Но я никогда не слышал, чтобы Гренвилл отстаивал какие-то политические взгляды.
Амелия медленно покачала головой.
— Почему ты пытаешься внушить мне, что он — всего лишь погруженный в меланхолию безумец? Я слышала, как он громко звал кого-то по имени Дантон. Джулианна рассказала мне о Жорже Дантоне и его казни. Я уже начинаю думать, что Саймон жил во Франции и знал Дантона, что они были друзьями!
— Просто невероятно, как вам удалось сделать такой вывод! — воскликнул Лукас. — Если ты хочешь утешить Гренвилла, Амелия, это одно дело. Он, безусловно, убивается по своей жене. Но прийти к таким безумным выводам — это совсем другое. Лучше оставь все как есть.
И тут Лукас посмотрел куда-то мимо нее.
Амелия затылком почувствовала на себе чей-то взгляд и медленно обернулась.
Саймон стоял в дверном проеме, вежливо улыбаясь. Интересно, и давно он здесь?
— Добрый день, Грейстоун. А я все гадал, когда же вы заедете, — спокойно сказал Саймон.
— Гренвилл. — Лукас наклонил голову, а потом бросил на Амелию предостерегающий взгляд.
Никакой другой взгляд не мог быть более понятным: она ошибалась. Ей не стоило верить в то, что пришло ей на ум. Она была просто ошеломлена.
Саймон неторопливо вошел в комнату.
— Не хотите ли бокал вина? Мне кажется, сейчас — самое время, — предложил он. Потом любезно обернулся к Амелии: — Мисс Грейстоун? Пожалуйста, распорядитесь, чтобы Ллойд принес бутылку моего лучшего кларета.
Амелия переводила взгляд с брата на хозяина дома, опасаясь чуть ли не драки. Но потом осознала, что никакой драки не будет. Саймон не глядел прямо на Лукаса — и Лукас тоже не смотрел ему в глаза.
— Я приехал, чтобы справиться о своей сестре, — объяснил Лукас.
— Понимаю, я ждал, что вы захотите сделать именно это.
Потрясенная услышанным, Амелия попятилась из гостиной.
Лукас и Саймон знали друг друга, причем намного лучше, чем оба делали вид.
Когда Амелия вышла, Саймон подошел к двери и открыл ее, чтобы убедиться, что экономка не подслушивает. Но ее там не было. Помрачнев, Саймон закрыл дверь и повернулся к Лукасу. Грейстоун холодно посмотрел на него в ответ.
Саймон вспомнил свою последнюю беседу с Лукасом. Они пропустили по бокальчику прошлым летом, когда Саймон ненадолго вернулся на родину. Тогда они говорили только о событиях во Франции и о том, как они отразились на Великобритании. В сущности, насколько помнил Саймон, они никогда не обсуждали личных вопросов за эти три года или что-то вроде того с тех пор, как стали тайными союзниками в шпионской деятельности под руководством Уорлока.
— Она вот-вот раскроет вас, — заметил Лукас.
— Я слышал. Она щедро потчевала вас историями о моем странном поведении.
Саймон хотел казаться безразличным, поэтому небрежно подернул плечами. Но Амелия была самой решительной женщиной, которую он знал, и Саймон начинал всерьез опасаться, что она не станет отбрасывать факты, которые сами плыли ей в руки. Да и его поведение этому не способствовало. У Саймона все внутри сжималось от страха при воспоминании о том, как прошлым вечером он приставил пистолет к виску Амелии.
— Она что-то подозревает.
— Да, подозревает, — тихо подтвердил Саймон. Визит Грейстоуна к своей сестре нисколько не удивил его. Саймон ожидал, что Грейстоун рано или поздно навестит Амелию и будет рьяно возражать против ее решения стать экономкой в этом доме. — Ваша сестра довольно любознательна и очень умна.
Лукас подошел к нему.
— Вы утратили всякий здравый смысл, когда привели ее в свой дом. Но, откровенно говоря, Гренвилл, в данный момент мне совершенно все равно, узнает ли Амелия, чем вы занимаетесь. Меня беспокоит то, что вы подвергли ее опасности, пригласив в свой дом. — Его серые глаза сверкнули.
Внешне Саймон оставался спокойным. Но Лукас только что высказал его собственные опасения.
— В каком смысле?
— В каком смысле?! — взорвался Грейстоун. — Прошлым летом радикалы здесь, в городе, пытались использовать Амелию в борьбе против Джулианны! — Саймон вздрогнул от неожиданности, а Лукас в ярости продолжил: — Джулианну просили шпионить для якобинцев. Когда она отказалась, Амелии и нашей матери стали угрожать. Именно поэтому Гарретт находится при них неотлучно!
— Я не знал, — медленно произнес Саймон. Он по-прежнему пытался держаться хладнокровно, но почувствовал, как вспыхнул до корней волос. Неужели он с самого начала не понимал, что лучше держаться от Амелии подальше, что, приблизив ее к себе, он подвергал ее серьезной опасности? Лукас наверняка встревожился бы еще больше, узнай он, насколько опасно для его сестры общество Саймона. Но Гренвилл предпочел его успокоить: — Вам не о чем волноваться. Я попросил, чтобы она заняла этот пост ради моих детей. Мои враги не знают, что нас связывает большее, чем отношения работодателя и экономки. Мои недруги не догадываются, что ее можно использовать против меня, если они пожелают.
Лукас вспыхнул:
— Ах да, вот мы наконец-то и добрались до причины, которая приводит меня в ярость! Что же именно вас связывает, если не отношения работодателя и экономки?
— Она — моя соседка, и мы — друзья.
— Забавно! Амелия ни разу не упомянула, что вы — друзья! Разве вы забыли о самом уместном определении? — издевательски бросил Лукас.
Эти слова озадачили Саймона, но он и виду не подал, что удивлен. Впрочем, Лукас так же рьяно отстаивал честь Амелии десять лет назад, когда запретил Саймону приезжать к ней. И вероятно, теперь пришло время поговорить с братом Амелии начистоту.
— Грейстоун, мы никогда не обсуждали то, что произошло десять лет назад.
— Нет, не обсуждали. Когда Уорлок познакомил нас несколько лет назад, в этом не было ни малейшего смысла. Так много лет минуло с тех пор, что разговор о прошлом казался неуместным и провокационным. Моим главным приоритетом была война, но в ту пору я не знал, что ваша жена умрет и вы тут же поспешите вернуть Амелию в свою жизнь.
