Джоанна Линдсей - Мой единственный
— Тебе помочь? — спросил Ричард.
— Что?
— Не важно, — усмехнулся он. — Ты спишь на ходу. Давай, помогу раздеться.
Джулия знала, что должна держаться настороже. Ричард раздевает ее! Но она чувствовала себя такой уставшей, что ей уже было все равно.
Он бесцеремонно стащил с нее платье, туфли и чулки и, оставив в нижнем белье, укутал одеялом. Последнее, что она ощутила, — поцелуй в лоб.
— Сладких снов, любимая, — прошептал Ричард.
Глава 44
— Отец дома. Помочь тебе проснуться?
Джулия не помнила, как заснула. И вообще забыла обо всем на свете, едва ее голова коснулась подушки. Почувствовав на щеке теплое дыхание Ричарда, она медленно открыла глаза. Он целовал ее!
Но она не собиралась отвечать на его поцелуи, чтобы он не подумал, будто его ласки производят на нее какое-то действие. Хотя ей было очень хорошо. И она ничуть на него не сердилась, скорее, наоборот…
Но вскоре Джулия изменила мнение, поняв, что Ричард действительно всего лишь хочет ее разбудить.
Заметив, что она открыла глаза, он прошептал:
— Еще ночь, но нужно создать побольше шума. Давай попрыгаем на кровати.
Представив, как все это будет выглядеть, Джулия не удержалась от смеха:
— О, нам придется немало потрудиться! А я-то считала, что ты более изобретателен.
— Правда? — хрипло спросил Ричард.
Джулия поняла, что этим комплиментом разбудила в нем плотское желание, потому что он снова поцеловал ее. Пылко.
Но они вели себя слишком тихо. Лишь иногда с их губ срывались легкие стоны да слышалось затрудненное дыхание.
Джулия вдруг поняла, что отец Ричарда тут ни при чем, это он сам ее хочет. Увлекаемая потоком страсти, она забыла обо всем. Забыла даже, почему они целуются.
Ричард наклонился над ней и поцеловал грудь. От прикосновения его губ к соску ее обдало таким жаром, что она отчаянно выгнулась. Он стал целовать ее шею и мочку уха, отчего по спине поползли мурашки. Не успела Джулия опомниться, как он стал покусывать сосок, чем окончательно лишил ее воли.
Когда его рука проникла в ее панталоны, Джулию уже трясло от возбуждения.
Однако на них по-прежнему оставалось слишком много одежды.
Джулия знала, что если Ричард захочет, он сможет раздеть ее очень быстро, поэтому не проявляла нетерпения. Она так сильно хотела его, что держалась из последних сил. Ей так хотелось, чтобы он опять вознес ее к волшебным вершинам наслаждения!
Но Ричард вдруг остановился. Боже, только не это!
Он прижался лбом к ее груди и простонал:
— Надеюсь, это убедит отца, потому что у меня не хватит сил проделать это еще раз и не овладеть тобой!
Джулия попыталась сказать, что чувствует то же самое и нет нужды сдерживаться, когда дверь с шумом распахнулась.
Они были так поглощены друг другом, что не слышали шагов графа в коридоре. И не только графа. Милтон стоял на пороге, за его спиной теснилось еще три человека. Двое держали лампы, освещая комнату. Растерявшаяся Джулия замерла. С ее лица сбежала краска.
Ричард быстро соскочил с постели, набросил одеяло на полуобнаженную Джулию и повернулся к отцу. В этот момент он выглядел так же, как ночью внизу, когда схватился с Олафом. Он почти не сдерживал своей ярости. В такие моменты проявлялись все неукротимые, непредсказуемые стороны его характера, и Джулия намного сильнее боялась Ричарда, чем его папаши.
Милтон был само дружелюбие и приветливость. Улыбаясь во весь рот, он объявил:
— Не ожидал, что все так обернется. Но исключительно на тот случай, если вы меня обманываете, я привел с собой нашего приходского священника.
Уже понимая, что он задумал, Джулия запаниковала. А Ричард, не думая об опасности, злобно процедил:
— Это для чего еще?
Милтон торжествующе улыбнулся:
— Ты скомпрометировал Джулию. Надеюсь, не собираешься это отрицать? Но ты сам это признал. И вот теперь я стою здесь вместе с достойными доверия свидетелями и собственными глазами вижу доказательство вашей связи. Эти двое достойных людей станут свидетелями вашей свадьбы, которая состоится прямо сейчас.
Обретя наконец дар речи, Джулия поспешила вмешаться:
— Но это незаконно, ведь оглашения…
— Не важно, дорогая, — перебил Милтон. — Я получил специальное разрешение, так что оглашение нам ни к чему. Я ждал этого девять лет!
Джулия поняла, что отвертеться вряд ли удастся. Она лежит в постели мужчины, невестой которого считалась все эти годы. Более того, их застали в самый неудачный момент, причем свидетелем их любовных отношений был не один только граф… Но Ричард наверняка откажется жениться. И что потом? Их обоих отправят в Австралию?
— Зачем это вам, когда мы собирались обвенчаться как полагается, в церкви? — лихорадочно пробормотала она.
— О, вы получите свою пышную свадьбу, дорогая! Это всего лишь дополнительная гарантия!
— Нет, вы стараетесь принудить нас. И не задумываясь позорите перед посторонними, — взвился Ричард.
Милтон осуждающе прищелкнул языком:
— Ничего подобного. Если ты так любишь Джулию, то будешь счастлив жениться на ней как можно скорее. — Он понимающе ухмыльнулся: — Или ты не собирался жениться?
Ричард не ответил.
— Если у вас была лицензия и вы собирались поженить нас насильно, почему просто не послали за мной, когда Ричард был в вашей власти? Зачем решили отправить его в Австралию? — возмутилась Джулия.
Милтон рассерженно вспыхнул, задетый ее словами. Ему не понравилось, что она упомянула об этом в присутствии священника.
— И вы бы приехали на свадьбу? — спросил он. — Наверняка прислали бы кого-нибудь убедиться, что Ричард здесь и готов идти к алтарю. А когда узнали бы, что он по-прежнему против свадьбы, уехали бы отсюда с быстротой молнии. Неужели станете это отрицать? Вы же сами приехали ко мне, чтобы сообщить, что между вами ничего не изменилось и вы не собираетесь пожениться. А вот теперь он передумал. И вы считаете, я поверю вам?
Заметив, что от слов Милтона Ричард разозлился еще больше, Джулия покачала головой:
— Это неправда. Я никогда не говорила, что не выйду за него замуж. С его согласия или нет, я бы ни за что не отказалась от каждого условия контракта.
Милтон нетерпеливо отмахнулся:
— Я вам не верю. Но поскольку вы оба вдруг так неожиданно изменили свое решение и клянетесь, что любите друг друга, это не играет роли, верно? Довольно болтовни. Вставайте и готовьтесь произнести брачные обеты.
Воцарившееся молчание было воистину мертвым. Ричард даже не пытался скрыть бешенства, оно читалось и в его позе, и в чертах лица. Он не позволит отцу победить в их давней битве!
