Анита Фрэй - Монахиня Адель из Ада
— Пока что к делу относится всё. Введь продвигается оно не слишком быстро! Вы третий кого я допрашиваю, а ещё толком ничего не выведал. Скажите, а проверки здесь бывают? Кто-либо проверяет состояние вещей?
Косарь замялся.
— Вот, не далее как вчера была проверка…
— Да?
— Сам государь-император пожаловал…
— Что вы говорите?! В газетах ничего такого не было!
— А и не будет. С чёрного хода он иногда к нам заходит… ин… инк…
— Инкогнито?
— Да-с!
— И во что же эта, последняя проверка вылилась?
— Шеф кухни получила выговор… словесный…
— За что?
— За то, что в трёх огромных чанах наваристой ухи плавали всего три рыбки. Только вы меня не выдавайте!
— А вам самому откуда всё это известно?
— Моя знакомая младшей поварихой служит. Если узнают, что дальше кухни пошло — всех поварих уволят…
Дворник Архип, сидя на койке в спальне для мужской прислуги, пил горькую. К нему вбежал запыхавшийся носатый косарь.
— Уже пьёшь? В такую рань? Не понимаю…
— А чего тут понимать, коли упекут меня… дело верное!
— Почему ты так решил? Все ополчились на мадам, которая потерянную девочку костерит. Направо и налево! И ещё заявляет, что видит её регулярно и что малявка от неё всё время удирает!
Архип махнул рукой.
— Мадаму всяко оправдают, «благородные оне». А коли мы с ней вдвоём, напару действовали, так, стало быть, и отвечать именно мне придётся, а не этой… дежурной…
— Не боись, я слышал, будто директриса горой за тебя. Ненавидит она ту мадаму лютой ненавистью…
Архип вздохнул.
— То директриса, а то следователь. Зверь, а не ищейка! Говорил со мною так, будто я уже осуждён, только и делов осталось, что в тюрьму меня свести…
Косарь потёр нос.
— Да погоди ты! Какая тюрьма, когда суда ещё даже не было!
— Говорю тебе: следователь зверь! Засудит он меня! Засудит — как пить дать!
Архип снова приложился к бутыли.
Косарь пожал плечами.
— А на меня этот солдатушка справил ладное впечатление! Ты его не бойся раньше времени — он дело своё знает! Невиновного не засудит! С виду он человек обстоятельный, да и по разговорам видно, что не глупый.
— Вот и мадам директриса так говорит…
— Ну! Вот видишь!
Архип снова тяжело вздохнул.
— Говорить-то говорит, а при нём, при следователе-то при этом, зело тушуется…
— Неужели?
— Да! Не успел твой «солдатушка» кабинет войти, как её всю затрясло!
Архип поставил бутыль на пол, улёгся одетым на койку, повернулся к стене. Косарь почесал затылок.
— Так она ведь… женщина… Женщины, братец ты мой, всего боятся… А ты — мужик!
— Мужик-то мужик, да боязно мне…
— Перестань! Хочешь, я снова к следователю пойду, расскажу про тебя, какой ты хороший, мухи не обидишь и так далее… Только и ты там стой поблизости где-нибудь, на случай, если вопросы к тебе вдруг появятся.
Архип согласился. Друзья направились к лестнице, ведшей из подвала наверх.
В это время в подвальном коридоре бродила плачущая Верочка, почти не обращая внимая на взрослых.
— Шурочка, ну где же ты? Мне поговорить с тобой надо…
Косарь с Архипом не смогли пройти мимо такого.
— Ты гляди! Ещё одна мамзелька желает потеряться!
— Эй! Мамзель… как вас там…
Архип попытался взять Верочку за плечико. Та испуганно отстранилась.
Носатый косарь проявил максимум дипломатии.
— Не бойтесь, барышня, не вырывайтесь, а лучше расскажите нам, что вы тут забыли и как вас звать! Как ваша фамилия?
— Я Пирогова Вера, ученица второго класса… Ищу подругу Шурочку… Шурочку Воронину…
— Ту, которую заперли в чулане?
— Вы нашли её?!
Архип нервно закашлялся.
— Э-э-э… Понимаете, мамзель… Как бишь вас зовут?
— Вера Пирогова!
— Так вот, мамзель Вера, Шурочку вашу, то бишь мамзель Шуру, до сих пор так и не нашли, и меня за это, кажется, посадят…
— Уверяю вас! Никто вас не посадит! Вы просто найдите мне её — и всё!
— Легко сказать, да трудно выполнить, мамзель! Вы сами-то её после того видали?
— После чего?
— Ну, после того, как она… якобы пропала… После того, как мы с мадам вчерашней ночной дежурной её в чулане заперли?
— Не-е-е-ет…
— Вот видите! А от нас хотите невозможного! Я скорей поверю, что через неделю буду тюремную робу носить, чем в то, что ваша подружка найдётся.
— А вот и напрасно! Дежурная дама, которая её заперла, следующей ночью тоже дежурила… Добровольно на вторую ночь осталась!
— И что?
Друзья хитровато переглянулись. Надо же, как быстро сплетни разлетаются.
— Она твердит всем подряд, что видела этой ночью Шурочку в коридоре около нашей спальни!
— Твердит, говорите?
— Да! Непрестанно всем рассказывает об этом, я уже несколько раз слышала!
Архип и косарь дружно хмыкнули.
— А мы вот ничего такого не слыхали!
— Не слыхали мы, мадмуазель, пьяные валялись… Пьянчуги мы!..
Верочка снисходительно глянула на них, вздохнула.
— Ну что ж… Тогда, с вашего позволения, господа, я пойду дальше… искать мою пропавшую подругу…
Верочка, состроив печальную гримасу, пошла прочь.
Архип и косарь снова хмыкнули.
— Чудная девчонка!
— Знамо дело чудная!
У двери с надписью «Директриса» никого не осталось, следователь заканчивал приём. Архип и носатый косарь, дождавшись выхода последнего подозреваемого, вошли без стука.
— Наше вам почтение, Владислав Акимович!
Всегда невозмутимый следователь мало удивился.
— А, это вы! Как я погляжу, теперь ко мне по двое ходить будут, целыми процессиями!
— Друзья присели на предложенные стулья. Косарь начал говорить.
— Не серчайте, Владислав Акимович, на Архипа. Можно мне рассказать за него, как всё было? А то он во второй раз… не решается про одно и то же повторять…
— Это почему же не решается? Такая нерешительность вовсе не в его пользу!
Косарь взмолился:
— Не серчайте, Владислав Акимович, а?
Следователь вытер лысину платком.
— Пока ещё не серчаю. Но, может статься, скоро осерчаю. Всё будет зависеть от ваших показаний.
— Хорошо… Мои показания… То есть, показания Архипа будут такие…
Следователь недовольно поморщился.
— Показания Архипа должен озвучивать сам Архип, раз уж он тут!
Косарь скорчил болезненную мину.
— Но он не может… пока…
— Что? Губы слиплись? Рот не раскрывается?
— Да нет… он… побаивается…
