Джо Гудмэн - Буду твоим единственным
Но горевала бы, понял Нортхэм. Что она и делает теперь, страдая из-за неизбежного расставания, которое наступит утром. И не только с Изабел и братом, как она хотела бы думать, но и с отцом. Отношения Роузмонта с дочерью были слишком сложными, чтобы воспринимать их исключительно В черно-белых тонах.
Норт положил руку на ее плечо.
– Кто был твоим любовником, Элизабет? - Он почувствовал, что она напряглась, однако не отстранилась. - Ведь был только один, верно? - Элизабет едва заметно кивнула. - И твой отец все узнал. - На сей раз кивок был более выразительным. - Вот почему ты считаешь, что причинила ему боль. Должно быть, он очень рассердился.
– Он был в ярости, - проговорила она безжизненным тоном.
Теперь кивнул Нортхэм. Реакция Роузмонта была вполне понятной. Независимо от того, насколько напряженными были его отношения с дочерью, он все еще оставался ее защитником.
– Что он сделал, Элизабет? Отослал твоего любовника прочь? Вызвал его на дуэль? Потребовал, чтобы он женился?
Она покачала головой:
– Ничего. Он ничего не сделал.
Это никак не вписывалось в характер Роузмонта. Он производил впечатление гордого и властного человека, который потребовал бы удовлетворения в той или иной форме. Норт бросил взгляд на решительную линию рта Элизабет, на упрямый наклон ее подбородка. Необузданная. Граф должен был что-нибудь сделать. Если только…
– Ты не сказала ему, кто это был, - задумчиво произнес он, когда истина дошла до его сознания. - Несмотря на все давление, которое он обрушил на тебя, ты ничего ему не сказала.
– И не скажу, - заявила она с непоколебимым упрямством, повернувшись к нему лицом. - В том числе и тебе.
Норт обхватил ладонью ее щеку и погладил пальцем ее нижнюю губу.
– Представляю, как нелегко тебе пришлось.
– Не больше чем моей семье. - Она схватила его за запястья, удерживая движение его руки. - Не надо меня жалеть. У меня был выбор. Возможно, я поступила не слишком мудро, но я приняла решение и отвечаю за последствия.
Кивнув, он убрал руку.
– Неужели ты ни с кем не поделилась? Ни с Изабел? Ни с полковником?
– Нет! - в отчаянии замотала она головой, потом спокойно повторила: - Нет. Они рассказали бы отцу.
– Понятно.
Элизабет промолчала, защищая своего любовника, не задумываясь о том, достоин ли он подобной жертвы.
– Ты была влюблена?
– Да.
Норт, хотя и ожидал подобного ответа, не был готов к боли, которую этот ответ ему причинил. Набрав полную грудь воздуха, он очень медленно выдохнул и неожиданно для себя спросил:
– Он доставлял тебе такое же наслаждение, как я?
Из горла Элизабет вырвался сдавленный вскрик. Она отвернулась и снова уставилась на полог кровати. Попытка сморгнуть навернувшиеся слезы привела к тому, что они пролились из уголков ее глаз и скатились к вискам.
– Ты, наверное, думаешь, что у меня внутри установлен фонтан, - прошептала она прерывающимся голосом, с трудом выдавив из себя смешок.
Нортхэм никак не отреагировал на эту попытку отшутиться. Он теперь слишком зависел от Элизабет и заслуживал честного ответа, даже если это противоречило ее желаниям.
– Так что, дорогая? Тебе было с ним так же хорошо, как и со мной?
Она зажмурилась, сдерживая слезы.
– Нет, - еле слышно прошептала она. - Нет, не так. Невидимые тиски, сжимавшие сердце Нортхэма, разжались.
– Да, кажется, я тоже не чужд эгоизма, - облегченно выдохнул он. - Мне просто хотелось убедиться, что я занимаю в твоей жизни особое место.
Едва ли он сомневался в этом, просто ему этого было мало. Они оба знали, что он надеется занять самое большое место в ее сердце.
Элизабет повернулась к Норту и согрела его нежным сиянием глаз.
– Давай займемся любовью, согласен?
Норт улыбнулся. Она никогда еще не просила его об этом. Ему показалось, что ее голос слегка дрогнул на слове, которое он произносил так легко, а она избегала его употреблять. Он привлек ее к себе и осушил поцелуями ее слезы. Она задрожала в его объятиях. Он гладил ее волосы, ожидая, пока она успокоится, а потом занялся с ней любовью.
И проделал это очень хорошо.
Утром, когда Элизабет заканчивала завтрак, ей принесли письмо. Она воспользовалась ножом для масла, чтобы вскрыть знакомую печать барона.
– Это от Баттенберна, - сообщила она Изабел и Норту.
Она пробежала глазами написанное четким почерком послание, потом перечитала его снова, чтобы убедиться, что ничего не упустила. Закончив, она аккуратно сложила письмо и положила его себе на колени, накрыв ладонями, но не потому, что опасалась, будто оно упадет, а чтобы спрятать от всех свои задрожавшие руки.
– Он пишет из Лондона, - небрежно бросила она. - У Луизы случился сердечный приступ. Она показалась врачу, и он порекомендовал ей как следует отдохнуть. - Взгляд Элизабет остановился на муже. - Она просит меня приехать.
Нортхэм молча кивнул и постарался придать своему лицу бесстрастное выражение.
– Мы можем поехать в Лондон? - спросила Элизабет извиняющимся тоном. - Мне и самой обидно, Норт. Я так хотела увидеть Хэмптон-Кросс.
Он поднял руку, не дожидаясь, пока она упадет перед ним на колени.
– Конечно, нужно ехать. Ведь Луиза твоя подруга, разве не так?
Горло Элизабет перехватило, и она молча кивнула.
– Отлично. В таком случае мы едем.
Изабел подошла к Нортхэму и легко коснулась его локтя.
– Вы очень добры к Элизабет. Роузмонт поделился со мной таким же наблюдением. Конечно, мне не следует говорить за него, но я хочу, чтобы вы это знали.
Поскольку Изабел действовала из самых добрых побуждений, Норт не стал охлаждать ее благой порыв. Но если бы Роузмонт присутствовал за столом - вместо того чтобы посещать арендаторов за два часа до отъезда дочери, - Норт не удержался бы от замечания, что Элизабет заслуживает большего. Так что, возможно, даже к лучшему, что его светлость отсутствует. Вряд ли это замечание было бы встречено благосклонно.
Нортхэм добавил сливки в свой кофе и размешал их.
– Баттенберн не сообщил, почему он написал сюда?
– Он также послал письмо в Хэмптон-Кросс на тот случай, если мы уже уехали.
– Понятно. - Он поднес чашку к губам и сделал глоток. - Барон любит подстраховаться.
Элизабет нахмурилась, не уверенная, что правильно его Поняла.
– Полагаю, он делает все, что в его силах, для блага Луизы. Мое присутствие успокоит ее.
– И его.
– Конечно.
Подозрения Норта были слишком неопределенными, чтобы облечь их в слова.
– Нам не удастся добраться до Лондона раньше завтрашнего вечера. Лошади не в состоянии двигаться без отдыха, как бы нам этого ни хотелось.
