Джо Гудмэн - Буду твоим единственным
Нортхэм иронически выгнул бровь.
– Желаете что-нибудь сказать?
– Вы - болван.
– За последний час я здорово вырос в ваших глазах. Раньше я был извращенцем, теперь стал болваном.
Роузмонт вернулся на свое место.
– Вы, должно быть, заметили, что я весьма снисходительно отношусь к своей жене. Не думайте, что это распространяется на кого-либо еще.
Нортхэм коротко кивнул, принимая его слова к сведению. - А вы, со своей стороны, постарайтесь впредь не оскорблять меня в присутствии моей жены.
Граф никак не отреагировал на это заявление.
– Почему вы женились на моей дочери? Только, ради Бога, не пытайтесь уверить меня, что сделали это, чтобы спасти ее репутацию. Элизабет невозможно скомпрометировать. Из ее писем я понял, что она сама проявила инициативу, желая защитить вас от ложного обвинения. Это правда?
– Да.
Роузмонт прикрыл глаза и потер переносицу. Он выглядел гораздо старше своих сорока восьми лет.
– Видит Бог, она всегда была своенравным ребенком. - Он опустил руку и взглянул на Нортхэма. - Вам придется держать ее в ежовых рукавицах. В детстве я слишком мало уделял ей внимания, передоверив воспитание дочери своей первой жене. Боюсь, Кэтрин избаловала ее. Когда я увидел, в кого она превратилась, было слишком поздно. Я снова женился, но Белл была слишком молода, чтобы воспитывать Элизабет. К тому времени, как я это понял, они успели подружиться.
Неудивительно, подумал Нортхэм. Изабел была лет на шесть-семь старше падчерицы и лет на пятнадцать моложе своего мужа. Даже если предположить, что она не питала любви к Роузмонту в начале их брака, вполне возможно, что сейчас все изменилось. Что до самого графа, едва ли он способен проявлять снисходительность к кому бы то ни было, включая собственную дочь. Из чего следовало, что он без ума от своей Жены.
– Я считаю, что у Элизабет… - Норт запнулся, тщательно подбирая слова, - очень независимый и решительный характер.
Роузмонт кивнул:
– Необузданный и упрямый.
Норт решил зайти с другого конца:
– Что вы имели в виду, когда сказали, будто Элизабет невозможно скомпрометировать?
– Проклятие, - буркнул Роузмонт, сделав глоток виски. - Я сказал это отнюдь не из-за ее высоких моральных принципов. Если вы переспали с моей дочерью, то должны знать, что не были у нее первым.
Нортхэм медленно поднялся на ноги. Ему пришло в голову, что Роузмонт не в первый раз за день прикладывается к бутылке. Возможно, это и объясняло его поведение, но уж никак не оправдывало.
– Элизабет - моя жена, - с угрозой произнес он. - Постарайтесь не забывать об этом. Если вы позволите себе еще хоть раз отозваться о ней неуважительно в моем присутствии или без оного, я вас убью. Кстати, у вас здесь замечательная коллекция оружия, которой я искренне восхищаюсь.
Он поставил свой стакан на столик и направился к двери.
– Я поговорю с Элизабет и решу, стоит ли нам здесь оставаться.
В холле Норт перехватил спешившую куда-то служанку и попросил проводить его к леди Роузмонт. Он думал, что дамы уединились в одной из гостиных первого этажа или в оранжерее. Вместо этого его препроводили наверх, но не в личные апартаменты Изабел, как он ожидал, а в западное крыло, где располагались комнаты юного наследника графа.
Что ж, вполне естественно, что Элизабет захотела повидаться со своим братом. Скорее всего она догадывалась, что они здесь не задержатся, и не хотела терять ни минуты.
Норт вежливо постучал и, получив приглашение, отворил дверь. Зрелище, представшее его глазам, заставило его застыть на месте.
Его жена лежала на полу, растянувшись на животе. Юбка ее платья, измятая и безнадежно испачканная, задралась до колен. Опираясь на локоть, она вытянула вперед другую руку, сжимавшую мраморный шарик. Глаза ее были прищурены, в уголке рта виднелся высунутый от усердия розовый кончик языка.
Норт не двигался, не сводя с жены изумленного взгляда.
Элизабет метнула шарик, выбив из центра круга два других шара, очевидно, принадлежавших ее противнику.
– О, Норт, ты видел? Я победила!
Глава 11
– С чем тебя и поздравляю, - сухо отозвался Нортхэм.
Он подошел к жене и помог ей подняться, а затем проделал то же самое с Изабел, тоже лежащей на полу. Адам Пенроуз, виконт Селден, не нуждался в помощи. Он живо вскочил на ноги и отвесил Норту церемонный поклон.
– Меня зовут Селден, - сообщил он. - Рад познакомиться с вами, милорд.
– Взаимно, - отозвался Норт. Видя, что ребенок пристально изучает его, он ответил ему таким же пристальным взглядом. Для шести лет мальчик держался на удивление уверенно, и Нортхэм предположил, что это заслуга Изабел, а вовсе не Роузмонта. Что касалось внешности, то он скорее походил на отца. В его маленькой фигурке ощущалась крепость, свойственная, по всей вероятности, Роузмонту в детские годы. Он еще не дорос до своих рук и ног, казавшихся слишком большими, как лапы у щенка. У него были такие же, как у отца глаза, темные и пронзительные. Они были бы совсем черными, если бы не те же золотистые крапинки, что украшали глаза Элизабет.
Насколько Норт мог судить, единственное, что унаследовал Селден от Изабел, были белокурые волосы. Он заметил, что мальчик тоже завершил осмотр.
– Кто выиграл? - поинтересовался граф.
– Элизабет. Ее очень трудно обыграть. Она ужасно упрямая и необузданная.
– Адам! - хором вскричали Элизабет и его мать.
Норт проигнорировал возмущенный возглас женщин, как, впрочем, и юный виконт.
– Вот как? - вежливо спросил он. - И почему ты так решил?
– Не поощряй его, - вмешалась Элизабет. - Разве не ясно, что он повторяет то, что постоянно слышит от отца?
Норт продолжал смотреть на мальчика, ожидая ответа.
– Ну, - сообщил тот доверительным тоном, - она всегда лазала на деревья, хотя ей запрещали это делать. На самую верхушку. И потом, она любит охотиться, милорд. О, она отличная наездница, но мы чуть не поседели из-за ее выходок.
– Понятно, - отозвался Нортхэм серьезным тоном. - Это очень скверно с ее стороны. А еще какие-нибудь примеры ее необузданности ты можешь назвать?
Селден задумался, но через некоторое время глаза его загорелись.
– Она обещала научить меня всему, что умеет сама!
– Элизабет! - рассердилась Изабел. - О чем ты только думала, давая ему подобные обещания? Да еще после того, как я ясно высказалась по этому поводу.
– Какое возмутительное проявление необузданности!-недовольно высказался Нортхэм.
Элизабет постучала своего брата по носу указательным пальцем.
– А вот этого не следовало говорить, - произнесла она с легким упреком. - Теперь мне достанется от твоей мамы, а если узнает отец, так и от него тоже.
