Энн Стюарт - Любовь черного лорда
— Не издевайтесь надо мной.
— Ну что ты, какие издевки? — притворно запротестовал Киллоран. — Всего лишь констатация факта.
— Вы сказали кузине Мириам, где я нахожусь?
— В этом не было необходимости. Она и так оказалась прекрасно осведомлена о твоем местопребывании. Во всяком случае, была осведомлена до того, как я решил избавить тебя от лондонской суеты.
Эмма смотрела на графа с недоверием: Киллоран решил ее спрятать? Он заботится о ее безопасности?
— Вы собираетесь отдать меня ей?
— Разве ты моя вещь, чтобы я мог тебя отдать?
Эмма смутилась.
— Вы сами столько раз говорили мне…
— Даже если бы ты стала моей, то уж никак не вещью.
В спальне воцарилось напряженное молчание. Эмма смотрела на Киллорана, и во взгляде этих карих глаз цвета темного верескового меда читалась книга ее души. На ее страницах были страх и тревога, но и внутренняя отвага тоже была. А еще там было тщательно скрываемое, но очевидное влечение к нему.
Эмма желала его всей душой, и это немыслимое для порядочной девушки желание приводило графа в замешательство. Не то чтобы он был непривычен к подобному интересу со стороны женщин. Киллоран рано узнал, что природа наделила его внешностью, которую все они считали неотразимой, даже если женщины сопротивлялись своим желаниям.
Но Эмма была не такой, как все. Ее отличали решительность и здравый смысл — надежная защита от любой уловки какого бы то ни было покорителя женских сердец. Однако она смотрела на него обезоруживающе откровенно, и Киллоран понимал, что нашел то необыкновенное, чему не в силах противостоять: волшебное обаяние невинности и желание познать плотские удовольствия. Не с каждым. Только с ним.
Взять Эмму сейчас ничего не стоило. Он мог перенести ее на руках с кресла на кровать, сорвать с нее одежду, заставить стонать и содрогаться. Он мог бы дать ей то, чего она так желала. А затем навсегда расстаться с ней.
Поступив так, он раз и навсегда избавился бы от этой девушки. Она больше не влияла бы на него столь пагубно. Освободился бы от ненужной слабости, глупой сентиментальности и дурацких мыслей.
— Ну что, Эмма, помочь тебе раздеться? — граф задал этот вопрос так, как если бы был ее горничной и предлагал свои услуги.
— Нет, спасибо. Я буду спать одетой.
— Ну что ты! — удивился Киллоран, уже вполне освоившийся в роли горничной. — Спать одетой не годится.
Эмму обуял ужас, но она тут же взяла себя в руки.
— Я не стану вашей девкой, граф! Если вы не можете противостоять своим животным инстинктам, возвращайтесь к своим друзьям! Я не собираюсь ложиться с вами в постель!
— А зачем нам постель? При желании я могу взять тебя прямо на полу. Или вот в этом кресле.
Эмма встала и гордо выпрямилась.
— Вам не удастся это сделать.
Он тихо рассмеялся.
— Можешь не сомневаться, радость моя, удастся.
— Силой — может быть, — она попятилась к стене. — Но я буду сопротивляться до самого конца.
Киллоран протянул к ней руки, и Эмма тут же ударила его по щеке — так, что голова графа дернулась в сторону. Он в изумлении воззрился на девушку. Эмма и сама изумилась — она тоже не ожидала от себя ничего подобного.
— Простите, — прошептала она. — Я не хотела… Я ведь вас предупреждала…
— Не стоит извинений. Это всего лишь пощечина. Не самый действенный способ защиты, но мне в данном случае, безусловно, повезло. Вот если бы тебе взбрело в голову проткнуть меня шпагой…
Говорил Киллоран медленно, а действовал быстро. Он схватил Эмму за плечи и рывком притянул к себе, тем не менее готовый к тому, что за этим последует целый шквал ударов.
Но Эмма не сопротивлялась. В спальне было жарко, а она дрожала всем телом. Эта дрожь была признаком внутренней борьбы с собой, и Киллоран сие понял. Он прижал девушку к груди и улыбнулся. Это была не полуулыбка, а настоящая улыбка. Улыбка предвкушения и триумфа. Да, Эмма будет его.
И он наконец снова обретет свободу.
Глава 16
Выхода нет. Темная, освещавшаяся лишь слабым светом луны спальня стала для нее ловушкой. Эмма не сомневалась в том, что она обречена.
Если она проявит хоть малую толику своей всегдашней смелости, Киллоран ее отпустит — в этом она тоже не сомневалась. Но одно, бесспорно, исключало другое.
Что делать? Уступить или бороться до конца?
Куда деваются ее силы, когда к ней подходит лорд Киллоран?
Она понимала, что гибнет, но шла навстречу гибели и не могла остановиться на этом пути. Эмма знала, что уже не сможет быть свободной от чувства к нему, даже если сбежит на край света.
Лучше уступить. Она так давно жаждет этого… Наверное, Мириам де Винтер права — ее кузина действительно одержима дьяволом — своими распутными, неукротимыми желаниями.
Эмма расслабилась и обмякла в его руках. Надо признать — противостоять ему она не в состоянии… Зато можно сделать так, чтобы все поскорее закончилось. Если она покорится и позволит Киллорану делать с ней все, что он захочет, финал последует быстро. Второй раз это не повторится. Герти говорила, что, как только мужчина добьется своего, женщина теряет для него всякий интерес. А уж лорд Киллоран явно не просто добивается своего, но и освобождается от какого-то неведомого ей и тем не менее угнетающего его чувства.
Пальцы графа погрузились в роскошные волосы Эммы. Сжав рукой ее затылок, он приблизил лицо девушки к своему. Сейчас этого красавца можно было испугаться, так исказились его черты. Эмма замерла, ожидая чего-то страшного. И услышала вопрос, который мог прозвучать из уст сатаны:
— Готова принести себя в жертву? Этого следовало ожидать, — перед ней снова был невообразимый красавец. — Я полагал, ты действительно попробуешь сопротивляться, — и голос стал так хорошо ей знакомым — самоуверенным, ленивым.
— Я не буду сопротивляться, — еле слышно сказала Эмма. — Сожалею, если вас это огорчило, но у меня просто нет сил бороться. В конце концов вы все равно победите. Вы всегда побеждаете — играя в карты, кости или решая, жить либо умереть другим.
Киллоран провел пальцем по ее щеке.
— Да. Мне везет во всем. Меня любит фортуна, — он усмехнулся.
Эмма чувствовала силу этого человека. Физическую. Эмоциональную. Ей снова стало страшно, но где было укрыться от этого страха? Разве только в самом отдаленном уголке своей души, которым еще не завладел Киллоран, но остался ли такой уголок? Эмма отдавала себе отчет, что боится не графа. Она боится саму себя.
Конечно, теперь уже он ее не отпустит.
Граф поцеловал ее в краешек глаза. Это стало предвестием новых, неизведанных ощущений. Его губы пробежались по лицу девушки, и веки Эммы сомкнулись. Она слышала неистовое биение своего сердца — оно стучало отчаянно, как молот в руках обезумевшего кузнеца…
