Эми Фетцер - Мятежное сердце
— Сегодня я закончу это дело, а ты найди своего двойного агента. В противном случае, Николас, я обрушу весь проклятый мятеж тебе на голову.
Микаэла сходила с ума. Они не появлялись с самого утра, когда открыли ей свой довольно ненадежный, по ее мнению, план и отправили Мэтьюза с каким-то ужасным поручением. Рейн оставил ее на попечение Кабаи и верных ему людей, но перед уходом поцеловал с такой страстью, что сердце у нее перевернулось. Словно он больше не надеялся на встречу.
Микаэла поняла, что скорее умрет, чем останется жить без него. Она сглотнула, чтобы сдержать рвущийся наружу жалобный крик.
«Мог бы хоть прислать записку», — ворчала она, обходя дом. Кабаи приготовил ей легкую закуску, но Микаэла отнесла поднос на кухню, с грохотом поставив его на стол.
— Найди мне какое-нибудь занятие, — умоляюще попросила она. Араб беспомощно пожал плечами. — Постирать? Вытереть пыль?
Его добрая улыбка заставила Микаэлу скрипнуть зубами, и она пошла в кабинет мужа. Здесь она чувствует себя ближе к Рейну. Она было взяла чашку с остывшим чаем, но пальцы у нее дрожали, и пришлось отказаться от этой затеи. Она села в кресло и закрыла лицо руками.
Есть люди, которые могут стереть человека с лица земли, и никто не осмелится задавать им вопросы. А Рейн провоцировал их ужасными обвинениями.
Глаза ее загорелись, и она вскинула голову, проведя кончиками пальцев по лицу.
«Удачи тебе, муж», — прошептала Микаэла, и тут окно за ее спиной разлетелось на мелкие кусочки.
«Я знаю, что вы убили Кэтрин. В полночь, в домике».
Кристиан скомкал записку, кляня леди Бакленд за ее красоту, за неуемный аппетит, который он не смог удовлетворить. Он бросил листок в камин, посмотрел, как огонь пожирает его, словно голодный волк только что убитую добычу, затем подошел к запертому шкафу с оружием. Граф не отреагировал на замечание лесника по поводу огней в лесу, но решил, что никому не позволит охотиться на убийцу в своих владениях.
Кремневый пистолет Чендлер сунул за пояс, взял длинноствольное ружье, не дожидаясь конюха, оседлал лошадь и направился к домику лесника, где уже несколько лет никто не жил. Постепенно заросли становились гуще, ему приходилось наклоняться, рукой отодвигая ветки, а лошадь прокладывала себе дорогу среди поваленных деревьев и кустов ежевики. Когда граф приблизился к цели, сердце у него подпрыгнуло: в окнах маленькой, крытой соломой хижины горел свет.
Ублюдок. Кристиан вытащил из чехла ружье, проверил заряд. Ветки деревьев мешали ему заглянуть в окна, но дверь была открыта, поэтому он двинулся вперед, держа ружье наготове, а затем отпрянул. В доме было полно людей.
— Молчи, и все будет в порядке.
Знакомый голос. Кристиан сделал шаг вправо и увидел у камина лейтенанта Риджли, который разговаривал с человеком, сидевшим в мягком кресле. «Совсем не тот забияка, который оскорблял Рейна», — подумал граф, заметив тени под глазами лейтенанта и мрачное выражение лица. Одежду его нельзя было назвать чистой, а на столе рядом с бутылкой, в которую была воткнута свеча, лежал пистолет.
— Сомневаюсь. Иначе записки не наводнили бы половину Лондона.
— Это значит, что у них нет доказательств.
— Не глупи. Если ты оставил Монтгомери одного и отправился в казармы..,
— Если? Ты смеешь обсуждать мои действия? И если ты вознамерилась предать меня теперь…
— Разве я могу? Я ведь теряю больше, чем ты.
Слушая этот женский голос, Кристиан почувствовал дурноту.
Риджли с хищной улыбкой двинулся к креслу, расстегивая на ходу пуговицы штанов.
— Мы же не хотим, чтобы он узнал, правда?
— Ты жесток.
— И как это на тебя действует?
— Я тебя ненавижу.
Лейтенант внезапно исчез из поля зрения. Граф услышал хриплое дыхание, треск рвущейся одежды, стоны и глухие удары.
— Она была лучше, — прозвучало в наступившей тишине. Риджли вскочил, глядя на женщину со смесью ненависти и сожаления.
Кристиан вошел в комнату. Лейтенант побледнел, его взгляд метнулся к оружию, женщина встала, повернулась, и граф опустил ружье.
— Брэндис.
Она была в его старом костюме и держала в каждой руке по пистолету, направив их на мужчин.
— Я говорила, что приходить сюда опасно, — сказала она Риджли.
— Они все равно узнали бы.
— О тебе, но не обо мне! — выкрикнула она.
— Я выстрелю первым, — предупредил Кристиан лейтенанта и обратился к Брэндис: — Ради всего святого, опусти пистолеты!
— Уверяю тебя, я прекрасно умею с ними обращаться. Безжалостные глаза и жесткое лицо, которое не могла смягчить даже копна белокурых волос.
— Брэндис, дитя мое, что ты наделала?
— Я не дитя. Боже, как вы слепы! Отвергли меня ради любви шлюхи. — Леди Голдсуорт усмехнулась. — Вы обращались с ней лучше, чем с королевой. Все вы, — она жестом показала, что говорит обо всех мужчинах, — верили ей, а она вскрывала ваши письма, шпионила за вами, пока вы представляли для нее ценность.
— Брэндис, дорогая, скажи мне, что случилось? — в ужасе вскрикнул Кристиан.
— Перестаньте разыгрывать из себя осла, ваша светлость. Вы обожали Кэт. Она же хотела Монтгомери.
— Она была любовницей Кэтрин, — объяснил Риджли.
— Подонок! — Брэндис с перекошенным от отвращения лицом направила пистолет на него.
Кристиан подумал, что его стошнит прямо здесь.
— У тебя совсем нет стыда, женщина?
— У меня? Вы таскались за ее юбкой, как слюнявый щенок, а Кэт отдавалась половине Лондона. Это было трогательно.
— Я не любил ее.
— Ну конечно! Это все, что ты можешь сказать после того, как обрабатывал ее на полу библиотеки!
— Плотское влечение. Я никогда ее не любил.
— Она ни к кому не питала никаких чувств, Кристиан. Ни к кому. Даже ко мне. Она шантажировала меня еще до того, как страсть угасла. Она грозила рассказать вам, рассказать всем. Я бы не смогла этого вынести. А когда я обнаружила, что нас выследили, — сказала она, глядя на лейтенанта, — то приняла меры.
— Брэндис, — предупредил Риджли. — Нам придется его убить.
— Ее убили в карете, — покачал головой Кристиан. — Отсюда ты не могла раньше нее попасть в карету.
— Могла. Ей мешали юбки, а я была одета, как сейчас, и поехала верхом.
— Но твоя нога?
Брэндис усмехнулась, словно разговаривала со слабоумным:
— Подвернула, выпрыгивая из кареты.
В ту ночь ее привез домой Риджли. Несчастный случай на верховой прогулке. Значит, на ней была кровь убитой.
— И вы покрывали ее, распуская сплетни про Рейна? — спросил граф.
— Я любил ее, — пожал плечами лейтенант и шагнул в сторону, уходя из-под прицела.
— Лжешь! — Брэндис задохнулась от возмущения. — Ты хотел, чтобы он заплатил за то, что унизил тебя! Ты не мужчина, ты не способен встретиться с ним у барьера, правда, Дагги? Поэтому решил отобрать у него Кэтрин. Но она тебя отвергла, жалкий трус, и, не имея возможности отобрать у Монтгомери любовницу, ты в отместку отобрал у него свободу!
