Эми Фетцер - Мятежное сердце
В ту ночь ее привез домой Риджли. Несчастный случай на верховой прогулке. Значит, на ней была кровь убитой.
— И вы покрывали ее, распуская сплетни про Рейна? — спросил граф.
— Я любил ее, — пожал плечами лейтенант и шагнул в сторону, уходя из-под прицела.
— Лжешь! — Брэндис задохнулась от возмущения. — Ты хотел, чтобы он заплатил за то, что унизил тебя! Ты не мужчина, ты не способен встретиться с ним у барьера, правда, Дагги? Поэтому решил отобрать у него Кэтрин. Но она тебя отвергла, жалкий трус, и, не имея возможности отобрать у Монтгомери любовницу, ты в отместку отобрал у него свободу!
— Брэндис, скажи, что ты не убивала ее, — взмолился Кристиан.
— Кучер был пьян. Не составило труда отвлечь его…
— О Боже!
— Ради всего святого, женщина, замолчи! Из глубины комнаты выступил Рейн.
— Она не убивала Кэтрин, это сделал он.
Риджли метнулся к двери, но прежде чем кто-нибудь успел броситься в погоню, лейтенант попятился. Ему в лоб был направлен пистолет.
— Поднимите руки, лейтенант, — сказал Расти и кивнул Рейну. — Думаю, ты прав. У нее недостаточно сил, чтобы так перерезать горло.
— Брэндис, вы отвлекали кучера, пока лейтенант забирался в карету? — спросил Рейн, и та по-детски кивнула.
— Брэнди, ни слова больше! — крикнул Дуглас Риджли, но сержант прижал дуло к его шее.
— Милая, — сказал Кристиан, — отдай мне пистолеты.
— Не давите на нее, — прошипел Рейн.
— Брэндис, дорогая, положи их, — попросил лейтенант, сжав кулаки.
Она начала поддаваться, и Риджли бросился вперед. Девушка выстрелила, он упал на колени, его лицо выражало крайнее удивление, а она с не меньшим удивлением смотрела, как он сползает на грязный пол. Брэндис медленно подняла голову, взглянула на замерших мужчин и выстрелила себе в висок.
Застонав, Кристиан отвернулся.
Рейн посмотрел на девушку и закрыл глаза.
— Джентльмены. — В комнату вошли судья и лорд Генри, сопровождаемые Темплом.
Сэр Генри старался не глядеть на умершую.
— Примите мои глубочайшие извинения, мистер Монтгомери, — сказал он. — Смею заверить, что полное возмещение убытков…
Ледяной взгляд Рейна был настолько выразителен, что он попятился.
— Мне ничего от вас не нужно. Ни от вас, ни от Англии. Только оставьте меня в покое.
Рейн повернулся к графу и обнял его за плечи.
— Боже мой, она была так застенчива и мила, — растерянно пробормотал тот.
— Они ее обманывали, Кристиан.
Тем временем сержант прикрыл тело девушки старым одеялом, и Рейн невольно задержал взгляд на ее ногах, затем посмотрел на ноги Риджли. По спине у него побежали мурашки. Он наклонился, провел рукой по хорошо выделанной коже, попытался разобрать инициалы, но стертые буквы не поддавались расшифровке.
— Чьи это сапоги?
Кристиан моргнул и оторвал взгляд от своей подопечной.
— Мои. Я отдал их конюхам.
— Когда?
— Месяц назад или раньше. — Граф нахмурился. — Вероятно, она отдала их Риджли?
— Вероятно.
Рейн направился к лошади и, не дожидаясь Расти и Темпла, поскакал домой. К жене.
Глава 27
Горизонт заливало оранжево-красное зарево, столб белого дыма вздымался в небо, словно большой кулак, пытающийся наказать за что-то ночь. Огонь пожирал его дом: языки пламени, похожие на когти, раздирающие живую плоть, лизали стены. Рейн на ходу соскочил с коня и побежал к ступенькам, а испуганное животное метнулось прочь от огня и дыма.
Снаружи никого не было. Дверь заперта.
Он ударил в нее плечом, затем они с Расти вдвоем разбили толстый английский дуб, и на них обрушилась волна пламени и обжигающего воздуха. Рейн позвал Микаэлу.
— Иди туда! — сказал он, махнув в сторону коридора. Расти, прикрывая от дыма рот и нос рукой, двинулся внутрь, к нему хотел присоединиться вбежавший в дом Темпл.
— Вынеси его наружу, — сказал Рейн, указывая на Фади, который лежал возле лестницы. — Обойди дом и посмотри, можно ли войти через кухню!
Темпл взвалил убитого на спину и нырнул в объятую пламенем дверь, а Рейн бросился в кабинет, молясь, чтобы Микаэла оказалась там. Сердце замирало в груди, легкие готовы были разорваться при каждом вдохе, он яростно переворачивал горящую мебель, боясь, что за следующим предметом может оказаться тело жены.
— Микаэла! — кричал он, пока не охрип.
Потом наткнулся на что-то мягкое, с трудом разбросал мусор и нашел Микаэлу, скорчившуюся под письменным столом. Рейн подхватил жену на руки и бросился сквозь огонь прочь из дома. Пламя обжигало спину, он споткнулся, упал и покатился по земле, крепко прижав жену к себе в попытке защитить.
Он уложил ее на спину, откинул ей волосы с лица. Она не дышала.
— Микаэла! Ради Бога, пожалуйста, не надо! Пожалуйста, любимая, прошу тебя! — Рейн тряхнул жену, ее голова бессильно свесилась набок. — Микаэла! Черт побери, женщина, неужели ты хочешь и теперь отвергнуть меня!
Он прижался губами к ее рту, вдыхая в нее воздух и силы. «Вернись, любимая, вернись ко мне, дыши», — заклинал Рейн.
Она выгнулась, зашлась в приступе кашля и перевернулась на бок.
— Господи, я думал, ты умерла. — Прижав к груди, он стал покачивать ее, гладить по голове.
— Именно это и произойдет, — задыхаясь, ответила Микаэла, — если ты не перестанешь меня душить.
Она сделала глубокий вдох, ее безмятежное выражение сразу напомнило Рейну о том, какой безжизненной она была всего несколько секунд назад.
— Ты до смерти испугала меня.
Микаэла посмотрела на него, и что-то болезненно сжалось у нее в груди. Его лицо почернело от сажи, на волосах лежал белый пепел, но взгляд был ясным и внимательным, словно Рейн пытался найти в ней какие-то изменения.
Она дотронулась до его щеки, и он уткнулся лицом в ее ладонь.
Раздался треск, западная стена дома рухнула.
— Кабаи? Где Кабаи? И Энди. — Она схватила мужа за руку и села. На лужайке было восемь из двенадцати человек. — Энди пропал. Я их не вижу. Он еще внутри. — Микаэла попыталась встать, но он удержал ее.
— Ты с ума сошла?
— Перед тем как начался пожар, Кабаи пошел наверх за пистолетами. Он там.
Рейн с трудом поплелся к дому, но в это время начали рушиться перекрытия, окно столовой разлетелось вдребезги, из пролома выпала человеческая фигура, ударилась о землю и откатилась в сторону.
Рейн оттащил человека подальше, и когда Микаэла опустилась на колени рядом с ними, перевернул тело.
— Кабаи! Ох, Кабаи, почему ты не выходил?
Он протянул ей деревянный ящик, который прижимал к груди.
— Я живу, чтобы служить, моя госпожа.
— Мы еще обсудим, как далеко ты должен заходить в желании доставить мне удовольствие. — Она вытерла подолом юбки сажу с его лица. — Тебе известно, что я довольно уступчивый человек?
