Дорога сна - Елена Елисеева
Лишившись оружия, де Труа не растерялся. Пока их лошади были ещё близко, он схватился одной рукой за поводья Цезаря, притягивая его голову к себе. Цезарь зафыркал, бешено замотал головой и высвободился, но Жюль-Антуан уже успел схватиться за луку седла Авроры и попытался сбросить её. Она вырвалась, сама не понимая как, соскочила на землю и пустилась прочь так быстро, как только могла. Сердце бешено колотилось, в висках стучало, в груди от холодного воздуха началось неприятное покалывание, перешедшее на шею и подбородок, дышать с каждым шагом становилось всё тяжелее, но она не могла остановиться. Гостиница стремительно приближалась, но и шаги за спиной становились всё громче…
Де Труа налетел на неё сзади, повалил на землю, рывком перевернул на спину. Пальцы его, скрюченные, как когти хищной птицы, впились ей в шею, дыхание с запахом вина ударило в лицо. Аврора даже закричать не могла — так сильно он сдавил ей горло. Она схватила его за руку, забила ногами по земле, пытаясь высвободиться.
— Где дневник? — прохрипел он, склоняясь над ней, но тут же как будто сам всё понял. — Его не было, да? Не было никакого дневника, это всё был обман, чтобы спровоцировать меня! — он коротко взвыл от досады.
— Все знают, — из последних сил выдохнула Аврора, отчаянно стараясь не потерять сознание. — Гретхен… Франсуа… Жан… Мария. Они… расскажут… Бертрану. Вас… поймают.
— Не поймают, если я подстрою всё так, как будто это Лебренн убил вас, а затем исчез, — он снова навис над ней. — В любом случае… это даст мне время скрыться.
Его руки сомкнулись на горле Авроры. Перед глазами заплясали цветные круги, в ушах зашумело, она рванулась, двинула коленом вверх и попала ему прямо в пах. Крючковатые пальцы разжались, де Труа с болезненным стоном сполз с неё, и когда зрение немного прояснилось, она увидела, что края его рубашки разошлись во время борьбы, а на смуглой груди виднеются уже зажившие, но глубокие царапины. «Люсиль поцарапала его — у неё была кровь под ногтями», — отстранённо подумала Аврора, откатилась от него, с трудом поднялась на ноги и, превозмогая боль, побрела к гостинице.
Где-то сбоку маячил неясный силуэт Цезаря, оглашавшего воздух тревожным ржанием. Надо добраться до него — там пистолет, который она после выстрела сунула в седельную сумку. Надо взять его и застрелить к чертям собачьим де Труа, а потом прийти на помощь Леону — вдали звенят шпаги, значит, он один сражается с тремя… Но тут звон шпаг утих, послышались быстрые шаги, и Аврора увидела, что к ней навстречу бежит Леон.
Он появился как раз вовремя, чтобы встать на пути Жюля-Антуана, — тот уже пришёл в себя и собрался вновь пуститься в погоню за Авророй. Выхватив шпагу, он яростно кинулся на Леона, к нему присоединились Огюст и Бернар, а Луи бросился преследовать Аврору, но он сильно хромал — видно, повредил ногу при падении с лошади. Она, почувствовав проблеск надежды, ускорила шаг. Цезарь был совсем близко — вот она добралась до него, ухватилась за седло, чтобы не упасть, прислонилась к тёплому дышащему боку, вытащила из сумки пистолет… Аврора всё хватала ртом воздух, пытаясь закричать, но лёгкие отказывались его пропускать, а горло слишком сильно болело. Дрожащими руками она кое-как перезарядила пистолет и вскинула его, пытаясь отогнать противную дымку перед глазами, но тут наперерез Луи кинулась какая-то тень.
Авроре на миг подумалось, что это Люсиль восстала из мёртвых, чтобы покарать своего мучителя, но эта девушка была светловолосой, а не рыжей, и явно крупнее Люсиль, хотя и невысокого роста. Одним точным пинком она подсекла Луи под здоровую ногу, а когда он повалился на землю, добавила коленкой по лицу. Слуга захрипел и обмяк, на белый снег из разбитого носа закапала кровь.
— Сударыня, вы целы? — кто-то подхватил Аврору и очень вовремя — от накатившей слабости она едва не упала. Бессильно опустившись на колени, она повернула голову и посмотрела на юношу… нет, на девушку, девушку в мужском костюме, девушку с пышными золотистыми кудрями, стянутыми лентой.
— Леон, — прошептала Аврора, поворачивая голову к месту схватки. На помощь Леону поспешили ещё двое молодых людей, один в кирпично-красном камзоле, другой в тёмно-сером. Красный с весёлым криком «Трое на одного! Стыдитесь, господа!» взял на себя Огюста, серый — Бернара, и вскоре оба слуги уже валялись на земле — явно не в обмороке, в отличие от Луи. Всё произошло так быстро, что Аврора не успела испытать ни страха, ни отвращения, хотя впервые при ней людей закалывали шпагой.
Оставались только Леон и Жюль-Антуан. Оба бились ожесточённо, не тратя времени на слова, только тяжело и хрипло дыша. Леону после недавнего ранения схватка давалась с трудом, он то и дело пошатывался и отступал, а де Труа шёл в атаку всё яростней, стремясь если не защитить свою жизнь, то хотя бы забрать жизнь противника. Аврора вскинула было пистолет, но тут же опустила его, в отчаянии закусив губу, — она боялась попасть в Леона. Нежданные спасители стояли с обнажёнными шпагами, в напряжении ожидая конца поединка, светловолосая девушка, расправившаяся с Луи, нервно заламывала руки, и тут Леон, качнувшись назад, избежал укола шпаги, а следующим неуловимым движением вонзил свой клинок в живот де Труа. Тот упал на колени с мучительным стоном, не вызвавшим, впрочем, у Авроры никакой жалости, и шпага Леона рассекла ему горло.
По телу Жюля-Антуана прошло несколько волн судорог, но вскоре он затих, хотя кровь продолжала струёй течь из его шеи. Леон же, отойдя на несколько шагов, рухнул на колени рядом с убитым, и, выронив шпагу, вскинул глаза на подступивших к нему молодых людей.
— Анжелика? — слабо проговорил он, и его помутневший взгляд остановился на светловолосой девушке.
Глава XV. Новая дорога
И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда,
Прошу тебя — налей ещё вина;
Смотри — на дне мерцает прощальная звезда.
