Вирджиния Хенли - Талисман
— Я тоже не умел читать до девяти лет, — признался он. — Моим учителям пришлось изрядно потрудиться, чтобы усадить меня за книги. Меня интересовали только лошади, мечи и военное дело. Тогда Джон де Уорен сказал, что я не смогу стать его оруженосцем, пока не научусь читать. После этого я очень быстро усвоил эту науку.
Несколько часов он обсуждал разные темы: от религии до подготовки к военным действиям. Всякий раз, когда Джейн вздрагивала от боли, Линкс, пытаясь скрыть собственные страхи, старался отвлечь ее разговором. Он растирал ей спину, массировал ноги, приносил воду. И говорил, говорил…
В какой-то миг ему захотелось рассказать о своем первом браке и о трудностях, с которыми ему приходилось сталкиваться, но он вовремя спохватился и понял, что сейчас не то время. Поэтому предложил обсудить имя ребенка. Джейн сказала, что девочку хотела бы назвать Джори, а мальчику они решили дать имя Линкольн — полное имя Линкса и его отца.
Приближалось утро. Схватки Джейн участились, усиливая опасения и тревогу Линкса. Он с облегчением вздохнул, когда в комнату вошел Тэффи, неся поднос с завтраком. Молодой оруженосец с первого взгляда все понял и тотчас бросился к леди Марджори. Минуту спустя комната была полна женщин. Пришла главная повивальная бабка, а вслед за ней Элизабет де Бург привела своих служанок Молли и Мэгги, тоже опытных повитух. Вскоре появились Джудит и Мэри, рожавшие совсем недавно.
Перерывы между схватками стремительно сокращались. Джейн тяжело дышала; волосы ее слиплись от пота, а стоны становились все сильнее.
— Ну облегчите же как-нибудь ее страдания! — воскликнул Линкс.
— Джейн очень хрупкая, а ваш ребенок большой, — недовольно сказала немногословная ирландка Молли; она была против присутствия мужчин при подобном священнодействии и поэтому резко добавила: — Посмотрите, в каких муках приходит человек в этот мир.
— Дай ей что-нибудь обезболивающее, — обратился Линкс к Джудит, но та беспомощно покачала головой и ответила:
— Только Меготта знает, какие травы следует принимать в таких случаях.
Джейн шепнула несколько слов Джори, та направилась к шкафу, взяла оттуда что-то черное и подала роженице. Джейн прижала это к груди и закрыла глаза.
— Да это же мой черный халат! — растерялся Линкс.
— Он придает мне уверенности и прибавляет сил, — объяснила Джейн, открыв глаза.
Линкс почувствовал себя виноватым в ее страданиях, к горлу подкатил ком. Джейн схватила его за руку и попросила выслушать. Он опустился на колени и наклонил голову к ее бескровным губам.
— Линкс, пожалуйста, оставь меня сейчас… я не хочу, чтобы ты слышал мои крики.
Он схватил обе ее руки, поцеловал их и выскочил из комнаты. Услышав настойчивый стук, Меготта открыла дверь и столкнулась лицом к лицу с лордом де Уореном.
— Чего вы хотите?
Линкс был полон решимости отвести старуху в замок и поэтому мучительно искал ключик к ее сердцу.
— Хотелось бы найти что-то общее, что позволило бы мне договориться с вами.
— У нас нет и никогда не будет ничего общего! — отрезала Меготта.
— Ошибаетесь. У нас с вами много общего. Во-первых, гордость, которая управляет нашей жизнью, а во-вторых, наша общая забота о Джейн… Помоги облегчить ее страдания, Меготта!
— Она дает жизнь норманну, поэтому заслуживает страданий.
Старая карга будто раздувалась от гордости, и Линкс едва удержался, чтобы не ударить ее. Но от его наблюдательного взгляда не ускользнуло, что резкие слова скрывали страх и тревогу за внучку. Убедившись, что уговоры бесполезны, он решил схитрить и сделал вид, что уходит.
— Ну что же… У нас уже есть две ирландские повивальные бабки, Джейн обойдется без вас.
При слове «ирландские» старая шотландка чуть не подпрыгнула:
— Ирландские, говорите? Да они убьют ее!
Мегогта схватила сумку со снадобьями и, прошмыгнув мимо него, побежала к замку.
Начавшиеся роды Джейн напомнили управляющему Дамфриса, что в замке скоро наступит праздник. А к нему надо подготовиться заранее, и Джок для начала послал служанок и молодых пажей собирать падуб, плющ и ветки вечнозеленых деревьев для украшения большого зала. Затем, пожалев слоняющегося по замку Линкса, решил следующие несколько часов заняться с ним хозяйственными делами.
Сначала с помощью Дэвида Лесли они провели учет имеющихся в Дамфрисе съестных припасов, прикинули, какую часть Линкс возьмет с собой в дорогу, и составили список того, что останется здесь, в замке. Припасов оказалось достаточно, но Линкс знал, что не следует забывать о возможных чрезвычайных обстоятельствах, и дал указание приобрести в Карлайле дополнительный провиант.
Он понимал, что время пройдет гораздо быстрее, если сосредоточиться на своих делах, но, как ни старался, мысли его то и дело возвращались к тому, что происходило в главной башне. Временами ему даже казалось, что уже слышится детский крик.
Линкс немного отвлекся, когда пришел на оружейный склад, где ему доложили о пропаже кое-какого оружия. Прежде чем выяснять у рыцарей обстоятельства этого дела, Линкс направился в кузницу и допросил Джеймса и Алекса Лесли, но те заявили о своем полном неведении. Понимая, что дальнейшие расспросы бесполезны, он оставил братьев и решил переговорить со своими людьми. Но сомнения не покидали его. Братья Лесли явно что-то недоговаривали и скорее всего сами были причастны к пропаже оружия.
Вернувшись в замок, Линкс бесцельно бродил по его залам, пока не добрался до кухни, привлеченный аппетитным ароматом готовящихся к празднику яств. В гигантских, встроенных в стену печах жарились целые быки и олени, а в прилегающих помещениях его валлийцы усердно сдирали шкуру с зайцев, предназначенных для завтрашнего стола. Некоторые поодаль уже настраивали свои музыкальные инструменты.
Вдруг Линксу показалось, что стены замка давят на него, жара в кухне не дает дышать и что он умрет, если немедленно не глотнет свежего воздуха. Он отправился на конюшню, оседлал своего любимого коня и поскакал навстречу ветру. Он помчался вверх по течению реки, а затем спустился к устланному галькой побережью до того места, где Нит впадал в море.
Погода была холодной, и в порту не видно было ни одного корабля. Рыцарь был рад колючему ветру и с наслаждением вдыхал соленый воздух, который казался ему эликсиром жизни. Рассыпанные по пляжу камни и раковины были покрыты льдом, и, осторожно пробираясь между ними, Линкс наслаждался монотонным звуком прибоя и неумолчным криком морских птиц. Он хотел не думать, а только чувствовать, сливаясь с не защищенным от ветра серо-голубым небом и мутным свинцовым морем. Линкс отбросил все тревоги и сомнения: постепенно им овладел покой.
