Вирджиния Хенли - Талисман
Подготовив своих людей к худшему, он с чувством выполненного долга поднял рог и сказал:
— А пока мы будем веселиться и наслаждаться. Я слышал, что у Брюсов праздники длились три дня. Разве мы хуже? Кто будет возражать против недели гулянья?
Ответом ему была гробовая тишина.
Глава 22
Линкс открыл дверь и увидел, как Джейн, зевнув, отложила в сторону шитье. Она попыталась подняться, но Линкс движением руки остановил ее.
— Нет, нет! Не стоит вставать ради меня.
Она кротко улыбнулась:
— Да нет же, мне необходимо время от времени двигаться, чтобы размять спину.
Он вмиг оказался рядом:
— Тогда я тебе помогу.
— Хорошо! Подайте мне руку, я обопрусь на нее и поднимусь сама.
Линкс сделал, как она просила, и Джейн с трудом встала со стула.
— Ох, с вашей помощью это гораздо легче, спасибо.
Наступила неловкая тишина. Разделяющая их пропасть оставалась такой же, как и до его отъезда, но он страстно хотел заполнить окружавшую их пустоту. Линкс жаждал коснуться своего ребенка и спать с Джейн в одной постели, чтобы быть рядом, если понадобится. Последнее время обрученные взяли себе за правило быть подчеркнуто вежливыми друг с другом, но он хотел отбросить ко всем чертям эту отчужденность и лихорадочно искал путь к сближению.
«Интересно, — подумал Линкс, — как бы она повела себя, узнай о том, что я хочу увидеть ее обнаженной?» Джейн снова зевнула, глаза ее сами собой закрывались от усталости.
— Ты едва держишься на ногах, давай я помогу тебе раздеться.
Джейн широко раскрыла глаза, но, догадавшись о его намерениях, плавно опустила ресницы.
Линкс взял ее руки в свои и притянул к себе. Затем он сел у камина, широко расставил ноги, поставил Джейн между ними, расстегнул пуговицы на ее платье и снял его через голову. Тонкая батистовая сорочка льнула к округлившемуся телу. Окинув ее внимательным взглядом, он тотчас отметил, что ребенок лежит намного ниже, чем в прошлый раз. Когда Линкс снял и рубашку, Джейн стыдливо повернулась к нему спиной. Он потянулся и распустил толстую косу. Роскошные огненно-рыжие волосы пламенеющим шелком упали ему на руки.
— Посмотри на меня, Джейн, — хрипло сказал он.
Джейн медленно повернулась к нему лицом. Линкс глубоко вздохнул. Впервые в жизни он видел обнаженную женщину, готовящуюся стать матерью. Это зрелище захватило его. Живот ее сильно выдавался вперед. Груди были полными, круглыми… и необычайно соблазнительными. Кожа упругой и гладкой.
— Ты восхитительна, Джейн! У меня перехватывает дыхание от твоей красоты, — с благоговением прошептал он.
Сначала Линкс слегка провел кончиками пальцев по шелковистой коже, затем, когда она отозвалась на его прикосновения упругостью и теплом, начал все смелее и настойчивее ласкать ее.
— Я хочу спать с тобой этой ночью.
Джейн наслаждалась ощущениями, которые будили в ней его нежные, любящие руки.
— Я почти не сплю последние ночи. Мне очень трудно найти удобное положение, поэтому я стараюсь лежать на боку и подкладываю подушку под живот.
— Позволь мне стать твоей подушкой. Этой ночью ты можешь спать, прижавшись ко мне.
Она застенчиво согласилась, и Линкс от полноты чувств прижался губами к ее упругой, благоухающей коже и начал покрывать ее поцелуями, а затем взял Джейн на руки и отнес на кровать.
Он разделся и спросил, как лучше лечь, чтобы ей было удобнее.
— Мне нужна твоя спина, — прошептала она.
Линкс повернулся на бок и подставил ей свою широкую спину. Джейн прижалась к нему, левую руку перекинула ему на грудь, а левую ногу положила между его ногами. Было так уютно и спокойно рядом с ним, что через несколько мгновений ее глаза закрылись, дыхание стало глубоким, и она погрузилась в дрему. Линкс был вне себя от счастья. Он чувствовал глубокое удовлетворение от сознания, что его дитя лежит в уютном и безопасном гнездышке. Он расслабился и мирно заснул, чувствуя спиной удары и толчки своего ребенка.
Линкс очнулся неожиданно, в полном неведении о том, сколько времени проспал. Джейн тихо стонала и пыталась встать. Комната была погружена во тьму. Он спустил ноги с кровати, на ощупь нашел ночной столик и зажег свечи.
— Началось? Только не волнуйся. Я тебе помогу! — Линкс бросился к двери, но голос Джейн остановил его на полдороге:
— Нет, подождите. Не стоит поднимать на ноги весь замок. Ну пожалуйста, Линкс.
Он вернулся к кровати и взволнованно пригладил ладонью свои волосы.
— Я подумал, роды уже начались.
Джейн взяла его за руку, чтобы удержать рядом с собой.
— Да, но это только начало, и продлятся они много часов. Сейчас, наверное, около полуночи, а ребенок родится не раньше утра.
Линкс в испуге уставился на нее.
— Может, позвать повивальную бабку или какую-нибудь другую женщину? Скажи, кто тебе нужен?
— Сейчас мне нужны только вы.
Линкс глубоко вдохнул. Ее слово для него закон. Джейн получит все, чего захочет.
— Милая, скажи, что я должен делать?
— Я хочу, чтобы… ты остался со мной, разговаривал и помог мне скоротать темные часы до рассвета.
Он схватил теплый халат, связанный из овечьей шерсти, и, набросив его ей на плечи, помог встать.
Затем разжег огонь в камине и, сев в кресло, посадил Джейн к себе на колени.
— Тебе страшно?
Джейн посмотрела в его зеленые глаза. Да, ей страшно, но если она скажет правду, Линкс начнет паниковать. Она действительно боится, и не только за себя, но и. за ребенка, но не имеет права передавать свои страхи Линксу. Женская мудрость подсказывала ей, что сейчас наступило именно то время, когда их силы и воля помогут им справиться с предстоящими испытаниями.
— Разве могу я бояться, когда ты обнимаешь меня? — спросила она, улыбаясь только уголками губ.
Линкс прижал ее голову к своему плечу и долго и нежно гладил огненные волосы. Он почувствовал, как вздрогнула Джейн от пронзившей ее боли, и через несколько мгновений услышал:
— Поговори со мной.
Линкс сказал первое, что пришло ему на ум:
— Ты прочитала мое письмо? — Он хотел, чтобы с сегодняшнего дня между ними не осталось недоговоренностей, а отношения их были честными и откровенными, поэтому добавил: — Я порвал первые три письма, которые написал тебе… в них было слишком много указаний.
Джейн тоже хотела, чтобы между ними не оставалось секретов.
— Я не умею читать, но Джори обещала научить меня. Я храню твое письмо под подушкой.
Вспомнив, с каким трудом ему далось это письмо, Линкс рассмеялся.
— Я тоже не умел читать до девяти лет, — признался он. — Моим учителям пришлось изрядно потрудиться, чтобы усадить меня за книги. Меня интересовали только лошади, мечи и военное дело. Тогда Джон де Уорен сказал, что я не смогу стать его оруженосцем, пока не научусь читать. После этого я очень быстро усвоил эту науку.
