Джо Беверли - Джентльмен-авантюрист
Она вернулась мыслями к образованию. Леди прилично интересоваться этим, и она это делала. Хотя Пруденс не чувствовала к этому призвания, но видела пользу для детей Хетти.
Дети Хетти, с отъезда Пруденс они остались без учителя. Это ее опечалило, возможно, надо послать им какие-нибудь простые уроки.
Ей нужно записывать дела.
— Карен, ты знаешь, где найти бумагу, перья и тому подобное?
— Нет, миледи.
Девочка снова встревожилась.
— Думаю, это к твоим обязанностям не относится. Пожалуйста, спроси у Миссис Инглтон и, если можно, принеси мне все это в будуар.
Служанка вышла, и Пруденс подошла к окну. Могла опасность пробраться сюда? Увы, вполне возможно, что Дрейдейл отправил сюда кого-нибудь из своих подручных. В свое время Пруденс старалась не обращать на это внимания, но знала, что он нанимал жестоких и беспощадных людей, чтобы выбивать долга и выселять арендаторов, которые не в состоянии заплатить. Без сомнения, наемники выполняли и другие поручения, чтобы воля Дрейдейла восторжествовала. Пруденс видела, какой холодно разговаривает со слугами и детьми, и начала подозревать, что его бедная вторая жена была доведена до умственной болезни. Какой у нее был выход? Пруденс подозревала, что сама она точно дошла бы до убийства. И убила бы его. А не себя.
Она нащупала в кармане нож, который всегда носила при себе на всякий случай.
Сейчас сад и парк казались воплощением безмятежности. Единственным движением была рябь на озере, да олень, медленно переступая, пощипывал травку.
— Вот, миледи! — запыхавшись, объявила вбежавшая Карен. — Бумага! У вас на столе. Ваш сундук привезли! Побегу и прослежу, чтобы его немедленно подняли в вашу гардеробную.
Она убежала, а Пруденс прошла в гардеробную и стала ждать. Наконец-то! Скоро у нее будет покрашенное платье. Но главное — у нее появится несколько дорогих ей предметов, которые сделают это помещение более, похожим на дом.
У Пруденс было четыре книги. Одну из них, старинную «Смерть Артура» Томаса Мэлори, подаренную отцом, она никогда не могла заставить себя продать. Еще была любимая ваза матери и два винных стакана. Те, из которых они с Кейтом пили при первой встрече.
Несколько минут спустя Карен открыла потайную дверь, и, пятясь, вошел лакей, державший сундук за одну ручку, следом показался и другой. Они поставили сундук, поклонились и вышли. Пруденс уже держала ключ наготове и присела, чтобы открыть замок.
— Наконец-то, — сказала она и открыла крышку.
— Ой, миледи, какая красивая ночная рубашка!
Вчера, роясь в сундуке в поисках подходящей одежды, Пруденс переворошила все содержимое, и теперь ее лучшая ночная рубашка оказалась наверху. Это был свадебный подарок Сьюзен, рубашка из прекрасного батиста, украшенная пышными кружевными оборками.
Пруденс вытащила ее и отдала горничной.
— Я надену ее сегодня вечером.
На свою настоящую первую брачную ночь.
Она передавала Карен сорочки, чулки, носовые платки, косынки-фишю, потом добралась до того, что приготовила сама. Невесте полагалось иметь постельное белье для будущего дома. Дрейдейл велел ей об этом не беспокоиться, в его доме простыней и полотенец хватает, но она все-таки их приготовила. Это был ее первый, слабый бунт. Но использовать их здесь, особенно с монограммой «П.Д.»? Пруденс Дрейдейл. От одной этой мысли ей сделалось нехорошо.
— Выброси это.
Девушка явно колебалась, но сказала:
— Хорошо, миледи, — и отложила вещи в сторону.
Когда сундук опустел, Пруденс взяла голубое платье, единственный предмет одежды, оставшийся от времен ее бедности. Ее охватило искушение сохранить его. Но с какой целью?
— Отнеси его в прачечную, Карен, И скажи, чтобы покрасили в черный.
Пруденс оставила служанку разбирать и развешивать одежду, а сама понесла любимые мелочи в будуар. Поставила книги на одну книжную полку, вазу и стаканы — на другую. В ящике письменного стола теперь лежала дорогая бумага, перья и все необходимое. Но она добавила туда несколько листов бумаги попроще. В ее деревянной шкатулке было мало ценного, Пруденс добавила туда подарки Кейта и заперла в ящик стола.
Все ее сокровища вряд ли могут иметь тут успех.
Пруденс вдруг поняла, что это свидетельствует о том, как мало она принесла в их совместную жизнь. Все в этом доме принадлежит теперь ей, но не в этом суть.
Раздался стук, и из коридора вошел Кейт.
Пруденс знала, что, улыбнувшись, покраснела. Как он задержался…
— Мой сундук привезли, — сказала она.
— Тогда все в порядке. О, узнаю эти стаканы.
Взяв один, Кейт подмигнул ей.
Пруденс зарумянилась еще больше.
— Я не буду ими пользоваться, но…
— Наоборот, по ночам мы будем пить из них бренди и делиться проблемами.
— Я надеюсь обуздать все проблемы.
— Оптимистка.
— А почему нет? — сказала Пруденс. — Моя ситуация значительно улучшилась.
Кейт коснулся вазы ее матери, расписанной розами.
— Безбедное существование иногда называют постелью из роз, а у роз бывают шипы.
Кейт тут же пожалел о своих словах. Время, проведенное в кабинете заделами, всегда вызывало в нем злость, даже если остроумие и сообразительность Перри держали его в рамках.
— Я беспокоюсь, что у меня мало вещей. — Пруденс, кажется, встревожилась. — Это выглядит странно.
— Что ты хочешь? Книги, стаканы, статуэтки, веера, перья…
— Нет! — рассмеялась Пруденс. — Я имею в виду, что мне следовало иметь больше вещей. Приехав в Дарлингтон, я покупала только самое необходимое, потому что знала, что покупки оплачиваются деньгами Толлбриджа. Я не хотела быть у них в долгу.
— Я наделил тебя всем, чем владею, — заметил Кейт.
— Я непонятно выразилась. Я хотела бы привезти сюда больше вещей из своего прошлого.
Теперь он понял.
— Я как граф явился сюда с малым, однако никто другого и не ожидал. И все же ты права, твои вещи — это часть первого впечатления о тебе. Но эту задачу легко решить. Нам нужен Перри. Где эта твоя девчонка? Карен! — позвал он.
Перепуганная насмерть горничная торопливо вошла с круглыми глазами.
— Найди мистера Перрьяма и пригласи его прийти сюда к леди Малзард и ко мне.
Девушка чуть не рухнула от облегчения, и реверанс у нее вышел кривоватый. Потом она, покачиваясь, вышла.
— Она довольно милая. Как щенок.
— Да. Но почему Перри?
— Надеюсь, он возьмет на себя миссию.
— Еще одну? Ты его нещадно эксплуатируешь.
— У тебя доброе сердце, — улыбнулся Кейт, — но не трать его на Перри. Он откажется, если захочет. На самом деле он любит ездить верхом. В Лондоне это проблематично, и он выезжает по множеству дел.
