Филиппа Грегори - Любовник королевы
– Королеве хватит на это сил? – спросил Уильям, все еще не оправившийся от слов Роберта.
– Чтобы бросить в тюрьму строптивого епископа, много сил не требуется. – Дадли усмехнулся. – Половина епископов и так уже находятся под домашним арестом.
– Я имел в виду силу духа, – пояснил мистер Хайд. – Елизавета – всего лишь женщина, хотя и стала королевой. Хватит ли ей смелости идти против отцов церкви?
Дадли ответил не сразу. Подобные опасения он слышал не впервые. Почему-то многие боялись, что женщина не способна мыслить и действовать последовательно.
– У королевы опытные советники, – наконец сказал он. – Они достаточно искушены в таких вещах. Мы знаем, что надо делать, и стараемся, чтобы королева всегда поступала правильно.
– А ты сказал ее величеству, что едешь взглянуть на дом? – спросила приблизившаяся к ним Эми.
– Конечно, – убедительным тоном ответил Роберт, пуская свою лошадь вверх по склону очередного холма. – Очень давно у нас не было семейного гнезда. Я пытался выкупить замок Дадли у нашей дальней родни, но те и слышать не хотят. Мой брат Амброс тоже подыскивает себе новое место. Между прочим, он с семьей мог бы обосноваться и здесь. Величина дома позволяет это сделать?
– Его всегда можно расширить, – уклончиво ответила Эми.
– Ты не написала, какого рода это строение. Монастырское здание, аббатство или что-нибудь подобное? Я представлял себе замок с дюжиной башенок!
– Нет, дорогой, это не замок, – с улыбкой возразила Эми. – Но мне думается, величина дома нам подойдет. Угодья там в прекрасном состоянии. Их засевали по-старому, полосами, которые меняли осенью, в Михайлов день. Так что земля не истощилась. На верхних угодьях трава густая, почти по пояс. Лучшего места для овечьих пастбищ не найти. Еще – скоро увидишь – там дивный уголок леса. Совсем нетронутый. Можно будет устроить просеки для верховых прогулок. А какие заливные луга! Пожалуй, богаче я не видела. Должно быть, тамошние коровы дают жирные сливки. Конечно, существующий дом маловат… даже очень, но если мы пристроим к нему дополнительные помещения, то сможем принимать любых гостей.
Эми умолкла. Дорога, по которой они ехали, делала поворот, и надобность в рассказах отпадала. Пусть муж собственными глазами увидит и оценит ее выбор.
Дом, представший взору сэра Роберта, оказался длинным и приземистым. С западного края к нему примыкал хлев, сложенный из ветхого красного кирпича. Крыши обеих построек были соломенными. Скотину от людей отделяла тонкая стена. Дом и участок опоясывал низкий, наполовину обвалившийся каменный забор. Он продолжался и вовнутрь, отгораживая закуток, в котором сейчас усердно рылись куры. Должно быть, когда-то там были устроены грядки для разных съедобных трав, но сейчас росли только пыльные сорняки. Дом порядком обветшал и, судя по всему, давно не ремонтировался. Сбоку от него высилась навозная куча, от которой подымался пар. За ней находился фруктовый сад. Деревья стояли почти впритык, наклонив ветви к земле. Под ними, весело похрюкивая, рылись свиньи. За садом виднелся пруд, порядком заросший тиной. В нем шумно плескались утки. Между прудом и хлевом деловито порхали ласточки, занятые постройкой гнезд.
Входная дверь дома была открыта и подперта камнем. Роберт увидел низкий закопченный потолок и неровный каменный пол, покрытый жухлой соломой. Все остальное тонуло в сумраке, поскольку в доме почти не было окон. Не замечалось ни дымоходов, ни печных труб – только дыра в крыше, через которую уходил дым очага. Скорее всего, копоть лежала и на стенах.
Роберт повернулся к Эми, посмотрел на нее так, словно он был сквайром, а она – оплошавшей дурочкой служанкой, и недоверчиво спросил:
– Так ты думала, что мне захочется здесь жить?
– Как я и предсказывал, – пробормотал Уильям Хайд, отъехав от супругов Дадли и кивнув жене, чтобы та последовала его примеру.
– Думала, – не кривя душой, ответила Эми, продолжая улыбаться. – Конечно, в таком виде дом недостаточно велик. Но хлев можно превратить в жилое помещение. Крыша там высокая, хватит места устроить второй этаж. Тогда внизу у нас будет просторный зал, а наверху – комнаты.
– А какие замыслы у тебя насчет навозной кучи и утиного пруда?
– Кучу мы, само собой, уберем. – Она засмеялась. – Следов не останется. С нее и начнем. А навоз в дело пойдет. Землю под деревьями в саду удобрим. Да и для цветочных клумб он лишним не будет.
– А пруд? Из него мы сделаем живописное озеро?
В тоне мужа звучал неприкрытый, так хорошо знакомый ей сарказм, типичный для Роберта Дадли.
– Неужели тебе здесь не нравится? – с искренним удивлением спросила Эми.
Роберт ответил не сразу. Он закрыл глаза и увидел свой игрушечно-красивый Молочный домик в Кью. Как славно завтракать в саду, где тебе прислуживают хорошенькие пастушки, а между деревьев скачут ручные ягнята с бело-зелеными крашеными боками. Ему вспомнились величественные здания его детства, спокойное великолепие Сиона и Хэмптон-Корта – одного из величайших дворцов Европы. Как он любил мальчишкой бегать по тамошним галереям и лазать по неприметным лесенкам. Перед мысленным взором Роберта промелькнул дворец Нонсач в Шине, роскошные постройки в Гринвиче и Виндзоре и родовой замок Дадли. Потом он вновь открыл глаза и увидел жалкое глинобитное строение, стоящее на глинистой равнине, которое его жена подыскала для их семейного гнезда.
– Роберт, я жду твоего ответа.
– Да, Эми, мне здесь не нравится. Это не дом, а лачуга, – без всяких придворных любезностей ответил он. – У моего отца свиньи жили в более пристойных условиях.
Возможно, при других обстоятельствах Эми потупила бы взор, огорченная недовольством мужа. Но сегодня его слова задели ее гордость, умение судить о земле и постройках. Обиднее всего было то, что Роберт забраковал дом, даже не пожелав войти внутрь.
– Нет, Роберт, это не лачуга. Я осмотрела дом вдоль и поперек. Он сложен из кирпича и внутри оштукатурен. Соломе на крыше всего двадцать лет. Конечно, окон нужно побольше, но их легко сделать. Мы перестроили бы хлев, разбили бы сад для прогулок. Фруктовый щедро плодоносит. Пруд можно вычистить, расширить, и тогда хоть на лодках по нему плавай. Не забывай, здесь целых двести акров отличной, плодородной земли. Я подумала, это то, что нам нужно. Основа есть, а дальше можно вносить любые изменения.
– Двести акров? – поморщился Роберт. – Думаешь, их хватит на олений заповедник? Или вместо настоящих прогулок верхом придворные будут кружиться на жалком пятачке?
Эми заморгала. Осматривая усадьбу, она не думала ни о каких оленях и придворных.
– Скажи-ка, где тут покои, достойные того, чтобы в них разместилась королева? – язвительно спросил Роберт. – Или ей хватит насеста в курятнике? А где расположится двор? Может, мы спешно настроим еще несколько таких же лачуг с другой стороны сада? Где повара ее величества будут готовить обед? Уж не на костре ли? Где разместятся лошади королевы и гостей? Наверное, мы введем их в дом, что сейчас и делается. Я рассчитывал приглашать сюда не менее трехсот человек. Где им спать? На сене?
