Принцесса Сливового Аромата - Виктория Анатольевна Воронина
- Небольшой мешочек они оценивают в тысячу лянов серебром. Говорят, очень трудно его достать, - сообщил Лу Динь.
- Не беда, лишь бы отвар помог, - с полным равнодушием к деньгам заметил молодой генерал. – Купите тибетский сбор для Императрицы, лекарь Лу. Мой управляющий Ким Чу выдаст вам тысячу лянов и еще сто в качестве вашего вознаграждения.
- Вы очень щедры и преданны царствующей династии, Ваше Превосходительство. Я тронут, - обрадовался Лу Динь.
- Разве военные не ближайшая опора Трона? – усмехнулся Тао Нань. – Мой долг подданного – всеми силами служить благу Их Величеств. Купите поскорее лекарство, и пусть Золотоперый Феникс воспрянет на многие века!
Ким Ан похолодел, угадав в этом традиционном пожелании благополучия Императрице своего полководца завуалированную угрозу ее жизни. Молодой человек быстро опустил глаза, чтобы генерал не догадался, какие чувства им на самом деле владеют, и поклялся про себя, что сделает все возможное для того, чтобы его господин не причинил зла Мей Фэн.
Мей Фэн залпом выпила очередную чарку горького вина и тяжело задумалась. В последние дни только этот хмельный напиток приглушал ее страдания, и вместе с тем время его благотворного действия становилось все короче, что заставляло ее пить, не переставая. Хорошо еще, что Первый Министр Шан Сы опасаясь ее влияния на ее царственного супруга всякими уловками удерживал его от посещения ее покоев, и она была полностью свободна в своих действиях и могла пить сколько хотела. Прежде все жизненные испытания Мей Фэн мужественно переносила, какими бы они не были для нее невыносимыми, но последнее - предательство Цай Юня - сломило ее. Для юной императрицы жизнь без любимого жениха показалась лишенной всякого смысла. Боль от безвременной гибели юного императора Лю Цзиня еще не притупилась и горечь разъедала ей душу, стоило только ей подумать, что вся власть теперь сосредоточилась в руках предателя-министра и ее старого врага-генерала, который подобно кровожадному тигру подстерегал ее в башне Сихуамэня. Кругом были одни враги, и глубокая подавленность сделалась ее обычным душевным состоянием.
- Ох, Цай Юнь, как ты мог меня покинуть, когда ты мне так нужен!!! – простонала Мей Фэн, заливаясь пьяными слезами. В ее жизни не было никакого просвета, а также радости. Она машинально взглянула в бронзовое зеркало, стоящее на столике и содрогнулась, увидев в нем неряшливую с одутловатым лицом женщину со спутанными непричесанными волосами. Отражение было столь уродливым, что молодая императрица не признала в нем себя и с отвращением проговорила, замахиваясь на него рукой:
- Ну, зачем пришла?! Что тебе нужно, чудище ты этакое?! Уходи, я тебя не звала! – отражение тоже замахнулось рукой, и тогда Мей Фэн более примирительным тоном проворчала: - Не хочешь уходить?!! Ладно, сама уйду!
Она хотела, перед тем как встать из лакированного столика, допить вино из кувшинчика, но из сосуда больше не выбежало ни капли. Мей Фэн с досадой отшвырнула пустой кувшинчик в угол, где уже лежала груда таких пустых сосудов и громко позвала:
- Сянцзян! Сянцзян!
Только присутствие этой девушки не вызывало у нее беспокойства, прочие лица из ее свиты не вызвали доверия. Как не старался Ким Ан угодить ей, она сторонилась его, помня, что этот молодой воин – человек генерала Тао и сын коварного цидувэя Ким Чу, который похитил ее по приказу своего господина и издевался над ней в ее заточении. И Мей Фэн почти не покидала своих личных покоев, чтобы не встречаться с ним.
Сянцзян задерживалась, и молодая императрица, подталкиваемая непреодолимым желанием выпить, подалась было к выходу, чтобы приказать какому-нибудь слуге принести ей еще крепкого вина. Но некрепкие ноги в очередной раз подвели ее, она упала на пол и поползла к дверям, желая до кого-нибудь докричаться.
Тут припозднившаяся Сянцзян быстро подбежала к ней и виновато произнесла:
- Государыня, простите меня, что я не сразу поспешила на ваш зов. Что вы желаете приказать!
- Подыми меня и принеси снова вина, - велела ей Мей Фэн.
- Хорошо, - послушно кивнула головой Сянцзян.
Она осторожно посадила свою госпожу на роскошную кровать и поспешила за вином. За дверями девушка тут же столкнулась с лекарем Лу Динем. Он словно поджидал ее появление.
- Господин Лу Динь, вы что-то хотели? – с любопытством спросила Сянцзян.
- Госпожа Сянцзян, я слышал, что поручила сделать вам Императрица, - доверительно ответил ей императорский лекарь. – Вам не нужно идти в погребок, я уже принес Государыне вино, которое пойдет ей на пользу.
- О, это весьма кстати, - обрадовалась Сянцзян и с благодарностью приняла винный кувшинчик. Девушке и в голову не пришло усомниться в словах императорского лекаря, который все время лечил ее госпожу, и она с готовностью отнесла вино от Лу Диня Императрице.
Обрадованная тем, что Сянцзян так быстро принесла ей желанное вино, Мей Фэн тут же отпустила ее, не желая, чтобы девушка видела, как быстро она пьет содержимое кувшина и после ухода юной дамы в нетерпении выпила первую чарку вина.
Молодая императрица тут же ощутила дурноту с рвотными позывами, и она оказалась столь сильной, что ее глаза чуть не выкатились из орбит.
«Тьфу!!! Что это за гадость такая?! Почему в императорском винном погребке оказалось негодное вино?! - подумала Мей Фэн, с опасением глядя на винный кувшинчик. – Или меня решили отравить?! Нужно разлить это гнусное пойло, пока еще кто-нибудь не пострадал!».
И пострадавшая императрица решительно разбила принесенный Сянцзян сосуд, бросив его на пол. Кувшин разлетелся на мелкие осколки, темная жидкость разлилась на полу императорской спальни, и Мей Фэн, к своему удивлению, почувствовала немедленное облегчение. Ее мысли прояснились, тело снова исполнилось живительной силы, словно это вовсе не она пила последние сутки напролет как заправский пьяница, и лила пьяные слезы. Единственное, что ее смущала – она больше не могла выносить даже запаха вина и мысли о нем вызывали у нее тошноту. Мей Фэн вышла в соседнюю комнату, которая служила ей гардеробной, подальше от разлитой винной лужи, и там без помех поразмыслила над своим положением.
Теперь ей стало стыдно за то, что она так сильно опустилась. Разве Великая Государыня Тинг для того вложила столько сил и стараний в ее обучение, чтобы она как животное ползала на четвереньках по полу, вызывая недоумение у слуг! Ну, хватит жалеть себя и свою неудавшуюся жизнь! Императрица Тинг выковала ее как клинок для защиты царствующей династии и утверждения
