Симона Вилар - Королева в придачу
Впервые за все время Брэндон поднял глаза, и она увидела мелькнувшее в них молчаливое предостережение... почти мольбу. Мэри вдруг заплакала.
Генрих смягчился. Он все же любил Мэри. Король знал, какая она импульсивная, непредсказуемая, своевольная... и упрямая, как все Тюдоры. По сути, в них было много общего. Но он – король Божьей милостью, а она женщина и обязана повиноваться.
Принцесса стояла перед ним, глотая слезы, которые все текли и текли. Генрих мягко взял её руки в свои.
– Мэри, сестрица, я твой брат, глава семьи, и я твой король. Поэтому подчинись и не настраивай себя на бунт. Я хочу, чтобы состоялась твоя свадьба с Людовиком, а значит, она состоится. Сейчас же ты пойдешь в часовню и поблагодаришь Благословенную Деву за выпавшую тебе честь, и пусть доброта Богоматери и её молитвы помогут тебе избавиться от спеси и дерзости. А сегодня после полудня я представлю тебя французам как невесту их короля – и ты, моя дорогая, ответишь своим согласием.
– Я этого не сделаю!
Генрих так сжал её пальцы, что ей стало больно. Она поглядела на него и вдруг увидела самые злые и жестокие глаза, которые ей когда-либо приходилось видеть.
– Ты поступишь, как тебе велят.
– Нет!
Вся её воля, вся её любовь, вся вера в себя... и, конечно же, выпитое вино, придали ей храбрости. Она решила выложить свой последний козырь.
– Я не могу этого сделать, ваше величество! Так как это противоречит всем Божеским и человеческим законам. Ибо для всех – ив Англии, и на континенте – я все ещё являюсь помолвленной невестой эрцгерцога Карла.
Она вырвала пальцы из рук Генриха, даже встряхнула ими, словно стряхивая нечто ненужное.
Генрих побледнел.
– Я расторгну эту помолвку!
– Когда?
У неё появился шанс выиграть время.
– Когда? Когда!.. – почти взревел король, и вдруг неожиданно понял, что она права. Он не может объявить её невестой Людовика, пока не будет официального разрыва с первым женихом Мэри.
– Это не заставит себя ждать, – крикнул он и сердито взглянул на Вулси. Как же его канцлер не позаботился о такой детали?
Но Вулси был не так прост. Он заверил его величество, что расторжение помолвки, которую никто уже не воспринимает всерьез, не займет много времени. Главное – заверить французов, что Мэри станет женой их короля.
– А если я этого не сделаю? – вскинула подбородок Мэри. – Ведь что такое Валуа? Стареющий король, родственники которого уже примеряют его корону. А Карл Габсбург... Во-первых, он по возрасту для меня предпочтительнее, чем Людовик. Во-вторых, у Людовика есть лишь Франция. Карл же наследует несметное состояние, огромное количество титулов и земель. По своему отцу Филиппу он получит Голландию, Нидерланды, Австрию, плюс имеет шанс быть избранным императором Германии. А по матери он имеет права на испанский трон, на испанские земли в Италии, и на все колонии за морем. Когда он все это получит, то будет владеть половиной христианского мира. И я бы хотела владеть этим вместе с ним.
Она умолкла, оглядела всех, оставшись довольной впечатлением, произведенным её словами. Генрих явно растерялся, Катерина улыбалась, а Брэндон поглядел в ее сторону с явным уважением. Лишь Вулси усмехнулся, вновь понюхав яркий апельсин.
– Миледи, неужели вы думаете, что король и я не обсуждали ваш брак с эрцгерцогом? Но, во-первых, Карл все ещё не в том возрасте, когда вступают в брак, но уже за это время его советники несколько раз отговаривали его, пытались разорвать ваш брачный контракт. Карл сватался и к французской принцессе и к инфанте португальской, он явно не жаждет видеть своей женой Мэри Тюдор. К тому же Англия ничего не выиграет от союза с ним, ибо вся наша внешняя политика свидетельствует, сколь непрочен будет сей альянс. Испания и Австрия не раз предавали нас, несмотря на то, что наш король Генрих женат на их родственнице. Валуа же дает нам такие гарантии... и принял столь выгодные для Англии условия, что не может быть и сомнения, сколь выгоден этот брак. Сумма в полтора миллиона дукатов и французские порты, которые отойдут к Англии – это ли не повод, чтобы вы, как сестра нашего монарха, не желали для своей страны этих преимуществ?
Чертов поп, он бил её той же картой. Именно по её инициативе были выставлены эти условия, которые старый Валуа безоговорочно принял. К тому же стоило Вулси упомянуть об измене родни королевы, как Генрих больше не колебался. Убитая горем Мэри покинула апартаменты королевы. Вот он – конец её надеждам, её любви... Амбициозные планы Генриха встали между ней и тем кого она любила.
Но в положенный час её высочество не явилась, сославшись на плохое самочувствие. Но старый трюк с симуляцией, к которому она столь часто прибегала в детстве, сейчас не возымел действия. Генрих дал прилюдно свое согласие на её брак, более того, велел, чтобы в Лондоне по этому поводу звонили в колокола и в церквях пели «Те Deum»[10]. А потом узнал, что Мэри отказывается в знак протеста принимать пищу. Когда Генрих пришел к ней, она даже не повернулась к нему. Но король был настроен решительно и целый вечер в покоях принцессы стоял крик и плач, когда в принцессу насильно впихивали еду, несмотря на то, что она вырывалась и выплевывала пищу. Генрих сам запрокидывал ей голову, едва не задушив.
– И это ждет тебя всякий раз, когда вздумаешь упрямиться! – кричал он.
На следующий день король довольно потирал руки, узнав, что принцесса с охотой позавтракала. Но оказалось, что Мэри просто изменила тактику, поняв, что ей нужно есть, чтобы не терять сил для борьбы. Но теперь она действовала иначе – отказывалась выходить из покоев, даже запиралась на ключ. Генрих велел взломать дверь. Мэри забилась в угол, когда брат сорвал ремень и решительно велел всем выйти.
– В чем дело?! – закричал он, увидев, что Брэндон остался стоять в дверях.
– Ваше величество, надеюсь, вы не...
– Пошел вон!
Чарльз был бледен, но поклонился.
– Сожалею, если чем-то огорчил моего короля.
– Брэндон, не уходи! – закричала Мэри, кинувшись к закрываемой двери, но Генрих уже перехватил ее. >
– Тебе нечего будет бояться, Мэри, если ты будешь послушна.
– Я не отступлю!
Но она боялась, и стоило Генриху приблизиться, как принцесса зашлась таким плачем, что он отошел и ждал, пока она успокоится. Потом даже приголубил сестру, стал вытирать ей слезы, несмотря на то, что она отворачивалась. Мэри поймала его большую руку, прижалась к ней щекой.
– Генрих, я все равно не уступлю. Разве ты не понимаешь, что брак – это на всю жизнь? Неужели ты хочешь сделать меня несчастной?
– Я сделаю тебя несчастной, только если ты не покоришься, – сухо сказал он, отнял руку. Король крепко сжал кулак. – Вот где ты у меня, Мэри! И я раздавлю тебя, если будет нужно. Я король Англии, а не сосунок, которым ты привыкла помыкать. Я ушлю тебя, лишу милостей двора, твое имя исчезнет навсегда. Разве ты забыла, как жила в ссылке...
