Лейла Мичем - Дикий цветок
То и дело Сайлас задавал французу вопросы, мотивированные, как поняла Джессика, беспокойством о ее и Джошуа безопасности во время его отсутствия. В течение последних двух дней Сайлас был предупредителен по отношению к ней, но держался несколько отстраненно. Девушка подумала, что муж начинает сожалеть о том заявлении, которое вырвалось у него в минуту душевной близости в фургоне. Неужели так и есть? Что же она тогда увидела в этом мужчине?
— Скажите, Анри, а расовые беспорядки случаются? — спросил Сайлас.
— Люди стараются не опускаться до всего этого, друг мой. Меры, принимаемые для сохранения общественного спокойствия, просты и действенны. С этого года белые и креолы живут исключительно в разных частях города, — принялся объяснять Анри. — Креолы, потомки европейских колонизаторов Нового Орлеана, продолжают жить во Французском квартале, а вот богатые новоприбывшие американцы предпочитают селиться в Садовом районе. Американцы держатся подальше от старого города и наоборот. Джессика и ваш сын будут защищены от нежелательного общения с обитателями Французского квартала. Уверяю вас.
— А обитатели старого города могут чувствовать себя в безопасности от белых, — заявила Джессика. — Лично я не боюсь чернокожих. Из того, что я читала о культуре креолов, мне понятны причины, заставляющие их держаться подальше от американцев. Они просто не хотят, чтобы пришлые уничтожили их образ жизни.
Маленькая речь Джессики была встречена напряженным молчанием. Девушка почувствовала, как Типпи, желая предупредить хозяйку, слегка толкнула ее в спину. Джессика видела, как Сайлас сжал челюсти и бросил быстрый взгляд на Джошуа, проверяя, расслышал ли сын слова своей мачехи.
Не так давно он вызвал Джессику на серьезный разговор: «Вы вольны придерживаться аболиционистских взглядов, мисс Виндхем, но не пытайтесь навязать их моему сыну».
Ладно. Ничего страшного. Этим рабовладельцам надо время от времени напоминать, что, хотя Джессика и вынуждена жить среди них, она никогда одной из них не станет.
Как и подозревала девушка, запряженный лошадьми фургон, громыхая, вкатился во двор отеля «Винторп» уже тогда, когда в воздухе витал пикантный запах жарящейся говядины и рогаликов.
— Радости цивилизации, — спешиваясь, произнес Джереми. — У меня уже слюнки текут.
— Папа! Я есть хочу. Давай покушаем, — взмолился Джошуа.
— Скоро покушаем, сынок, но сейчас нам надо вселиться.
Джессика погрузилась в мрачные думы, которых не заметил никто, за исключением Типпи. Теперь у нее не осталось ни единого шанса провести с ним ночь. Сайлас вернется через два дня и будет праздновать вместе с другими день рождения Джошуа. Потом он подъедет еще раз, но к тому времени всякий интерес к ней с его стороны, скорее всего, увянет. Она тоже, возможно, охладеет. Через несколько дней Сайлас уедет в Техас, оставив ее замужней девственницей. Они так и останутся чужими друг другу людьми.
Владельцы отеля вышли приветствовать новых постояльцев. Мужчина казался добродушным, а его супруга, воркующая, словно голубка, — весьма веселой.
Анри, здороваясь с ними, учтиво взмахнул шляпой.
— Добрые люди, которых вы ждали, — представил он своих спутников владельцам отеля.
Джессика поняла, что таким образом француз решил избежать неловкости, связанной с представлением их как супругов Толивер.
— Если я не ошибаюсь, мистер Толивер, вы зарезервировали два номера с комнатами для омовения? — спросил Генри Морган.
— Совершенно верно, — кивнул Сайлас. — Один номер — для меня и жены, другой — для моего сына. Второй номер должен быть смежным с комнатой, где будет спать служанка. Я просил мистера Дюмона договориться обо всем с вами от моего имени. Как я понимаю, все готово?
— Все готово, мистер Толивер. Все в лучшем виде, — заявил Генри.
Джессика, все более раздражаясь, старалась пригладить морщинки на платье. Заслышав слова мужа, она удивленно вскинула голову.
Сайлас взглянул на нее. Кривая улыбка скользнула по его губам.
— Вы ведь не против, Джессика?
Во рту девушки стало предательски сухо.
— Нет… почему же, — тяжело сглотнув, выдавила из себя Джессика. — Все в порядке.
Глава 35
— Подойди ко мне, сынок. Мне надо кое-что тебе сказать.
Сайлас уселся на один из мягких стульев в номере сына. Другой стул он пододвинул для Джошуа. Мальчик выглядел ужасно уставшим после дороги. Он готов был уже лечь спать. Целый час, который потребовался на то, чтобы перенести вещи в их номера, Джошуа играл во дворе, а потом поужинал, причем так обильно, что прямо-таки объелся. Мальчика удивило то обстоятельство, что в номер внесли кое-какие из его вещей, но вслух он своего удивления не выразил. Джошуа, судя по всему, решил, что в гостинице они проживут неделю, пока взрослые ремонтируют фургоны и пополняют запасы продуктов и фуража. Мальчика ожидают две потрясающие новости. Одна подождет, а вот другая… Сайлас решил, что следует начать с более важной.
— Что, папа?
Сайлас подался вперед, желая полностью заручиться вниманием Джошуа.
— Я решил кое-что утаить от тебя, сынок, потому что боялся, что ты меня не поймешь. Ты и сейчас можешь меня не понять, но обязательно со временем во всем разберешься, когда повзрослеешь.
Джошуа, борясь с сонливостью, внимательно его слушал.
— Джессика — не только твой друг, сынок. Она моя жена и твоя мачеха. Мы поженились в Виллоушире в январе этого года.
Джошуа встревожился.
— Ты и Джессика поженились? Но ты и она не ведете себя как муж и жена. Я видел, как ведут… вели себя дедушка и бабушка.
— Знаю. Именно поэтому я не буду сегодня спать вместе с тобой в одной комнате. Я буду ночевать в соседнем номере… вместе с моей женой. Типпи будет спать в комнате по соседству с твоей. Если тебе что-то понадобится, зови ее.
Мальчик нахмурился.
— Если Джессика моя мачеха, значит, она моя мама наполовину. Она не сможет полюбить меня так же сильно, как настоящая мама.
— Нет, сынок, ты ошибаешься, — сказал Сайлас, сажая сына себе на колени. — Джессика любит тебя всем своим естеством. В этом я абсолютно уверен. Не она тебя родила, но, став моей женой, она стала для тебя матерью.
— Моя настоящая мама умерла, когда я родился на свет. Так ведь?
— Да, это так.
— У нее не было возможности меня полюбить.
— Не было, — произнес Сайлас, чувствуя, как в горле у него что-то сжалось.
Отец нежно приглаживал непослушный вихор на головке сына.
— Джессика меня полюбит.
