Кэтрин Коултер - Наследство Уиндемов
Дукесса чувствовала, как его пальцы нежно касаются ее лица, убирая пряди волос со лба и ушей. Мокрый компресс лег на лоб. Спирс говорил что-то о розовой воде, уменьшающей боль. Баджи убеждал не давать настойку опия до тех пор, пока не выяснится, нет ли у нее сотрясения мозга. Марк держал ее лицо в своих ладонях, умоляя ни о чем не думать и расслабиться.
— Потом, когда тебе станет лучше, ты все вспомнишь и расскажешь нам. Джеймс нашел тебя без сознания на полу библиотеки. Его привел туда свет зажженных тобой свечей. Увидев тебя, он подумал, что ты мертва. Должен признаться, ты очень напугала меня, Дукесса, не говоря уже о бедном Джеймсе. Он пришел, заикаясь, с лицом призрака. Никогда больше не разгуливай по ночам. Ты, должно быть, ударилась головой о книжную полку. Но что тебе понадобилось в такой час в библиотеке? Джеймс нашел тебя уже под утро. Ах, нет, не отвечай, я совсем забыл, что тебе необходим покой. Мы разберемся со всем этим позже. Все в порядке. Расслабься. Это Баджи сказал, что тебя необходимо привести в чувство. Поэтому я и болтаю без остановки. Теперь скажи мне, сколько я показываю пальцев?
Его пальцы расплывались перед ней как в тумане, и все же она видела их. Облизнув пересохшие губы, Дукесса прошептала: “Три”, — чуть не задохнувшись от страшного приступа боли, вызванного произнесением этого простого слова.
Чьи-то заботливые руки сменили компресс у нее на лбу. Она снова ощутила успокоительную свежесть и захотела поблагодарить, сказать, что ей стало легче от этого, но побоялась нового приступа боли. Она собрала всю свою силу воли, чтобы просто находиться в сознании.
Дукесса видела руку Марка у своей груди и слышала, как он говорил:
— Ее сердце бьется уже совершенно нормально, Баджи. Не волнуйся, с ней все будет в порядке.
— Знаю, знаю, — слышала она голос Баджи. — У нее сильное сердечко, оно не должно преподнести нам никаких неприятных сюрпризов. Закрой ее получше одеялом. Все, что ей нужно, это тепло и покой. Но она должна находиться в сознании, обязательно в сознании.
Она вдруг поняла, что спасена. Никто не сможет еще раз ударить ее — здесь рядом Марк и Баджи, они охраняют ее. Дукесса услышала голос Спирса, идущего к ее постели:
— Я приготовил мазь по вашему рецепту, Баджи. Надо смазать место ушиба. Милорд, — обратился он к Марку, — вам придется осторожно поддержать ее голову.
— Прекрасно, — сказал Баджи, — мазь должна уменьшить опухоль и снять боль.
Марк осторожно повернул ее голову в подушках. Она даже не осознавала, что кричит от боли, слезы вытекали из ее закрытых глаз и сбегали по щекам. Марк нежно успокаивал ее:
— Придется немного потерпеть, Дукесса. У Спирса легкие пальцы. Возможно, мазь немного и жжет, но скоро тебе станет легче, обязательно легче. Если этого не произойдет, можешь поставить Баджи такой же синяк, как у тебя, пусть и у него поболит голова.
Наконец Спирс смазал ее висок, и тут же она ощутила приступ тошноты, выворачивающий ее внутренности и отдававшийся рвущей тяжестью в голове. Она конвульсивно сглатывала, растерянно глядя по сторонам.
— Дыши глубже, Дукесса. Все в порядке. Боль скоро уйдет. Делай то, что я говорю, дыши глубже.
И все же она почувствовала себя легче, лишь когда ей дали опий. Но Марк по-прежнему не разрешал ей говорить.
— Теперь ты должна поспать, Дукесса, — убеждал он.
— Не оставляй меня, — внезапно прошептала она. От удивления он даже замолчал, и во время этой напряженной паузы она со страхом ожидала, как он ей объявит сейчас, что не может остаться.
— Разумеется, я останусь с тобой, разве может быть иначе? Успокойся, я ни за что не покину тебя, обещаю.
Невыносимо страдая, она закрыла глаза…
Тошнота, правда, отступила, но оставался невыносимый шум в левом виске. Марка не было рядом. Паника и страх мгновенно охватили ее, заставив вскрикнуть.
— Я здесь, — сказал он, и она увидела его идущим к ее постели.
— Ты обещал не оставлять меня.
— Успокойся, я лишь отходил к камину. Как ты себя чувствуешь?
— Как бочонок с элем, выброшенный из вагона на булыжную мостовую и давший маленькую течь. Эль без конца шипит и пенится.
— Со мной тоже было однажды такое, — успокаивающе, с улыбкой, заметил он, касаясь губами ее губ. Тепло его поцелуя дало ей силы, возвращало к жизни. — Здесь есть настой из трав для тебя. Баджи сказал, что ты непременно захочешь пить. — Он помог ей сделать глоток и спросил:
— Может быть, ты голодна?
— Нет, — сказала она. — Чай очень приятный, его мне вполне достаточно.
— Ты обещаешь мне поправиться?
— Да, трещина в бочонке стала меньше, и эль уже не так шипит.
— Прекрасно, — нежно сказал он. Внезапно в его голосе послышались настойчивые нотки. — Какого черта тебе понадобилось в библиотеке в четыре часа утра?
Она хотела рассмеяться, но вышло лишь жалкое подобие улыбки.
— Мне не давало покоя сокровище Уиндемов, я хотела подобрать ключ к нему и нашла его, Марк. В нашей библиотеке есть та же книга, что и у мистера Боргеса.
Он нахмурился.
— Если тебе пришла в голову мысль охотиться за сокровищами, то могла бы разбудить и меня. Никогда не предпринимай ничего в одиночку. Должен заметить, что мы не нашли рядом с тобой никакой книги.
— Наверняка ее забрал тот, кто ударил меня.
— Возможно, никакой книги и не было, Дукесса. Ты просто много думала о ней, а потом случайно ударилась головой о край полки и упала. Теперь в твоем сознании все перепуталось.
— Не надо, Марк. Я уверена, что кто-то ударил меня. — По его глазам и лицу она видела, что он и сам подозревал это, но боялся верить. Слишком тяжело сознавать, что в доме есть человек, способный на такое. Она бы и сама предпочла не верить в это.
— Проклятое сокровище, — сказал Марк, взъерошивая свои волосы. — Где ты обнаружила эту книгу?
— Среди многих других, на нижней полке. Она была вся в пыли. Не похоже, чтобы кто-то недавно доставал и читал ее.
— Но неужели ты провела в библиотеке всю ночь? — спросил внезапно он. — Я приходил в твою спальню и не нашел тебя там.
— Я ушла в комнату “Золотых листьев”, но не могла заснуть. Потом мне пришло в голову отправиться в библиотеку. Я, правда, совершенно не надеялась, что найду именно эту книгу, поэтому была приятно удивлена, обнаружив ее. Кто-то мог увидеть свет свечи из-под двери, я сама никого не видела и не слышала, разве что какой-то непонятный шорох или дыхание, не знаю.., я слишком была увлечена текстом и рисунками…
Марк нежно коснулся кончиками пальцев ее губ.
— Хватит, побереги силы. Закрой глаза, расслабься и дыши глубже. Все будет хорошо, Дукесса.
Он молча изучал ее лицо. Она была невероятно бледна, но Баджи уверял, что никаких серьезных повреждений нет.
