Кэтрин Коултер - Наследство Уиндемов
— Вот как? Возможно, ваш брат выкопал ее из-под руин, прежде чем жениться, или она была сиротой в работном доме? Не перенесла ли она, случайно, оспу? А наверное, мой дядя и ваш брат, этот игрок и мот, поколачивал ее?
— Ах, не совсем так, моя дорогая.
— Она — злобная гарпия, — сказала Дукесса, глубоко вздыхая. — Хватит, теперь я хочу отдохнуть, хотя и не навеки.
— О каком “навеки” ты говоришь, моя дорогая? Лекарства мистера Баджи заметно помогают тебе, ты уже так изменилась к лучшему… Уксусные добавки делают тебя даже слишком оживленной. Успокойся, пожалуйста!
Глава 19
Когда она проснулась, было уже далеко за полдень. Баджи сидел рядом и улыбался, заметив ее пробуждение.
— Выпей немного воды, Дукесса. — Он осторожно поддерживал ее голову, пока она делала несколько глотков.
— Ты всегда знаешь, что мне нужно, спасибо, — поблагодарила она.
Он скромно кивнул.
— Я уже слышал о вторжении американской колонистки от мисс Антонии. Теперь эту особу не будут пускать к тебе. Мы с мистером Спирсом составили график дежурств для него, Мэгги, меня и его сиятельства. Она больше не сумеет ворваться к тебе, Дукесса.
— Я вижу, что тебе уже стало гораздо лучше, Дукесса, — услышала она вдруг голос Марка.
— Сейчас — да, Марк. Если тебе нужно развеять хандру, то можешь без всяких угрызений совести вновь поскандалить со мной.
Он нахмурился.
— Благодарю, но я вовсе не намерен делать этого, тем более в присутствии Баджи. Вместо того чтобы скандалить, я намерен поужинать с тобой сегодня вечером, а завтра утром уже попробовать вытащить тебя из постели. — Он повернулся к Баджи. — Куда-то запропала моя Эсми, по-моему, она попробовала вашего ячменного супа и отравилась. Дукесса вяло усмехнулась.
— Это проклятое самодовольное животное не желает и прикасаться к моему супу, — пожаловался Баджи. — Я поймал ее и хотел ткнуть в него мордочкой, но она выскользнула из моих пальцев. Возможно, она заснула в вашей постели, сэр. Спирс уверяет, что это ее любимое место.
— Может быть, когда-то это и было так, но Эсми отличается тем же непостоянством, что и Дукесса.
— Да, она, кажется, спала со мной прошлой ночью, — откликнулась та. — Свернулась у меня под коленками.
— У меня она предпочитает спать на груди, — сообщил Марк. — Ей нравится зарываться своим чертовым носом в волосы.
* * *Марк остался с Дукессой на всю ночь. Он лежал рядом, свободно раскинувшись и обнимая ее.
— После этого происшествия у меня появятся седые волосы, Дукесса. Умоляю тебя никогда больше не покидать ночью своей постели и не разыскивать никаких дурацких сокровищ.
— Я не верю тебе, Марк. Ты должен показать мне свои седые волосы.
— Сделаю это утром — я не зажег свечу, и ты ничего не увидишь сейчас.
— Ничего нового не открылось?
— Ничего. Все в один голос уверяют, что мирно почивали в объятиях Морфея. Но я должен заметить, что инстинкт притворства выработан у Уиндемов веками. Каждый из нас может солгать не моргнув глазом, не исключая и тебя, Дукесса.
Она сжала его пальцы.
— По-моему, ты преувеличиваешь, Марк.
— Ничуть. Но ладно, оставим это. Тебе не кажется настоящая ситуация слегка пикантной? Мы лежим рядышком, словно влюбленная парочка, я уже распален посильнее кирпича в камине, однако и не думаю приставать к тебе.., хотя выражение твоего лица ясно говорит, что ты очень даже не против…
Дукесса тут же так впилась ноготками в его руку, что он взвизгнул.
— Ты снова начинаешь неистовствовать, Дукесса! Но лучше перестань калечить мою руку и ответь: ведь ты желаешь снова получить наслаждение?
— Разумеется, нет. Успокойся, Марк. Моя голова еще не совсем в порядке. Я недостаточно хорошо чувствую себя. Он рассмеялся.
— Старинная отговорка всех жен на свете — так говорил мой отец. Впрочем, в случае с тобой это похоже на правду. Насколько я помню, моя мать хорошенько стукнула его за эти слова. Ладно, спокойной ночи, моя дорогая!
— Ты уже был в руинах?
— Да, и обнаружил там Тревора с Джеймсом, этих настырных наглецов. Вскоре прибыла и Урсула. Весьма веселая семейка и очень дружная, когда дело касается того, чтобы найти принадлежащее другим и прибрать к своим рукам. Мне не доставляет удовольствия смотреть ни на кого из них — пренеприятные личности.
— За исключением Урсулы. Если она что-то отыщет, то непременно принесет тебе. По-моему, она просто обожает тебя, не говоря уже о Фанни. Поэтому ты и расхаживаешь такой отвратительно самодовольный.
— Поверь, я не предпринимал ничего такого, чтобы влюбить их в себя, хотя ресницы Фанни вряд ли могут оставить кого-то равнодушным. В конце концов почему я должен был сторониться и бояться их, разве здесь нет моей жены, которая всегда готова защитить меня от их чар? Или, возможно, я должен опасаться тебя? Не веря в невинность моих чувств, ты будешь подкарауливать меня и наших несчастных кузин с оружием в руках?
— О, я постараюсь не совершить столь необдуманного поступка. Впрочем, Урсула любит меня и не позволит себе чересчур увлечься тобой.
— Какое счастье! Кажется, я могу вздохнуть с облегчением.
Он оставил Дукессу в покое со своими любовными заигрываниями на целых полтора дня. Ее синяк почти сошел на нет, и Мэгги даже вымыла ей голову.
На вторую ночь Марк снова пришел в ее спальню в одном лишь халате. Впрочем, что в этом странного? Разве муж обязан являться в спальню жены в вечернем костюме?
Дукесса старалась ничем не выдать своих чувств.
— Привет, Марк, — спокойно сказала она. — Я неплохо себя чувствую сегодня. Может быть, ты вновь думаешь заявить о своих супружеских правах?.. А как ты намерен сегодня поступить со мной? — Перед ее глазами вновь возникла сценка из недавнего свидания на конюшне.
Марк стоял возле постели, явно сбитый с толку такой встречей. Дукесса была совершенно непредсказуемой женщиной, и он не знал, как себя с ней вести сегодня.
В его мысли вновь ворвался голос жены:
— Ты должен иметь наследника, Марк. Гордость не должна помешать тебе иметь сына, который продолжит род Уиндемов. Ради Бога, забудь то, что сделал мой отец. Это не касается нас.
— То, что сделал твой отец, не может не иметь последствий. — Марк вдруг улыбнулся. Нельзя позволять влиять на его волю, на принятое им решение. Распустила вокруг него свои сети и думает, что он уже потерял голову. Стараясь оставаться спокойным, он продолжил:
— Однажды ты со своими сообщниками заставила меня отступить и женила на себе. Но ты выполнила лишь часть своего плана. Довести его до конца тебе не удастся, Дукесса! Теперь снимай ночную сорочку, я уже устал ждать.
