Дженнифер Хеймор - Герцог и служанка
В прихожей его встретил дворецкий, с непроницаемым, как всегда, лицом.
— Хорошо прогулялись, ваша светлость?
— Очень хорошо, Дженкинс.
— Прекрасно. — Дженкинс взял у него перчатки. — Сэр, к вам гости.
Гаррет, расстегивавший сюртук, замер и удивленно посмотрел на Дженкинса:
— Кто?
— Она представилась как мадам Жоэль Мартин, ваша светлость. Она ожидает вас в гостиной.
Гаррет содрогнулся всем телом и, прилагая все усилия, чтобы устоять на ногах, оперся рукой о стену.
Жоэль Мартин. Господи помилуй.
Глава 16
Гаррет распахнул двери гостиной. Жоэль стояла у окна. Светлые локоны, уложенные в высокую прическу, с несколькими завитыми прядями, спадающими на спину, сияли золотом в солнечных лучах, струившихся сквозь широкие окна.
Она медленно повернулась к нему, и у Гаррета пересохло во рту.
Жоэль была беременна, и до родов оставалось, судя по всему, совсем недолго. На ней было желтое платье, распитое по подолу белыми розочками, и жакет в тон с единственной крупной пуговицей в форме цветка. Под пуговицей полы жакета расходились, открывая огромный живот.
Что она тут делает, когда ей следует в уединении дожидаться родов?
Гаррет знал ответ на этот вопрос. По крайней мере, какая-то его часть знала, хотя другая рьяно протестовала, даже тогда, когда мозг лихорадочно производил вычисления. В последний раз он спал с ней… в начале марта.
Почти восемь месяцев назад.
— Гаррет, — произнесла она низким, бархатным голосом, в котором отчетливо слышался французский акцент. То, как она произносила его имя, с раскатистым французским «р», растягивая последний слог, всегда казалось ему удивительно чувственным. Его страшно возбуждал тембр ее голоса в сочетании с французским акцентом. Однако в этот самый момент он был слишком напряжен и шокирован, чтобы реагировать привычным образом.
— Где… как… — Он умолк.
Она осторожно шагнула к нему.
— Я… знала, что надо тебя найти. — Она указала на свой живот.
Гаррет поймал себя на том, что не может отвести от него взгляда.
— Это твой ребенок.
Гаррет пытался найти подходящие слова, но на ум ничего не шло.
— Отец вышвырнул меня из дома, — прошептала она и обняла живот. На глаза ее навернулись слезы. — Мне некуда больше идти.
Ее отцом был бельгийский владелец шахты. У месье Мартина было четыре дочери, самая старшая, самая красивая и самая непокорная — Жоэль. Она рано вышла замуж, но ненадолго, — ее мужа и все их состояние забрала война. Их семья жила в особняке, расположенном неподалеку от барака, в котором ютился Гаррет. Четыре года назад, работая в поле, он как-то раз поймал на себе ее взгляд. День выдался жаркий, и он скинул рубаху и повязал ее вокруг пояса. Ее разрумянившееся заинтересованное лицо, пышное тело и густые светлые локоны привлекли его. А когда он услышал ее сиплый голос, он пропал.
Через полгода они поддались взаимной похоти, и он взял ее прямо в поле. После этого они время от времени встречаясь в городе, в гостинице. Жоэль говорила, что не намерена больше выходить замуж, а он был не в том положении, чтобы предлагать ей брак. В постели она проявляла себя как страстная и изобретательная любовница. Годы шли, и они стали больше чем просто любовниками — они стали добрыми друзьями.
Он так и не попрощался с ней: как только вспомнил Софи, сразу отплыл в Англию. Позднее, в Лондоне, он поучил Фиску написать Жоэль письмо и объяснить его внезапный отъезд. Фиск посоветовал ему послать ей денег, и Гаррет без колебаний согласился — не только из чувства вины, но еще и потому, что знал: Жоэль оценит этот жест, она всегда любила деньги.
С тех пор как Гаррет повстречал Кейт, он почти не вспоминал о ней.
— Как… ты меня нашла?
— Я получила твое письмо и… подарок. Спасибо:
Он кивнул, удивляясь, что Фиск в кои-то веки выполнил обещание.
— Я попросила денег на дорогу у матери, она купила мне билет и упросила отца отпустить со мной мою служанку. Матушка верила, что ты поможешь мне. — Глядя в пол, Жоэль приблизилась к нему еще на один шаг. — Мы с Колеттой сначала подались в Лондон, но не нашли тебя там.
— Я прожил в Лондоне совсем недолго. — С тех пор он объездил все королевство в погоне за Фиском.
После долгой паузы она сделала широкий жест рукой:
— Мой Гаррет — английский герцог?
Он проследил за ее взглядом. Да, даже за столько месяцев не привык к этому.
Гаррет вошел и закрыл за собой двери.
— Похоже на то, — ответил он, улыбнувшись.
Жоэль глядела на него, и глаза ее сияли.
— Должно быть, ты очень-очень обрадовался, узнав, что богат. Ты столько усилий к этому приложил. — Ее пухлые розовые губы сложились в улыбку. — Я этому не удивляюсь. Я всегда чувствовала, что ты не просто рабочий с фермы. — Она окинула его взглядом с головы до ног и восхищенно ахнула: — Как же тебе идет наряд герцога!
Голос ее звучал сдержанно и скромно, но в этом вся Жоэль: снаружи нежная и хрупкая, как сахарная глазурь, а внутри решительная, сильная и страстная. И очень амбициозная. Он не забывал об этом. Она бы никогда не вышла замуж за простого батрака с фермы. По ночам она шепотом поверяла ему свои мечты о счастливом будущем, о жизни в Париже, о выходах в свет.
Теперь она ждет ребенка, не будучи замужем, и на ее блестящем будущем навсегда поставлен крест. Из-за него.
Он посмотрел на себя — и у него холодок пробежал по коже. Его брюки были заметно смяты после «прогулки» с Кейт.
Однако бессмысленно отрицать, что в Бельгии он никогда не носил ничего подобного и что его костюм стоит гораздо дороже, чем даже модное муслиновое платье Жоэль.
Он неопределенно махнул рукой в сторону ее живота:
— Когда… родится ребенок?
— Через несколько недель. — Она помолчала. — Мне не следовало так затягивать с этим, но я так боялась… — Она заломила руки. — Я зря приехала, да?
— Нет, вовсе нет.
— По правде говоря, мне больше некуда было податься.
— Конечно, ты правильно сделала, приехав ко мне.
На лице ее отражалась такая мука, что у него сжалось сердце. Да, сколько бы Жоэль ни бунтовала против отца, она обожала старика. Он и представить себе не мог, как она страдала, когда Мартин выставил ее из дома. Хорошо, что ее мать оказалась не склонной драматизировать вещи и помогла Жоэль. И слава Богу, иначе одному Богу известно, где могли бы оказаться она и ребенок.
Его ребенок.
Гаррет снова посмотрел на ее живот как завороженный. «Мой ребенок». Какая странная мысль!
— Ты уверена?
Она сжала руки на животе.
