Майя Родейл - Сладкое поражение
— Ты все такая же красивая, — отметил Лукас.
Анджела лишь улыбнулась в ответ. Ей хотелось бы, чтобы сейчас у ее партнера глаза были карие, нос — с горбинкой, волосы темные. Чтобы он был выше, сильнее… Словом, лучше бы это был совершенно другой человек.
Первая встреча с Лукасом произошла две недели назад. Ее настрой по отношению к нему в основном остался прежним. Но теперь она была раздражена. Она призывала Филиппа, а он все не появлялся. В то время как Лукас всегда был рядом, вел себя так, словно в прошлом их ничто не связывало, в общем, путал все карты и вносил в ее жизнь неразбериху. Она не могла простить этого человека за то, что он почти погубил ее и их семью. Он был косвенной причиной смерти ее отца. Но когда-то Анджела любила его.
Отсутствие Филиппа толкало ее в объятия Лукаса, а она совсем не была уверена в том, что хочет этого. Лукас постоянно наносил им визиты, присылал цветы. На каждом балу он танцевал с ней вальс. Однажды Лукас осмелился спросить ее о семье, и она увидела в его глазах вину и боль, когда он услышал в ответ: «Я не знаю, как обстоят у них дела». После этого они вообще не говорили об их прошлом. Они беседовали о Лондоне, и Лукас подробно рассказывал о своем поместье — Брэдли-Парк.
Намерения Лукаса Фроста были ясны.
Он намеревался вернуть ей статус честной женщины. Но сможет ли его женитьба на ней устранить все то зло, которое он ей причинил много лет назад?
— Вы сегодня чем-то расстроены, — заметил Лукас. Он нежно сжал ее руку, напоминая о том, что ждет ее внимания.
— Извините меня.
— Если вас волнует то, что я думаю по поводу вашей иллюстрации, то могу вас заверить, для меня это не имеет никакого значения.
— Очень любезно с вашей стороны, — сказала она, с трудом скрывая охватившее ее раздражение.
Он думает, что ее волнует его мнение, но ей это совершенно безразлично. В глубине души теплилась надежда — Лукас поймет, что это Филипп, и оставит ее в покое.
— Но может быть, по секрету все же скажете мне, кого из братьев вы изобразили? — с улыбкой спросил Лукас. — Признаюсь, мне любопытно.
Анджела хмыкнула и промолчала.
Она была очень зла на Филиппа. Он причинил ей сильную боль. Но она искренне любит его, любит чисто и глубоко. И ничем не оскорбит это чувство, сделав его предметом банальных пересудов.
Даже, несмотря на то, что она чертовски зла на него. Боже, избави его от этого гнева, если все-таки он вернется!
— Ваше молчание красноречивее любых слов, — заметил Лукас.
— Вероятно, оно подтверждает ваши самые худшие подозрения?
— Для меня вы по-прежнему остаетесь той невинной романтичной девушкой, какой были в семнадцать лет. Я не могу видеть вас другой.
Лукас хочет сказать, что он слеп и не видит в ней взрослую женщину, которой она стала.
— А вы, Лукас? Вы все тот же человек, которого я знала?
— Нет, — печально произнес он. — А как бы мне этого хотелось! Если бы мы были вместе…
Танец кончился, прежде чем он успел закончить признание. Но она и так знала, что он хочет сказать. Мол, если бы они снова оказались вместе, то могли бы вернуться к тому, что было много лет назад. Лукас предлагал ей второй шанс. А может, это ее последний шанс выйти замуж, обрести семью и чувство, похожее на любовь?
* * *
Несколько дней спустя…
Филипп посмотрел на листок бумаги с адресом, потом на дом перед ним: Беркли-сквер, 4. Его смелость и решимость стали понемногу угасать. Он знал этот адрес и этот дом.
Раздобыть адрес было не так сложно. Выдав себя за брата, Филипп явился в редакцию «Лондон уикли» в образе разгневанного герцога, и уже через минуту перепуганный клерк дрожащей рукой писал адрес Анджелы.
В течение последних восьми месяцев Филипп выдумывал всяческие причины, чтобы отложить встречу с Анджелой. Он убеждал себя в том, что она презирает его, что не сможет простить, что будет лучше, если каждый пойдет своей дорогой, и что в любом случае она не будет с ним счастлива. Но, самое главное, если Анджела не смогла подождать какую-то неделю, разве она станет ждать дольше? Он не находил для этого никаких оснований.
Но что-то в его сознании изменилось. Может быть, на него повлияло письмо отца. Возможно, эта газетная иллюстрация. Или все дело в том, что имя стали часто упоминать вместе с именем Фроста. Филипп любит Анджелу и не может позволить ей вновь совершить такую очевидную ошибку.
И уж если ему суждено остаться жалким неудачником, то он сделает все для того, чтобы его нельзя было упрекнуть в том, что он не пытался стать лучше. Анджела может отвергнуть его, окончательно и бесповоротно, но он должен рискнуть.
Филипп вновь взглянул на адрес. Этого не может быть. Ведь он хорошо знал этот дом. Когда-то он бывал здесь довольно часто, но теперь его отношения с хозяйкой дома можно определить не иначе как взаимную неприязнь.
От редакционного клерка Филипп узнал, что леди Палмерстон — тетка Анджелы. Когда-то у него был роман с другой ее племянницей. И вот теперь судьба сыграла с ним злую шутку. Чтобы завоевать руку и сердце Анджелы, ему придется заручиться поддержкой именно этой леди. Такая ситуация ни в малейшей степени не казалась ему забавной.
Конечно, он сейчас может развернуться и уйти. Но ведь он специально преодолел этот долгий путь из Бедфордшира. И ощущение было такое, будто он из глубин ада прошел босым по горячим углям, чтобы получить свой шанс на счастье. «Доброта и любовь. Долг и чувство вины».
Нет, он не уйдет. И потом, кто знает, ведь леди Палмерстон могла переехать. Но забыть Филиппа она точно не могла.
— Гроувз, проводите лорда Хантли! — услышал Филипп ее голос, стоя в холле. Да, никаких сомнений, это был голос леди Палмерстон.
Филипп проследовал за дворецким в гостиную. Здесь со времени его последнего визита ничего не изменилось, тогда он сделал Эмилии предложение и подарил кольцо, это была его отчаянная попытка заполучить богатое приданое. Интерьер гостиной по-прежнему избыточно декорирован разными аксессуарами. Создавалось ощущение, что в любую секунду ты можешь что-нибудь разбить. Филипп поморщился и непроизвольно съежился при воспоминании о своем последнем визите сюда. Если бы он знал тогда, что когда-нибудь ему понадобится поддержка леди Палмерстон, он вел бы себя иначе.
Леди Палмерстон, как на троне, восседала в кресле у камина. Она посмотрела на него пронизывающим взглядом. При безусловной бесстрастности лица и позы от леди Палмерстон веяло абсолютным превосходством. И это пугало Филиппа. Он знал, что она видит его насквозь. Но в этом был и свой плюс. Она сможет понять, что Филипп искренне любит Анджелу, которая, без сомнения, была где-то рядом — Филипп всем своим существом ощущал ее присутствие.
