Карен Монинг - Темный горец
Она не купилась на это. Она не во многом была уверена в данный момент, но она была чертовски уверена, что ураганы, подобные этому, не встречались ни в Шотландии, ни где-нибудь ещё, и более того, она не очень-то питала надежду, что Гвен и Драстен были где-то неподалёку. Что-то произошло в этих камнях. Только что это было, она не могла сказать, но что-то…грандиозное. Нечто попахивающее зерном правды, скрытом в древних мифах.
Ещё несколько мгновений спустя, она убрала руки с головы и осторожно осмотрелась. Дождь стекал с её волос, заливая лицо. Она оперлась ладонями о землю и вдруг поняла, что это был за шипящий звук.
Земля была тёплой, словно нагревалась на солнце в течение всего дня, и градины испарялись на ней. Как земля могла быть тёплой? удивилась она в недоумении. Был март, ради Бога, четырёхградусная погода не прогревала почву. В тот миг, когда она подумала об этом, она осознала, что воздух был тёплым, сейчас, когда небеса перестали низвергать на неё небольшой ледяной потоп. Влажным и положительно летним.
Осторожно она приподнялась на несколько дюймов и быстро огляделась вокруг, только чтобы обнаружить, что она была окутана облаком. В то время, когда она съёжилась, густой, влажный туман окружил её. Она, как стеной, была обнесена белизной. Это делало уже жуткую ситуацию ещё более зловещей.
«Д-Дэйгис?» Её голос слегка дрожал. Она прочистила горло и попыталась снова.
Если она была всё ещё в кругу камней - и она начинала думать, что это могло стать Очень Большим Если- она больше их не видела. Туман поглощал всё. Это было похоже на слепоту. Она задрожала, чувствуя себя ужасно одинокой. Прошедшие минуты были такими странными, что она начинала думать, что лучше не думать об этом.
Некоторые люди говорят, что это порталы…
Она зачерпнула туман рукой. Конденсат бисером искрился на её ладони. Это была густая, плотная субстанция. Она дунула на белый воздух перед собой. Он не сдулся.
«П-привет?», позвала она, чувствуя себя безумной.
Тёмный движущийся вихрь замерцал в белизне. Там. Нет, подумала она, обернувшись. Там. По непонятной причине температура упала снова, и её зубы начали стучать. Градины перестали испаряться с земли.
Она приподнялась на коленях, промокшая до костей, дрожащая и нервно выжидающая, почти уверенная, что нечто ужасное бросится на неё.
И когда её потрёпанные нервы уже готовы были лопнуть от напряжения, Дэйгис выскользнул из тумана, или, вернее, мгновение назад его здесь не было, и вот он материализовался прямо перед ней.
«О, слава Богу», выдохнула Хло, облегчение хлынуло на неё. «Ч-что…» только что произошло, пыталась она сказать, но слова замерли на языке, когда он подошёл ближе.
Он был Дэйгисом, но каким-то образом… не Дэйгисом. Когда он приближался, туман в вихре разлетался прочь от него, чем-то напоминая жуткий научно-фантастический фильм. На фоне белизны он был величественной, огромной, тёмной формой. Выражение на его точёных чертах лица было таким же холодным, как лёд под её коленями.
Она тряхнула головой, раз, другой, пытаясь рассеять идиотскую иллюзию. Сморгнула несколько раз.
Он красив почти нечеловеческой красотой, подумала она, глядя на него широко раскрытыми глазами. Ураган растрепал его волосы, высвободив их из кожаного ремешка, и они спадали до пояса спутанной ветром массой. Он выглядел диким и неприрученным. Зверем. Хищным.
Он даже двигался, как зверь, источая флюиды силы и уверенности.
И всё, что хочет дьявол взамен, сказал, предостерегая, голосок, это душу.
О, по-ожалуйста, строго упрекнула себя Хло. Он - мужчина, и ничего более. Большой, красивый мужчина, временами жуткий, но на этом всё.
С грацией подкрадывающегося тигра большой, красивый, жуткий мужчина припал к земле перед ней, его тёмные глаза сверкали в туманной ночи. Они стояли на коленях в паре дюймах друг от друга. Когда он заговорил, то произносил слова, усердно артикулируя, словно произнесение слов требовало от него огромного усилия. Его слова были тщательно разделены, сжаты, вырывались стремительно, с паузами между ними.
«Я дам тебе. Любой. Артефакт, что у меня есть. Если ты поцелуешь. Меня и не будешь задавать никаких. Вопросов».
«Хах?», раскрыла рот Хло.
«Никаких вопросов», зашипел он. Он яростно тряхнул головой, словно пытаясь вышвырнуть что-то из неё.
Рот Хло резко захлопнулся.
Было слишком темно, чтобы видеть его глаза отчётливо, резкие линии его лица скрыла тень. В туманном мраке его экзотические глаза цвета меди казались чёрными, как полночь.
Она смотрела на него. Он был совершенно бесшумным и неподвижным, как тигр перед смертоносным прыжком. Она потянулась к его рукам и нашла их, сжатыми в кулаки.
Более сдержанный, когда испытывает более сильные эмоции, напомнила она себе. И накрыла его руки своими ладонями.
Его тело содрогнулось от внезапной дрожи. Он на миг закрыл глаза, и когда он их открыл снова, она могла поклясться, что видела смутные… сущности, двигающиеся в них, и у неё возникло то странное чувство, которое она уже испытывала однажды раньше в его пентхаусе, словно с ними был ещё некий присутствующий, древний и холодный.
Потом его глаза прояснились, обличая такое отчаяние, что у неё сдавило грудь, и она почти не могла сделать вдоха.
Он страдал. И она хотела убрать эту боль. Ничто кроме этого не имело значения. Она даже не хотела его дурацких артефактов в обмен; она только хотела стереть это ужасное, жуткое выражение в его глазах, любым способом, каким только могла.
Она увлажнила губы, и это было всем тем поощрением, в каком он, казалось, нуждался.
Он смял её в руках, рванул её вверх, и, сделав два шага, жёстко распластал её на одном из стоящих камней.
Ах, так камни всё ещё здесь, смутно подумала она. О, я всё ещё здесь. Или что-то вроде того.
А потом его рот был горячим и голодным на её губах, и её уже меньше всего волновало, где она была или не была. Должно быть, она опиралась на огромного, опасного, изголодавшегося после зимней спячки медведя, и это всё, что её волновало, потому что Дэйгис целовал её так, словно его жизнь зависела от сплетения их языков и жара между ними.
Он наглухо запечатал её рот своим ртом, его бархатистый язык обыскивал, требовал. Он вонзил свои ладони в её мокрые кудри, наматывая их пригоршнями на свои кулаки, бережно держа её голову в своих больших, могучих руках, пока его горячий язык погружался глубоко в её рот.
Он целовал её, как ни один мужчина, которых она когда-либо знала. Что-то было в нём, необузданность, грубая чувственность, граничащая с жестокостью, что-то такое, что она никак не могла объяснить кому-то ещё. Женщине надо было, чтобы её поцеловал Дэйгис МакКелтар, чтобы понять, каким ошеломительным ощущением это было. Как это могло поставить женщину на колени.
