Карен Монинг - Темный горец
«Такое впечатление, что ты говоришь мне, что планируешь быть со мной, милая». Его глаза сузились, и он совсем затих.
У Хло перехватило дыхание. Это было так похоже на её сон!
Тогда он улыбнулся медленной улыбкой, украсившей крохотными морщинками его глаза, и на миг что-то всколыхнулось внутри медных глубин. Что-то более юное и… свободное, и изумительно красивое. «Я весь твой, стоит лишь тебе захотеть, сладкая».
На миг она забыла, как дышать.
Потом его глаза снова стали холодными, и он резко отвернулся от неё к центральной плите и написал там серию символов. «Держи мою руку и не отпускай».
«Береги его, Хло», прокричала Гвен, когда внезапный, яростный ветер промчался сквозь камни, разбрасывая высохшие листья и кружа их в клубах тумана.
Беречь от чего? подумала Хло.
А потом она больше не думала, потому что внезапно камни начали вращаться вогруг неё - но это было невозможно! И как раз пока она спорила сама с собой о том, что было возможно, а что нет, земля ушла у неё из-под ног и перевернулась вверх дном, или что-то вроде этого, а потом и небо тоже куда-то подевалось. Трава и сумерки кружились вместе, испещрённые сумасшедшей гонкой звёзд. Ветер взмыл до оглушительного рёва, и вдруг она стала… какой-то другой. Она дико оглядывалась в поисках Драстена и Гвен, но они исчезли, и она вообще не могла ничего видеть, даже Дэйгиса. Жуткое свободное падение, казалось, притянулось к ней, всасывая её в себя, вытягивая её в полный рост, выгибая её невозможным образом. Она подумала, что услышала гул звука, а потом была внезапная вспышка белого цвета, такая ослепительная, что она утратила всякое ощущение способности видеть и слышать.
Она больше не могла чувствовать руку Дэйгиса.
Она больше не могла чувствовать свою собственную руку!
Она попыталась открыть рот и закричать, но у неё не было рта, чтобы его открывать. Белизна сделалась ещё более насыщенной, и хотя больше не было никаких ощущений движения, она почувствовала вызывающее тошноту головокружение. Не было звуков, но сама тишина, казалось, имела сокрушительную сущность.
И когда она уже была уверена, что не сможет выдержать это больше ни секунды, белизна ушла так неожиданно, что чернота обрушилась на неё со всей силой Мэк тракса.
Потом ощущение своего тела снова вернулось к ней, но она не была взволнована его возвратом. У неё во рту было сухо, как в пустыне, она чувствовала себя так, словно её голова распухла и сделалась невероятных размеров, и она была почти уверена, что её сейчас вырвет.
Ох, Зандерс, слабо пожурила она себя, я думаю, это было нечто большее, чем ещё один чудаковатый поворот.
Хло споткнулась и рухнула на покрытую льдом землю.
«Те, кто не помнят прошлого, обречены вновь пережить его».
- ПРОРОЧИЦА ЭЙРУ, шестой век до Р.Х.
«Те, кто не помнят прошлого, обречены вновь пережить его».
- КОДЕКС МИДХА, седьмой век после Р.Х.
«Те, кто не помнят прошлого, обречены вновь пережить его».
- ДЖОРДЖ САНТАЯНА, двадцатый век после Р.Х.
Глава 16
Голоса в его голове. Тринадцать отчётливых голосов двенадцати мужчин и кристально-звонкие тона знойного голоса женщины, разговаривающих на языке, которого он не понимал.
Голоса были всего лишь шелестящим, шипящим шопотом. Не более чем сильным ветром, шуршащим в дубах, и всё ещё как ветер, он проносился сквозь него, срывая напрочь его человеческую сущность, словно хрупкий осенний листик, который больше не держался крепко за свою ветку. Это был ветер зимы и смерти, и он не признавал неодобрения и не потерпел бы морального осуждения.
Был только голод. Голод тринадцати душ, заключённых на четыре тысячи лет в место, что не было местом, во времени, что не было временем. Взаперти на четыре тысячи лет. Взаперти на одну тысячу и сорок шесть миллионов дней, на три с половиной биллионов часов, и если это не было вечностью, то чем?
Лишённые свободы.
Заброшенные в небытие.
Живыми в гнусный мрак забвения. Неизменно осознающими. Голодными и не имеющими рта, чтобы кормиться. Вожделеющими и не имеющими тела, чтобы утолять похоть. Зудящими и не имеющими пальцев, чтобы чесаться.
Ненавидящая, ненавидящая, ненавидящая.
Бурлящая масса неукротимой мощи, ненасытивщаяся за тысячелетие.
И что чувствовали они, то чувствовал и Дэйгис тоже, затерявшись во мраке.
Ураган явился ей сущим верхом свирепости. Хло никогда раньше не видела такого шквала. Дождь смешался с зазубреными глыбами града, обрушивающимися с неба, ранящими её, жалящими её кожу, даже сквозь толщу куртки и свитера.
«Ой!», закричала Хло, «Ой!». Большой обломок льда ударил её в висок, другой задел спину. С проклятьями она, защищаясь, свернулась клубочком на покрытой градом земле, прикрыв руками свою голову.
Ветер взмыл до оглушительной высоты пронзительного вопля. Она кричала в него, зовя Дэйгиса по имени, но не могла даже слышать собственного голоса в этом грохоте. Земля дрожала, и обломанные ветви деревьев с треском падали вниз. Вспыхивала молния, и гремел гром. Дикий ветер трепал её волосы, превращая их во влажный, спутанный клубок. Она съёжилась ещё больше, ни на что не надеясь, лишь бы выдержать его, молясь о том, чтобы не стало хуже.
Потом внезапно - так же резко, как поднялся этот свирепый ураган - он прошёл.
Просто прошёл. Град закончился. Шквал прекратился. Ветер затих. Спустилась тихая безмолвная ночь, слышалось только тихое шипение.
Какое-то время Хло мысленно подсчитывала свои синяки, отказываясь двигаться. Движение приведёт к осознанию, что она была жива. Осознание, что она была жива, приведёт к тому, что ей придётся оглядеться вокруг. И честно признаться, она не была уверена, что хотела этого.
Никогда. Мысли крутились в её голове, одна невероятнее другой.
Давай, Зандерс, возьми себя в руки, пытался заявить о себе голос разума. Ты почувствуешь себя совершенно глупой, когда поднимешь голову и увидишь Гвен и Драстена, стоящих там. Когда они скажут, «Ничего себе, тебе не нравится, когда гроза начинается так быстро? Но так случается в Шотландии».
Она не купилась на это. Она не во многом была уверена в данный момент, но она была чертовски уверена, что ураганы, подобные этому, не встречались ни в Шотландии, ни где-нибудь ещё, и более того, она не очень-то питала надежду, что Гвен и Драстен были где-то неподалёку. Что-то произошло в этих камнях. Только что это было, она не могла сказать, но что-то…грандиозное. Нечто попахивающее зерном правды, скрытом в древних мифах.
