Виктория Александер - Обольщение джентльмена
Оливер услужливо подлил ему еще.
— Мама рассказывала, что вы помогали ей с какими-то старыми бумагами на чердаке, касающимися проклятия. Вы с ней все просмотрели?
— Что ты, там целые сундуки этих бумаг, некоторые очень старые. Нам с Эдвиной удалось просмотреть только малую часть, потому что мы… часто отвлекались. Она такая очаровательная женщина…
— Мне совсем не обязательно это слышать. — Оливер тоже допил свой стакан. — Значит, мы можем найти в этих бумагах сведения о знамении?
— Полагаю, да.
— Если найдем, то попробуем сделать так, чтобы оно появилось, если, конечно, речь пойдет не о затмении или еще каких-нибудь небесных явлениях. Тогда можно будет убедить Кейт, что проклятие снято благодаря ее готовности выйти за меня. Нет, лучше так: благодаря ее жертвенному решению отказаться от меня ради моего спасения.
— Может сработать, — кивнул Малькольм, вновь прикладываясь к стакану. — А если мы ничего не найдем?
— Тогда сами придумаем какое-нибудь знамение. Я попрошу Холлингера не торопиться с ремонтом моста, и у нас будет в запасе целых три дня.
— То есть ты хочешь обмануть мою племянницу? — прищурился Дамливи.
— Именно так.
— Великолепная идея, — хихикнул Дамливи. — Даже я не смог бы придумать лучше.
— Спасибо за комплимент. — Оливер поднялся со своего места. — Значит, на чердак?
Согласно кивнув, Дамливи последовал его примеру.
— Ответь мне на один вопрос, парень, — попросил он, — ты не боишься ошибиться? Если моя племянница права, то проклятие убьет тебя в течение года.
— Я не соврал, Малькольм, когда сказал, что предпочитаю один год с ней целой жизни без нее, — глядя ему в глаза, твердо произнес Оливер.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга, потом Дамливи одобрительно кивнул.
— Ты хороший человек, — заметил он. — Признаться, я даже не ожидал. Так что хоть ты и не просил у меня разрешения жениться на Кэтлин, я тебе его даю. Заслужил.
— Спасибо.
— А теперь на чердак.
И он направился к двери, прихватив недопитый стакан.
Оливер пошел следом. Его план был действительно великолепен, лучше не придумаешь. И главное, он мог сработать.
Глава 21
Кэтлин еще никогда не доводилось столько плакать и чувствовать себя такой несчастной, как в эти дни у Норкрофтов. Горе сломило молодую шотландку, прежде гордившуюся своим сильным характером и благоразумием, превратило в печальную, с опухшими от слез глазами затворницу, лишь отдаленно напоминающую жизнерадостную леди Кэтлин Макдэвид. И сознание собственной слабости заставляло ее страдать еще больше.
Очередной день тянулся очень медленно. Свернувшись калачиком на диване у себя в комнате, Кэтлин задумчиво перебирала четыре монеты, которые Оливер когда-то вложил в ее руку, и смотрела в окно на пасмурный пейзаж, так гармонировавший с ее настроением. На мосту, видневшемся в отдалении, стучали топорами несколько рабочих, но дело у них, похоже, не очень спорилось. Впрочем, с такого расстояния рассмотреть что-либо было трудно. Кэтлин хотела уехать как можно скорее, чтобы больше не встречаться с Оливером. Пока же она просто не выходила из своей комнаты. Но сколько можно сидеть в добровольном заточении? Так недолго и с ума сойти…
Увы, у бедной женщины не было выбора. Она боялась, что, увидев Оливера, услышав его смех, почувствовав сладостное прикосновение его губ, она не сможет уехать, и тогда проклятие сделает свое дело. Разве могла она обрекать на смерть Оливера, которого любила так сильно, так страстно, как уже не сможет полюбить никого? А все Ханна со своим планом, будь она неладна. Если бы Кэтлин не потеряла память, она бы постаралась оградить свое сердце от этого всепоглощающего чувства.
Как несправедливо с ней обошлась судьба… Она приехала в Англию, готовая выйти замуж за человека, которого не знала и не любила, ради того, чтобы покончить с родовым проклятием, спасти обе семьи от гибели, а теперь ей приходится жертвовать собственным счастьем ради того, которого так неразумно полюбила.
Впрочем, надо признать, что Кэтлин отказалась от брака с Оливером в какой-то степени и ради себя тоже. Она очень тяжело пережила гибель Кеннета, а ведь тогда она была намного моложе, сильнее и ничего не знала о проклятии. Несмотря на горе, она знала, что у нее впереди вся жизнь. А гибель Оливера может стать ударом, от которого ей уже никогда не оправится. Так не лучше ли расстаться с любимым, зная, что его жизни ничего не угрожает?
Кэтлин тяжело вздохнула. Она вернется в замок Дамливи, чтобы жить там с бабушкой, Малькольмом и Ханной, пока они один за другим не отойдут в мир иной. Тогда она останется одна, совсем одна, без мужа, без детей, без единой родной души и будет доживать свои дни, утешаясь единственной радостью — изучением Древнего Рима, пока не умрет, такая же древняя и позабытая, как любимый город.
А как сложится жизнь Оливера? Хоть он и не верит в предание о проклятии, наложенном на его род, оно наверняка заронило в его душу сомнение, поэтому он никогда не решится жениться, чтобы не подвергать ни в чем не повинную жену опасности. Он тоже закончит свои дни в одиночестве.
Кэтлин поежилась. Как долго, мучительно долго тянется время, когда вздрагиваешь от скрипа половиц в коридоре, боясь и одновременно надеясь, что это Оливер идет, чтобы в последний раз попытаться переубедить ее или заняться любовью…
В дверь постучали. Решив, что принесли обед, Кэтлин положила монеты в карман и пошла открывать. У нее совсем не было аппетита, к завтраку она даже не притронулась, но нельзя же держать слугу за дверью…
— Добрый день, Кэтлин, — бодро поздоровалась леди Норкрофт, входя в комнату. За ней следовала горничная, державшая в руках поднос. — Элен, поставьте обед на стол и заберите оттуда завтрак, — распорядилась графиня и с упреком посмотрела на добровольную узницу: — Надо есть, милая, иначе у вас не будет сил.
— Спасибо, но мне совершенно не хочется есть.
— Похоже на то, — вздохнула леди Норкрофт. Подождав, пока горничная соберет со стола ненужные тарелки и выйдет, она добавила: — Нам нужно поговорить.
— Опять? — спросила Кэтлин со слабой улыбкой. Накануне мать Оливера, тоже придя поговорить, по-матерински обняла ее, и она вдруг разрыдалась у нее на груди. — Прошу прощения за вчерашнее, обычно я умею держать себя в руках.
— Дитя мое, вчера вам было просто необходимо выплакаться. Надеюсь, сегодня вам лучше? Хотя, — графиня окинула Кэтлин критическим взглядом, — выглядите вы просто ужасно.
— Спасибо, — засмеялась Кэтлин, — но и чувствую я себя так же.