Мэри Бэлоу - Подари мне все рассветы
Капитан Блейк огляделся вокруг и заметил, что один из пятерых мужчин, которые привели его сюда, не был одет в мундир французского солдата. Мужчина усмехнулся.
— Только мое ружье заряжено, сеньор, — сказал он, пожав плечами, — но пули предназначены не вам, а французским свиньям. — Он жестом указал на открытую дверь гостиной, которую капитан Блейк не раз посещал. Нижняя часть лица мужчины была завязана платком.
Жуана получила известия от Дуарте только через четыре дня после инцидента на приеме полковника Леру. Она была почти в панике, хотя проводила время, как обычно, прогуливаясь по великолепной плаза Майор в окружении свиты поклонников, участвуя во всякого рода светских развлечениях, всегда веселая, кокетливая, с очаровательной улыбкой на губах.
С особым упорством она расточала свои чары на полковника Леру, которому однажды вечером, когда он провожал ее домой, даже позволила поцеловать себя в губы — сжатые губы! Она думала, что наверняка умрет, однако, выждав несколько секунд, она лишь мягко отстранилась и мечтательно улыбнулась, представив себе, что он уже убит.
— Жанна, — сказал он, поймав ее руки, — я, надеюсь, не оскорбил тебя? Извини. Но ты должна знать о моих чувствах.
— Должна? — переспросила она, глядя на него широко распахнутыми невинными глазами.
— Ты должна знать, что я люблю тебя, — сказал он. — Я не пытался скрывать свои чувства. Скажи, что я тебе небезразличен.
— Марсель, ты мне небезразличен. Но не заставляй меня больше ничего говорить. Мне кажется, мы слишком торопимся.
— Со дня на день падет Алмейда, и мы начнем вторжение в Португалию. Возможно, я не увижу тебя несколько недель, а то и месяцев. Прости, что тороплю. Боюсь, что солдат нельзя назвать самыми терпеливыми людьми.
— Если тебе придется срочно уехать, Марсель, то я, пожалуй, скажу тебе кое-что еще. Но только не сейчас.
Он поцеловал ее руку.
Посланец от Дуарте, тощий, не очень опрятный испанец, пришедший в кухню под видом торговца куриными яйцами, появился на четвертый день. Дуарте хотел узнать, все ли пока идет в соответствии с планом. А также просил назвать время и место. К счастью, на следующий день в доме генерала Валери должен был состояться ужин, на который были приглашены и Жуана, и полковник Леру. Удачно было и то, что ужин проходил в узком кругу и гостей было приглашено не более десятка.
— Завтра вечером, в десять часов, в доме генерала Валери, — сказала она испанцу.
В тот вечер она позволила полковнику Леру поцеловать ее снова и улыбнулась, когда он повторил, что любит. Она приоткрыла было губки, словно намеревалась ответить ему теми же словами, но промолчала и виновато улыбнулась.
Ужин на следующий день тянулся бесконечно, еда казалась ей абсолютно безвкусной. Жуана как будто со стороны слышала свой голос, свой смех. Она сидела за столом рядом с полковником. Кажется, окружающие воспринимали их как пару, хотя и другие офицеры не оставляли ее без внимания.
После ужина, переходя в гостиную, она взглянула на большие напольные часы в коридоре: было почти половина десятого. Сердце у нее учащенно билось. «Что-то слишком много я смеюсь», — подумала она. Но она всегда много смеялась. Странно было бы, если бы она вдруг стала серьезной.
В гостиной часов не было. Последние минуты тянулись бесконечно. Наверное, прошел уже целый час, подумала она.
И тут ей показалось, что в коридоре послышался какой-то шум.
Дверь в гостиную распахнулась.
Кажется, их было не меньше десятка — она попыталась сосчитать, но у нее ничего не получилось, потому что она слишком нервничала. А в коридоре стояли еще люди. Нижняя часть лица у каждого была замотана шарфом или закрыта платком, чтобы их невозможно было узнать. Поняв, что все люди ей незнакомы, она на мгновение запаниковала. Она не увидела ни одного человека из отряда Дуарте.
И тут она заметила самого Дуарте, испытав на мгновение чувство облегчения, которое вновь сменилось напряжением. С тех пор как распахнулась дверь, прошло, наверное, секунд пять, а то и меньше.
Кто-то из присутствующих дам вскрикнул. Мужчины вскочили. Жуана почувствовала, как полковник Леру схватил ее за руку и прикрыл своей спиной.
— Всем оставаться на местах, — приказал по-французски чей-то голос с сильным акцентом, и Жуана увидела говорившего — громадного мужчину, заросшего черными волосами, в черных глазах которого горел фанатичный огонь. — Любое движение грозит смертью.
Все они были вооружены. — Делайте как приказывают, — сказал громадина, — и мы никого не тронем.
Генерал Валери сделал шаг вперед, и возле его ног вошла в пол пуля.
— Прошу не делать глупостей. Мы говорим серьезно, — сказал испанец. — Мы пришли за англичанином. За капитаном Робертом Блейком.
— Никогда не слыхал о таком, — покачал головой генерал. — Все англичане в Португалии.
— Прикажите его привести, — сказал испанец. — Вот ваш сержант. Пошлите его.
Из коридора шагнул сержант, подталкиваемый в спину дулом мушкета. Руки он держал за головой.
Генерал поморщился. Снова вскрикнула дама. Потом все стихло.
Дуарте приблизился к Жуане, ткнул в нее пальцем и сказал:
— Вы. Идите сюда.
— Оставь даму в покое, трусливый негодяй! — воскликнул полковник Леру.
— Подойди, — приказал Дуарте, пристально глядя на Жуану и игнорируя слова полковника.
— Оставайтесь на месте, Жанна, — скомандовал полковник.
— Иди сюда.
Жуана, высоко подняв голову, шагнула из-за спины полковника.
— Я его не боюсь. Знайте, что француженку не так-то легко запугать. — Она вышла вперед, и полковник не успел ее остановить.
В следующее мгновение ее развернули спиной к Дуарте. Сильной рукой он крепко схватил ее за плечо, другая рука приставила нож к горлу. Почувствовав прикосновение острого лезвия к коже, Жуана судорожно глотнула воздух. Нож Дуарте многих убил. Она знала, что лезвие всегда остро отточено.
— Предлагаю вам, — спокойно обратился он к генералу Валери, — немедленно послать за англичанином. У меня через некоторое время может устать рука. Уверен, что вид женской крови не будет способствовать вашему пищеварению. — Он ухмыльнулся, поглядев на Жуану. — Тем более крови такой хорошенькой женщины.
Положив голову на плечо Дуарте, Жуана закрыла глаза, чтобы не смотреть на острое жало возле своего горла.
После того как сержант (разумеется, в сопровождении) отправился выполнять поручение, никто не проронил ни слова. Все стояли словно статуи: партизаны с закрытыми лицами и мушкетами на изготовку — с одной стороны, французы — с другой.
— Вам это даром не пройдет, — сказал генерал Валери.
