Джулия Джастис - Благородный повеса
— Поездка в такой прекрасный город, как Вена, не может быть напрасной тратой времени, — невозмутимо возразил Баннерман.
Целый год Макс жаждал справедливости. Теперь же в душе поселились боль и отчаяние.
Не удастся вернуть ни хорошее отношение отца, ни доверие Веллингтона.
— Поверьте, министерство иностранных дел ценит вашу жертву. Кажется, полковник Брендон ищет для вас пост в своем ведомстве? Мы будем всячески способствовать вашему назначению.
— Благодарю. Весьма признателен за откровенность.
— Иногда дипломату приходится идти на компромиссы, даже если ему это неприятно. Удачи, Рэнсли. Передайте мои поздравления молодой жене.
Макс пожал Баннерману руку и вышел из кабинета, чувствуя себя уставшим как физически, так и духовно. Когда Макс проходил мимо клерка, сидевшего за столом около входа в посольство, тот окликнул его:
— Мистер Рэнсли! Вам письмо.
Всего несколько человек знали, что Макс отправился в Вену. Алистер, с тех пор как бросил сочинять стихи, редко брал в руки перо. Значит, письмо, скорее всего, от матери или тетушки, решил Макс. Поблагодарив клерка, он взял письмо.
И с удивлением обнаружил, что адрес написан незнакомой женской рукой. Что, если это Кэро?..
Их почти враждебное расставание висело на совести Макса тяжелым грузом.
После отъезда он нарочно старался не думать о проблеме, поэтому за прошедшие несколько недель так и не разобрался в своих чувствах. И теперь Макс очень надеялся, что письмо действительно от Кэро. Может, оно сможет разрешить его сомнения?
Сдерживая нетерпение, Макс быстрым шагом пересек несколько улиц и, добравшись наконец до гостиницы, закрылся в номере. Там он второпях распечатал конверт и начал читать.
Дорогой Макс!
Я отправила это письмо в посольство, поскольку ваш адрес в Вене мне неизвестен. Торги прошли довольно успешно, для всех лошадей нашлись подходящие хозяева. Появилось много новых клиентов, сделавших предварительные заказы на следующий год.
По окончании торгов я сразу…
Макс на некоторое время прервал чтение, удивляясь ее легкому, спокойному тону. Будто и не было внезапного горького расставания.
…отправилась в Ирландию. Я до сих пор там, веду переговоры с заводчиками, с которыми работал отец. Приобрела несколько замечательных кобыл. Завтра отбываю домой, в Дэнби.
Макс перевернул лист. То, что он там увидел, так потрясло его, что он мгновенно напрягся и впился глазами в текст.
Приношу извинения за сцену, произошедшую в день вашего отъезда. Надеюсь, со временем вы простите мою скрытность, и мы сможем все начать сначала.
Остаюсь вашей любящей и преданной женой,
Кэро.
Последний абзац Макс перечитал три раза. Слова «мы сможем все начать сначала» так и стояли перед глазами. Макс со вздохом покачал головой. Несмотря на гнев и досаду, он скучал по ней. За месяц брака Кэро исподволь, незаметно стала неотъемлемой частью его жизни, и теперь, после двух месяцев разлуки Максу казалось, будто он потерял часть себя.
Рядом с Кэро жизнь была полна новых открытий и свежих впечатлений. Макс смог посмотреть на мир глазами другого человека с иными, несхожими взглядами и жизненным опытом. Кэро то рассказывала неведомые ему ранее факты о разведении лошадей, то веселила остроумной шуткой.
Макс никогда раньше не встречал такой женщины. Порой несносная, порой загадочная, непонятная и… притягательная. Он снова перечитал письмо. На этот раз от гнева не осталось и следа. Максу отчаянно захотелось снова увидеть Кэро и все исправить…
Теперь он мог думать только о ней. Вот Кэро в бриджах и сапогах гоняет мерина на корде, потом тренирует коня перед торгами. Вот она сидит за столом, делится с Максом своими проницательными наблюдениями, а обнаженные плечи и великолепная грудь так и дразнят воображение. А вот Кэро в нелепых очках и ужасном платье — так она выглядела, когда Макс увидел ее в первый раз.
В сердце пробудилась новая надежда, заглушившая глухое отчаяние из-за того, что мадам Лефевр разыскать так и не удастся. Лорд Баннерман прав — если здесь его поиски не увенчались успехом, возможно, судьба Макса — нечто другое. И важную роль в ней сыграет его жена.
Макс перечитывал письмо, когда в дверь постучали. Служитель гостиницы, назначенный личным дворецким Макса, объявил:
— К вам дама, сэр.
Макс принял из рук слуги визитную карточку. Тот выразительно вскинул брови при слове «дама», но Макс и без него понимал, что ни одна порядочная женщина не придет в гостиничный номер к мужчине в одиночестве. Бросив взгляд на карточку, Макс узнал, что к нему пожаловала Юлиана фон Стенхофф, очень дорогая куртизанка, к которой он время от времени похаживал, когда служил в Вене.
— Она ничего не просила передать?
— Мадам ждет в вестибюле, сэр. Желает, чтобы вы приняли ее незамедлительно, если это возможно.
Что от него понадобилось Юлиане фон Стенхофф? Заинтригованный Макс ответил:
— В таком случае пусть поднимается сюда.
Хотя в самой Вене Макс пробыл совсем недолго, он не удивился, что Юлиане так быстро стало известно о его возвращении. У этой женщины были обширные связи в самых высших кругах. Знала она и то, зачем Макс вернулся.
Возможно, Юлиана подобно лорду Баннерману желала узнать, удалось ли Максу что-то выяснить. Он льстил себя надеждой, что за время их связи Юлиана прониклась к нему теплыми чувствами и, движимая тревогой за будущее Макса, решила нанести визит.
Увы, хвастаться будет нечем.
Через несколько минут мадам Стенхофф впорхнула в номер, распространяя вокруг себя аромат дорогих духов.
— Макс! Как я рада снова вас видеть! — воскликнула мадам Стенхофф, подставляя напудренную щеку для поцелуя. Затем опустилась в предложенное Максом кресло. — Случайно узнала, что вы в Вене. Хотела зайти раньше, но мне сказали, что вы в отъезде.
— Да, исколесил почти всю страну.
— Искали ту женщину, мадам Лефевр?
— Да. Откровенно говоря, без всякого успеха. Баннерман из британского посольства только что посоветовал отказаться от поисков. Дело прошлое, и официальные лица не хотят, чтобы кто-то ворошил эту историю.
— Как печально! Я бы с удовольствием выступила в вашу защиту. Мне известны неопровержимые доказательства — эта французская вдовушка никак не могла вскружить вам голову, когда рядом была я! Но, боюсь, меня не станут слушать. — Юлиана рассмеялась — нежный, музыкальный звук, похожий на звон колокольчика. И тут Макс в первый раз заметил, как заученно и искусственно звучит ее смех. — Вы, мужчины, ужасные существа! Ни за что не поверите, что одной любовницы кому-то может быть достаточно!
