Луиза Аллен - Соблазненная подлецом
Когда она встала с журналами в руках, то услышала знакомые голоса. Дверь в кабинет была приоткрыта, и за ней разговаривали по меньшей мере двое. Подслушивать, конечно, неприлично, но манит неотвратимо. Эйврил вернула на место «Музейное обозрение» графини и неслышно подкралась к двери.
— …Лучше, чем я могла надеяться. Неопытная, конечно, но без всякой пошлости и со своим определенным стилем. Я возлагаю на нее большие надежды, как только она познакомится со всеми нужными людьми. — Это был голос леди Кингсбери, и та говорила о ней. Эйврил постаралась не заважничать оттого, что свекровь не сочла ее вульгарной. — Надеюсь, наши опасения беспочвенны и она не беременна. Мое чутье подсказывает, что так оно и есть.
Эйврил положила руку на дверной косяк и наклонилась ближе к щели.
— Жаль, если это окажется правдой. Девушка обладает потенциалом, как вы и сказали, и при деньгах, — заметил Брэдон.
— Я уже думала об этом и согласна с тобой, было бы обидно потерять лакомый кусочек. Знаешь, даже если она беременна, это не препятствие, мы сможем его преодолеть.
Эйврил едва успела закрыть себе рот ладонью, заглушая невольный вздох.
— Прервать беременность, вы хотите сказать? — произнес Брэдон совершенно буднично. — На Чарльз-стрит есть одна женщина, если вы помните, к которой я послал мою любовницу, когда эта глупая шлюха вздумала рожать своего щенка.
Эйврил прижала руки к животу, будто желая защитить находящегося там ребенка. Бедная та девушка. Он не чувствует никакой ответственности за нее и говорит так, будто ненавидит ее за беременность.
— Я думала об этом, но нам не стоит рисковать, делая то, что может причинить вред ее будущему деторождению. — Леди Кингсбери говорила с такой же симпатией, как если бы речь шла о ее собачке. — Всегда существует риск наступления бесплодия. Вряд ли тебе нужна жена, пусть молодая и красивая, но неспособная родить ребенка.
— В таком случае она не будет здоровой.
Брэдон произнес эти слова настолько буднично, что Эйврил потребовалось время понять — он намекает на убийство. Ее убийство! Ноги отказались служить ей, и она беззвучно соскользнула на толстый ковер.
— Лучше не усложнять задачу, — сказала его мать с пугающей практичностью. — Если эта крошка приехала к нам с ребенком, мы ушлем ее куда-нибудь месяцев на десять, после чего ты женишься на ней. Мы всегда сможем сказать, что она заболела от перемены климата, да мало ли что. По крайней мере, ты будешь знать, что она способна зачать. Потом найдем семью, которая усыновит этого ребенка.
— Это больший риск, вы не находите? Приемные родители могут проболтаться. Однако маленькие дети так хрупки. А в подобных делах лучше не полагаться на удачу.
— Да, это будет лучше, и с новорожденным хлопот не будет.
Эйврил заткнула себе рот костяшками пальцев, пытаясь справиться с желчью, подступающей к горлу. Боже, что она сделала? Она была во власти людей, которые убили бы без малейших угрызений совести, просто ради денег. Убили бы ребенка. Невинного младенца. Как они могли даже подумать такое? Кроме того, перед тем как избавиться от бесплодной жены, как долго они будут пытаться заставить ее зачать, прежде чем сочтут бесполезной? Год?
Ее едва не вырвало. С трудом Эйврил отползла от двери, прежде чем смогла подняться. Она заставила себя идти на цыпочках, вместо того чтобы бежать, кричать, как ей того хотелось. Каким-то чудом она бесшумно закрыла дверь библиотеки, взбежала по лестнице и уже не останавливалась, пока не забилась, дрожа, под одеяло в постели.
Она считала, что только хладнокровие Брэдона — причина месячного ожидания, но от ужаса перед этой безжалостной целесообразностью, холодным пренебрежением ко всему, кроме собственной наживы, перехватывало дыхание.
Намерение отослать ее, найти для ребенка приемную семью, которая будет любить его, — это еще можно понять, хотя и не без внутреннего сопротивления. Но надеяться на то, что ребенок умрет, более того, спровоцировать его смерть… Только ради собственного удобства… Они, вероятно, даже не думают о том, чтобы позволить природе решить все самой, подумала она, инстинктивно обнимая себя, будто защищая настоящего ребенка.
Они будут смотреть, как ее уничтожают, словно бесполезное животное… Какое чудовищное хладнокровное зло! Если можно простить это, можно простить и другие преступления. Они убийцы.
Не сойди она вниз, не услышь этот разговор, заставила бы себя выйти за Брэдона и, возможно, никогда не узнала бы, каков он есть. «Вероятно, для своих детей он будет хорошим отцом, — подумала Эйврил. — Он просто сметал бы со своей дороги неудобных людей, как хлам, например бесполезных женщин, которых он выбрасывает, как мусор».
Произошедшее изменило все. Она не могла заставить себя заговорить с Брэдоном снова, даже видеть его ужасно. И не важно, что пока предполагаемые дети в безопасности. Он показал себя в истинном свете, и она никогда не сможет забыть этого и заставить себя доверять ему. Она никогда не позволит ему прикоснуться к себе.
Отец не захотел бы выдавать ее замуж за такого человека, доверять ее семье черствых, расчетливых преступников. «Благослови его Господи, — подумала она с нежностью. — Он, конечно, амбициозен в своих планах, но внука — пусть и незаконнорожденного — защищал бы ценой своей жизни».
Она должна вернуться в Индию, никакого иного решения. Правда, потребуются деньги на обратный путь. Ее едва не оставила смелость при мысли об еще одном плавании с его опасностями, но в Англии ее ничто бы не удерживало.
Утром она отправится в Сити к господину Уилтону, и тот даст ей денег на обратную дорогу. Может быть, Грейс поедет с ней. В любом случае нужно заплатить ей за службу, а себе найти приличное жилье на время ожидания корабля. Эйврил хотела скорее вернуться домой, к тем, кто любил ее, и надеялась, что они простят ее за это безрассудство.
Ее мысли путались. Не попади она в кораблекрушение, не встретила бы Люка. Не будь она скомпрометирована, Брэдон женился бы на ней, безжалостный, бессердечный человек. Не случись этой катастрофы в море, ее жизни ничто не угрожало. Но тогда ее сердце не было бы разбито, и она никогда не узнала бы, что такое любить мужчину.
Удержав слезы, Эйврил свернулась под одеялом и принялась ждать рассвета, не в состоянии уснуть.
Глава 20
— Я не понимаю. Почему вы не можете дать мне денег, чтобы я вернулась домой?
Эйврил обвела взглядом темные панели на стенах кабинета, словно искала у них объяснение непреклонному отказу этого человека, на которого так надеялась.
— Я не уполномочен, мисс Хейдон. — Адвокат посмотрел на нее поверх очков так, как будто она — глупый молодой клерк, едва умеющий складывать. — Сэр Джошуа поручил мне выделить вам некоторые средства в качестве вашего приданого по случаю брака с лордом Брэдоном, а также для разумных расходов за несколько дней до него. В результате трагической гибели судна, конечно, возможны дополнительные расходы, но сэр Джошуа желает, чтобы вы вышли замуж за лорда Брэдона, а не возвращались в Индию по собственной прихоти. Это, конечно, весьма прискорбно, что вы чувствуете такую тоску по дому, но, мисс Хейдон…
