Ханна Хауэлл - Сладкие слова соблазна
— На мой взгляд, Плезанс была слишком избирательна в своих знакомствах — непозволительно избирательна. — Томас хлебнул вина и подошел к окну. — Твоя сестра Плезанс здесь больше не живет.
Натан был так потрясен, что на время лишился дара речи.
— Что? Что ты сказал? — наконец прохрипел он.
Томас взглянул на сына.
— Плезанс здесь нет. Она поступила в услужение к Тирлоху О'Дуну и уехала с ним в Беркширы. Мне больше не придется о ней беспокоиться.
— Вот как? Зато мне придется, спасибо. Да и ты не рассчитывай, что сумеешь так быстро закончить этот разговор. Ты сказал, что моя сестра стала служанкой? Я требую объяснений! — Он прямо встретил сердитый отцовский взгляд. — Она моя сестра. В отличие от тебя я не могу спокойно проглотить эту ужасную новость.
— Ну ладно. Я все тебе объясню, но тебе это не понравится. Твоя драгоценная сестренка сильно оскандалилась, то, во что она вляпалась, благоухает отнюдь не розами. Возможно, теперь ты наконец поймешь, что любишь совсем не того, кого следует, и обратишь свои родственные чувства в нужную сторону.
— Они обращены в нужную сторону, — сказал Натан таким ледяным тоном, что его слова были подобны пощечине.
Томас покраснел от злости.
— Что случилось с Плезанс?
Пока Томас рассказывал, Натан сидел ни жив ни мертв от потрясения. Он не верил, что Плезанс могла ввязаться в столь глупую скандальную авантюру; здесь явно чувствовалась рука Летиции. Отец всячески выгораживал свою младшую дочь, но это был старый трюк, и Натан легко его раскусил. Из слов Томаса выходило, будто Летиция всего лишь сторонний наблюдатель. Однако чем больше Томас старался представить Летицию невинной овечкой, тем меньше ему верил Натан. Он уже не сомневался, что Летиция и есть настоящая преступница, а Плезанс стала жертвой чудовищного предательства: ее отдали на заклание ее собственные родственники.
— Мы столько для нее сделали, а она так подло с нами поступила! — с фальшивой горечью заключил Томас.
— Мерзость, — прошептал Натан.
— Прости, что?
Томас гневно воззрился на сына, лицо его пошло пятнами.
— Летиция, как всегда, затевает скандал, а Плезанс его расхлебывает. — Он поднял руку, чтобы остановить возмущенную реплику отца. — Хватит! Не оскорбляй меня своими лживыми речами. Я не дурак и прекрасно понимаю, как все было на самом деле. Видит Бог, Плезанс слишком часто брала на себя вину Летиции, а я с этим мирился. Но на этот раз… Почему ты молчал? Почему не поговорил с этим мистером О'Дуном или даже с Корбином? Как ты мог позволить, чтобы Плезанс осудили? Как ты мог отпустить ее в глухомань с незнакомым мужчиной?
— Если бы я вмешался, это могло навлечь позор на Летицию и поставить крест на ее браке с Джоном Мартином.
— Поэтому ты запятнал доброе имя Плезанс и на целый год отдал ее в услужение этому типу? К тому же Джон Мартин ни за что не отказался бы жениться на Летиции. Ты просто бросил Плезанс. Нет, хуже — ты воспользовался возможностью и избавился от нее. Господи милосердный, ты предал родную дочь — защитил виновную и заставил страдать невинную.
— Ты забываешь, с кем разговариваешь! — рявкнул Томас.
— Нет, не забываю. Ни на секунду не забываю. Однако, мне кажется, это ты забываешь, кто я такой. И кто такая Плезанс. Ты слишком много на себя берешь. Когда я вернусь, мы обсудим это подробнее.
— Куда ты? — резко спросил Томас, когда Натан пошел к дверям гостиной.
— К Корбину Маттиасу. Я поговорю с ним и по крайней мере узнаю всю правду — он расскажет мне, что на самом деле случилось с Плезанс и кто этот человек, в чьи руки ты так бесцеремонно ее швырнул.
Корбин Маттиас поморщился, глядя на Натана Данстана, который беспокойно вышагивал по его кабинету.
— Я пытался вам сообщить.
Натан сел в кресло перед письменным столом Корбина.
— Со мной непросто связаться, когда я уезжаю из дома. Я…
— Давайте закроем эту тему. Не желаю слышать, где вы были и что делали. Я пока еще мировой судья.
Натан коротко хохотнул, и Корбин улыбнулся:
— Я уже попросил об отставке. Скоро каждому придется сделать выбор, с кем он — с рассерженными поселенцами или с правящими англичанами. Я не хочу посылать знакомых мне людей на виселицу как государственных изменников. Суд над вашей сестрой показал мне, что закон иногда заставляет человека совершать нечестные и неправедные поступки.
— Вам действительно ничего не оставалось как только отправить ее в услужение к этому мужчине?
— Клянусь вам, после того, как ваши родные от нее отвернулись, у меня не осталось выбора. Либо это, либо тюрьма.
— И вы уверены, что год, проведенный с Тирлохом О'Дуном, лучше, чем тюрьма?
— Ваша сестра вернется из его дома живая и, Бог даст, здоровая. — Корбин слегка нахмурился, встретив язвительный взгляд Натана. — Я не могу обещать большего, но это все же гораздо лучше, чем тюрьма.
— Насколько я понял, вы знаете этого человека?
— Да, причем неплохо.
— Тогда расскажите мне о нем — расскажите все, что знаете.
Холодный злой блеск зеленовато-голубых глаз Натана немного тревожил Корбина. Он не хотел враждовать с Натаном. Но Тирлох тоже был его другом. Таким образом, Корбин оказался меж двух огней. Ему хотелось успокоить Натана и отвести его гнев от Тирлоха, но это казалось непосильной задачей. Тирлох совершил ошибку, Корбин мог простить его и понять, но в результате ошибки Тирлоха пострадала сестра Натана.
— Зачем вам все знать о Тирлохе?
— Ну во-первых, у него живет моя сестра и я просто обязан знать, что это за человек, — протянул Натан, — а во-вторых, я собираюсь забрать у него сестру и хочу понять, как это лучше сделать.
Корбин взглянул в окно, на улице мело.
— Вряд ли вам удастся скоро привезти ее обратно.
Натан чертыхнулся, увидев снег.
— Снегопад может кончиться.
— Да, конечно, и, возможно, вы даже доберетесь до Беркширских холмов раньше, чем погода по-настоящему испортится. Но не советую вам так рисковать. Это просто глупо. Поверьте мне, жизни вашей сестры ничего не угрожает. Однако ваша жизнь будет в опасности, если вы отправитесь в такую дальнюю поездку в это время года.
— Тогда я отправлюсь туда, как только придет весна, — пообещал Натан. — И да поможет Господь Тирлоху О'Дуну, если с Плезанс что-то будет не так.
Глава 13
— Вы уверены, что эта девочка не ведьма? — спросила Мэри Питерсон, когда Мойра вышла из дома.
Плезанс чуть не рассмеялась. Мэри Питерсон казалась ей немного глуповатой, но у нее было доброе сердце. Вот уже две недели Плезанс не общалась ни с кем, кроме Мойры, и обрадовалась, когда Мэри заехала в гости. Однако эта женщина по-прежнему с опаской относилась к Мойре.
