Линда Ховард - Против правил
Если хватит смелости, Кэтрин прямо спросит Рула, что ему от нее надо. «Вот она, оборотная сторона любви, – горько подумала Кэт, – что делает тебя беззащитным и уязвимым». Любовь превращает уравновешенных людей в безумцев, храбрецов – в трусов, моралистов – в сластолюбцев.
Когда Гленн поднялся с места и, зевая, потянулся, Кэтрин с удивлением поняла, что игра уже закончилась, и ей пришлось быстро взглянуть на табло, чтобы узнать, кто выиграл. «Асторы», но с преимуществом всего в один ран. Матч закончился с низким счетом, став своего рода противостоянием защитников, а не нападающих.
– Давай по чашечке кофе на дорожку, – предложил Гленн. – Я выпил только одно пиво, но не помешало бы взбодриться перед тем, как сяду за штурвал самолета.
«По крайней мере, он мыслит ясно», – решила Кэтрин. Вслух она сказала, что выпить кофе – отличная идея, и они провели еще час в кофейне аэропорта. Кэтрин чувствовала, как утекают минуты, знала, что если Рул еще не спит, то сейчас его уже трясет от злости. При этой мысли ее начали раздирать два желания: вернуться поскорее и вообще не возвращаться.
Когда они сели в самолет, оказалось, что второе желание, похоже, сбудется. Гленн внезапно заглушил двигатель.
– Давление топлива никак не растет, – пробормотал он, покидая кресло.
Топливный насос вышел из строя. К тому моменту, когда они раздобыли новый, устранили неполадку и поднялись в воздух, уже перевалило за полночь. Чтобы не будить все ранчо, Гленн загнал самолет в ангар и отвез Кэтрин домой на машине. После того, как он небрежно поцеловал ее в щеку на прощание, она сняла туфли, словно девочка, припозднившаяся со свидания, и на цыпочках прокралась по темному зданию, стараясь не наступать на те половицы, которые, как она точно знала, заскрипят.
Пробираясь мимо спальни Рула, Кэт заметила полоску света и замерла. Он не мог дотянуться и погасить лампу. Если все уже спят, ночник будет гореть до утра. «Пускай, утро почти наступило», – с кривой усмешкой подумала Кэтрин. Почему бы не признаться самой себе, что ей просто необходимо на него посмотреть? Прошло почти тридцать шесть часов с тех пор, как она видела его в последний раз, и это внезапно показалось ей слишком долгим сроком. Кэт, как и любому наркоману, требовалась очередная доза.
Медленно и осторожно она приоткрыла дверь и скользнула в комнату. Ну, он, по крайней мере, лежал, значит, кто-то все же вспомнил, что надо помочь ему улечься / устроиться перед сном. Глаза Рула были закрыты, а широкая мускулистая грудь равномерно вздымалась.
Горячая мелкая дрожь прошлась по телу Кэтрин, лишая ее самообладания. Боже, как он красив! Шелковистые темные волосы всклокочены, челюсть потемнела от щетины, одна сильная рука заброшена за голову, пальцы свободно расслаблены. Взгляд Кэтрин блуждал по смуглым плечам, задержался на поросли волос на животе, скользнул по обнаженному бедру. Простыня была наброшена чуть ниже талии, а левая нога вообще не укрыта, тяжелый гипс покоился на подушках.
Вся дрожа от осознания мужской красоты, Кэтрин потихоньку приблизилась к постели и наклонилась, пытаясь нащупать выключатель лампы. Кэт не издала ни звука, в этом она не сомневалась, но внезапно правой рукой Рул обхватил ее запястье. Темные глаза распахнулись, и несколько секунд он просто смотрел на нее, прежде чем смертоносная вспышка погасла.
– Кэт, – прошептал Рул.
Он крепко спал. В этом Кэтрин могла поклясться. Но инстинкты все еще были отточены под войну, и Рул чутко реагировал на малейшее изменение окружающей действительности, любое присутствие. Его тело действовало прежде, чем он просыпался. Кэтрин не шевелилась, пока из памяти Рула ускользали воспоминания о джунглях, и он снова не начал понимать, где находится. Безумный взгляд сменился злым прищуром. Хватка ослабла, но не настолько, чтобы Кэт могла отстраниться. Вместо этого Рул привлек ее к себе, заставив неуклюже наклониться над кроватью, удерживая силой одной руки.
– Я велел тебе держаться подальше от Гленна Лейси, – тихо прорычал он, удерживая девушку так близко, что его дыхание обжигало ей щеку.
«Кто ему рассказал?» – пронеслась смутная мысль. Да кто угодно. Все видели, как Гленн за ней заезжал.
– Я забыла, что договорилась увидеться с ним, – призналась Кэтрин, стараясь говорить тихо. – Когда Гленн позвонил, у него на руках уже были билеты на игру в Хьюстоне, не могла же я просто отказаться после того, как он все устроил. Гленн хороший человек.
– Мне плевать, пусть он хоть следующий американский святой, – ответил Рул все тем же тоном обманчиво-спокойной угрозы. – Когда я сказал, что не хочу, чтобы ты встречалась с другими мужчинами, я говорил абсолютно серьезно.
– Это было всего одни раз, и к тому же я тебе не принадлежу!
– Ты так думаешь? Ты – моя, и я на все пойду, чтобы тебя удержать.
Кэтрин осторожно, с болью взглянула ему в глаза.
– Правда? – пробормотала она, опасаясь, что слишком хорошо знает, как Рул отреагирует, вздумай она продать ранчо. Он возненавидит ее и сразу же бросит. Она уже никогда не оправится после этого.
– А ты попробуй и узнаешь, – предложил Рул. – Хотя ты и так это делаешь. Провоцируешь меня, пытаясь выяснить, насколько длинна та невидимая цепь, что обвивает твою прелестную шейку. Ну что ж, милая, ты своего добилась!
Он крепче сжал ее запястье и потянул на себя. Кэтрин уперлась левой рукой в матрас и попробовала встать, но даже распростертый на постели Рул был сильнее. Когда ее локоть подогнулся, и Кэтрин рухнула на него, она слабо вскрикнула, отчаянно пытаясь не ударить и не задеть больную ногу.
Рул выпустил Кэт и зарылся пальцами в ее волосах, путаясь в длинных гладких прядях и притягивая ближе.
– Рул! Прекрати! – простонала она за секунду до того, как их губы соединились.
Кэт пыталась не уступить ему, не разомкнуть губ, не разжать зубов. И не смогла. Не причиняя боли, Рул сжал ее челюсть, заставляя приоткрыть рот, язык скользнул в ее жар, оставляя раскаленные следы там, где касался. Словно во сне, Кэтрин почувствовала, как сдается, и опустилась на Рула.
Он целовал ее так долго и так страстно, что она понимала: назавтра губы опухнут. Но в этот момент все, что Кэт осознавала – опьяняющий вкус Рула, чувственные движения его языка, легкие укусы, которыми он и наказывал ее, и вознаграждал, спускаясь по нежной коже шеи к изгибу плеча. Только тогда Кэтрин почувствовала, что Рул расстегнул пуговицы спереди на платье и распахнул его, она простонала:
– Рул… перестань! Ты не можешь…
Он осторожно откинулся на подушку, не выпуская Кэтрин из рук. Горячая ладонь обхватила ее грудь.
– Нет, не могу, зато ты можешь, – прошептал он.
