Невеста из империи Зла - Эльвира Валерьевна Барякина
— Прекрати, тебе говорят!
Скрутив Марику в бараний рог, он прижал ее к дивану. Теперь «Естудей» доносилось откуда-то из-под ее спины.
Несколько минут прошло в молчаливой борьбе. Шуметь было нельзя: за стенкой находилась баба Галя. От обреченности и бессилия Марика разрыдалась. Слезы скатывались в уши, губы тряслись.
— Пусти-и-и…
Алекс разжал руки.
Марика вытащила из-под себя часы и, столкнув их на пол, отвернулась к стенке.
Алекс молча собрал все в сумку.
Это была жуткая ночь. Ни Марика, ни Алекс так и не уснули: вздыхали, ворочались, чертыхались… А в сумке, как назло, ежечасно что-то трещало, пипикало и пело.
Марика мысленно прикидывала, что, если даже они сумеют продать все работающие часы по сто рублей, им едва-едва хватит на возврат долгов Алекса. А как же Лена? А как же планы на новое демисезонное пальто? Марика-то уже размечталась, что будет богата, как татарский хан после удачного набега на Русь.
— Алекс, ты спишь? — позвала она.
— Нет. Я думаю.
— О чем?
Он приподнялся на локте.
— О нашем спасении. Может, приехать на рынок, найти этого спекулянта и отобрать у него наши деньги?
Марика покрутила пальцем у виска.
— В этом городе работают профессиональные контрабандисты и бандиты! А мы с тобой — фраера!
— Фраера — это начинающие бандиты?
— Нет! Фраера — это те, кто не имеет ничего общего с бандитами.
— Хм, так ты думаешь, что мы с тобой порядочные люди?
Марика только отмахнулась от него:
— Не болтай ерунды! Если мы попытаемся ограбить кого-нибудь из местных, то нас ждет даже не тюрьма, а кое-чего похуже… — И она красноречиво провела ребром ладони по горлу.
Алекс в задумчивости закинул руки за голову.
— Значит, грабеж не пойдет… А как насчет мошенничества?
— Какого?
— На всякий случай я оставил кое-какие финансовые резервы, и если использовать их с умом…
На следующий день они появились на толкучке с самого с утра. Лица их были сосредоточены, как у хирургов перед сложной операцией.
— Кто здесь электронные часы продает? — спросила Марика у бабок, торговавших семечками на входе.
Ей показали на высокого мужика в клетчатом полупальто. Трясясь и обмирая, она подошла к нему. «Если что — ведь убьет!» — крутилось в голове.
— Чего надо? — хмуро поинтересовался мужик. В отличие от вчерашнего продавца он был настроен весьма недружелюбно.
Марика отчаянно передохнула:
— Десять электронных часов!
На этот раз Алекс самым тщательнейшим образом проверил всю технику. «Будильники» исчезли на дне сумки, мужик получил деньги.
— Вы мне только за семь часов дали, — пробурчал он, пересчитав выручку.
Марика изобразила на лице крайнее удивление:
— Как за семь?! Ой! А у нас денег больше нету…
— Тогда гоните трое часов назад!
— Да-да, конечно.
Потом Марика и Алекс подошли к другому продавцу и повторили операцию. Потом еще к одному… И никто из выборгских спекулянтов так и не догадался, что им возвращали совсем не их товар. Исправные часы Алекс прятал под лежащий на дне сумки фартук бабы Гали. А продавцам доставался неликвидный брак.
Бежали по улицам с улыбками до ушей.
— Ой, надо еще раз все перепроверить! — простонала Марика.
Войдя в какую-то пельменную, они уселись за дальний столик.
— Интересно, почему нигде в советских столовых не дают ножей? — спросил Алекс, пробуя распилить пельмень вилкой. — Они что, боятся, что посетители перережут друг друга?
Но Марика не слушала его. Положив сумку на колени, она разглядывала свое богатство. Будущее вновь представлялось ей в розовом цвете.
— У тебя вид хомяка, попавшего в хлебный амбар, — сказал Алекс. — Так все-таки зачем тебе деньги?
— Зубы золотые вставлю, — как можно серьезнее отозвалась Марика. — Как думаешь, мне пойдет?
— Разумеется! — подтвердил Алекс. — А можно я с тобой сфотографируюсь, как только ты… э-э… преобразишься?
— Да ну тебя! — развеселилась Марика. — Я же шучу!
— Так я ведь тоже.
Она вдруг заметила, что Алекс смотрит на нее как-то по-особенному.
— Что? — в удивлении приподняла она бровь.
— Если ты не хочешь, то я не буду расспрашивать тебя, — сказал Алекс тихо.
«Бережет меня!» — внезапно догадалась Марика, и это открытие заставило ее смутиться и покраснеть до корней волос.
— Спасибо, — еще тише отозвалась она.
До поезда оставалось еще уйма времени, и они отправились гулять по Выборгу.
В этом городе все было перемешано. Он многократно переходил от одних завоевателей к другим, и в результате на его улицах встречались как старинные европейские домики, так и серые коробки типовых новостроек.
Солнце не по-осеннему припекало. Мимо неторопливо катили автобусы, голуби клевали брошенную кем-то булку…
Какой-то старичок прошел между Марикой и Алексом.
— Привет на сто лет! — протянула она ему ладонь.
— Что?
Марика рассмеялась:
— Говори «привет»! Есть такое поверье, что если между друзьями кто-нибудь пройдет, то им надо произнести эти «волшебные слова» и пожать друг другу руки. Иначе они скоро поссорятся.
— А ты больше не хочешь?
— Не знаю… На самом деле я просто не понимаю, что ты думаешь обо мне, о Советском Союзе, вообще о русских…
Алекс пожал плечами:
— Я не могу судить всю нацию в целом. Люди очень разные…
— Но хоть какое-то общее мнение у тебя есть? Кто мы для тебя?
— Мне странно, что вы считаете себя вершиной цивилизации, — задумчиво произнес Алекс.
— Тогда как всем известно, что вершина цивилизации — это вы?
— Ну, что-то вроде того.
— А что еще?
— Странно, что вы полагаете, что знаете правду о США, никогда там не бывав. Странно, насколько общественное для вас важнее личного…
— Что же тут странного? — удивилась Марика. — Мы действительно способны пожертвовать всем ради наших великих целей.
— Да, но у вас человек существует ради великих целей, а не великие цели ради человека. Если главная задача — сделать свой народ счастливым, то разве можно каждый день лишать его счастья? Заставлять его делать то, что не хочется, запрещать ему говорить то, о чем он думает?
— Меня бесит, когда на нас смотрят так, как ты!
— Как «так»?
— Свысока!
— Но вы ведь поступаете точно так же! Считаете всех американцев злыми, глупыми, беспринципными… Кроме того, общаясь между собой,
