Роберта Джеллис - Канатная плясунья
Дери тихонько засмеялся. Только с ним Телор мог позволить себе подобные вспышки гнева. Мягкие, учтивые манеры менестреля в сочетании с его вежливостью и самообладанием были не больше, чем искусной маской. Его кроткие голубые глаза и шелковистые каштановые волосы производили на окружающих самое приятное впечатление и абсолютно обезоруживали. Чисто выбритое лицо, помогавшее Телору выглядеть моложе своих лет, и гибкая стройная фигура вводили большинство людей в заблуждение – они считали его слабым человеком, не замечая крепких мускулов рук и сильной шеи менестреля. Это иногда спасало их от грабежа и насилия, так как преследователи просто презирали их. Дери даже удивлялся, почему люди не обращают внимания на тяжелую дубинку с железным наконечником в руках Телора. Может быть, они думали, что он пользуется ею как посохом? На самом же деле это было грозное оружие, с большим размахом, чем у меча, способное превратить в лепешку даже голову, защищенную шлемом. Дери уже приходилось видеть эту ужасную дубинку в действии.
– Итак, – спросил Дери, – как ты думаешь, это происшествие местного значения или же король... Имеет ли это отношение к королю?
– Думаю, нам нет смысла продолжать путь. Остановимся лучше в поместье сэра Роберта, – ответил Телор, опускаясь на землю и устраиваясь поудобнее у стены сарая. – Мы сможет узнать у сэра Роберта, безопасно ли сейчас путешествовать мимо соседнего с ним поместья.
Менестрель нарочно не обратил внимание на злой вопрос Дери. Он понимал, что имел в виду карлик, но не мог ответить на этот вопрос. Жизнь Дери сломали эти случайные войны, которым, казалось, никогда не будет конца. Сын богатого землевладельца, Дери был окружен любовью и заботой родителей, братьев и сестер. Эта любовь спасла Дери от озлобленности, вызываемой его физическим уродством, а его сила и ум снискали к нему уважение (ценой нескольких разбитых голов) односельчан и даже жителей соседних поместий. Эти его достоинства, плюс красота лица и добрый нрав (если, конечно, его не выводили из себя) даже помогли Дери добиться любви хорошей, трудолюбивой девушки. Но случилось так, что на их поместье напали, произошло сражение, и Дери лишился всего: и семьи, и жены, и дома, и земли, и скота. У него не осталось ничего... лишь он сам, озлобленный и убитый горем, но все же слишком сильный, чтобы умереть.
Телор нашел карлика, валявшегося на обочине дороги, словно никому не нужная падаль. Люди, взявшие Дери в плен, решили, что карлик не выживет и не сможет служить им игрушкой, И бросили его. Телор же подобрал карлика и выходил его. Но больше всего Дери мучился из-за того, что не знал, кто же убил и уничтожил все, что только у него было в жизни. Он не знал даже, кого ему ненавидеть, и поэтому ненавидел короля, который не мог держать в узде своих лордов и положить конец нескончаемым войнам, которые то и дело вспыхивали в разных концах страны. Телор не мог ничем утешить Дери, что бы он сейчас ни сказал, это прозвучит лишь повторением того, что он говорил уже много раз.
И, кроме того, Телор неловко себя чувствовал, произнося банальные утешительные фразы, потому что его жизнь разительно отличалась от жизни карлика. Семья Телора была благополучной и весьма зажиточной. Они жили в крупном городе Бристоле и славились искусством резьбы по дереву. Привилегированный город с отличной гаванью, Бристоль не опасался каких-либо лордов и даже самого короля.
Город гостеприимно принимал всех гостей, но если ему угрожала опасность, закрывались все входы и выходы из города, умелые и сильные ремесленники занимали позиции на высоких стенах. Река служила горожанам источником питьевой воды, а корабли, плывшие по ней, привозили все необходимое продовольствие. Бристолю были не страшны ни штурмы, ни осадное положение, он надежно защищал спокойствие своих горожан. Но, огражденный от всех треволнений силой и могуществом города, Телор чувствовал себя там, как в клетке, его просто душила эта атмосфера.
И дело было вовсе не в том, что Телору мешали стены города. Он понимал, что они символизируют надежность и одновременно строгие рамки поведения, позволяют горожанам жить в мире и согласии друг с другом, хотя им было тесно жить в своих крохотных переполненных домишках. Все эти поклоны, улыбки и другие обычаи, которые помогают ладить соседям, вызывали в Телоре лишь злость и возмущение. У него всегда были неприятности из-за его грубости, неучтивости, непристойного поведения, из-за того, что он бросил выгодную работу и начал вырезать из дерева музыкальные инструменты, а больше всего из-за того, что он сам играл на этих инструментах. Другие члены семьи Телора тоже умели изготавливать музыкальные инструменты, но делали это только по заказу, в то время, как Телор ничем, кроме этого, заниматься не хотел.
Вся родня Телора единодушно сошлась во мнении – хотя бесконечно жаль, что он так и не расстался с этим ремеслом, но тут уж ничего не поделаешь. Для всех оставалось загадкой, почему Телор не хочет жить так, как все. Но родители поняли, что уже слишком поздно что-либо менять, и, к его величайшей радости, уступили сыну. Его отдали в ученики к Юриону, менестрелю, своему старому постоянному заказчику. У Юриона были многочисленные поклонники в соседних замках и поместьях, его всегда тепло принимали. Конечно, это был сильный удар по общественному положению семьи, ведь сын преуспевающего резчика по дереву становился странствующим музыкантом, но родители Телора уже начинали опасаться, что если они не разрешат юноше стать учеником Юриона, он рано или поздно окончит свою жизнь на виселице. Им пришлось смириться с этим, они даже не отказали сыну от дома, а терпеливо ждали, когда ему, наконец, надоест болтаться по свету и он вернется домой, станет вежливым с соседями и снова начнет вырезать из дерева то, что ему будут заказывать. Вот так и получилось, что Телор колесил по дорогам совсем не потому, что ему негде было жить. Он сам хотел такой жизни, это был его собственный выбор, он ничего еще в жизни не лишался, и поэтому ему было так неловко утешать Дери.
И все, что он мог сделать после того, как Дери никак не прореагировал на его замечание, это по-дружески коснуться плеча карлика. В другом конце сарая беспокойно переминались с ноги на ногу их привязанные лошади. Жители деревушки предлагали вывести их на пастбище, но Телор тактично отказался. Это были, несомненно, честные люди, но первый урок, который усвоил Телор у своего учителя Юриона, заключался в том, что менестрель не должен поддаваться никаким искушениям. Телор не сомневался, что у сельского головы были наилучшие побуждения, предлагая лошадям артистов место на пастбище, но всегда могло случиться, что кто-нибудь позарится на чужих лошадей и решит, что никого не будет волновать долгое отсутствие Телора и его карлика. Ни один лорд не бросится мстить за их исчезновение. Бродячие артисты не представляли из себя никакой ценности, и потом, разве обязаны деревенские жители стеречь их лошадей? Тем более что убитые и брошенные где-нибудь в канаве, менестрель и его карлик не смогут уже никому пожаловаться.
