Бобби Смит - Всего дороже
И вот Слейд ушел. Алиса почувствовала, как на нее нахлынула безграничная тоска.
— Ах, Алиса, — словно сквозь пелену услышала она голос матери, прерывистый от едва сдерживаемых радостных рыданий. — Как же это замечательно! Наконец-то справедливость восторжествовала!
Алиса обняла мать, зная, что должна хотя бы показать, что разделяет ее радость. Лоретта никогда бы не поняла смятения чувств своей старшей дочери, да и сама Алиса с трудом его понимала. Она лишь ощущала, что Слейд Брэкстон проник в ее жизнь и настолько прочно завладел ее сердцем, что она теперь уже никогда не будет такой, как прежде.
— Может, вернемся в гостиницу? — предложила Эмили.
— Разрешите мне вас проводить, — вызвался подошедший к ним Кен.
— Ну конечно, — согласилась Лоретта. — Вижу, вы очень довольны тем, что суд наконец-то закончился и вам осталось только написать вашу статью.
— Я сегодня же пошлю в газету сообщение о том, какой был вынесен приговор, а вечером, после того как он будет приведен в исполнение, отправлю еще одно сообщение.
— Какая у вас, должно быть, интересная жизнь, — проговорила Эмили.
— Когда как. Иногда действительно довольно бурная, когда самому приходится идти по следу. А иногда довольно спокойная, как, например, сегодня, когда сидишь и ждешь развития событий, а потом и их завершения, чтобы написать о них.
— Что ж, теперь ваше ожидание окончено, — заметила Лоретта. — Справедливость восторжествовала.
Алиса молчала. На сердце ее была такая тяжесть, что ей было не до разговоров.
Слейд Брэкстон признан виновным, и жить ему осталось лишь до заката солнца.
Вокруг того места, где наспех сколачивали виселицы, собралась огромная толпа. Скоро шериф должен был привести осужденных, и горожане настроились не пропустить ничего. Никто не сомневался, что зрелище будет захватывающим. Не часто удавалось поймать бандитов из такой известной своими злодеяниями банды, как банда Дакоты Кида, и теперь жители Грин-Ривер собирались вовсю насладиться страшным спектаклем — смертной казнью.
В гостинице Алиса зашла в комнату, которую занимали Лоретта с Эмили, и выходить не спешила. Не хотелось возвращаться к себе и оставаться наедине со своими мыслями.
— Ты пойдешь смотреть казнь? — спросила Эмили у матери, когда наступил вечер.
— Нет, — поспешно ответила Лоретта. — Мне не хочется смотреть на то, как этих бандитов будут вешать. С меня довольно и того, что они заплатят за свои преступления. Надеюсь, Брэкстон будет мучиться дольше остальных. Ведь он самый ужасный из всех.
— И как только человек таким становится? — задумчиво проговорила Эмили.
— А что, если он вовсе не такой, каким его считают? — выпалила Алиса. Весь день она испытывала адские душевные муки.
Лоретта с Эмили удивленно уставились на нее.
— О чем это ты говоришь, Алиса?
— Не о чем, а о ком. Я говорю о Брэкстоне. А что, если он вовсе не тот, кем его считают?
— Но, Алиса… — начала было Эмили, однако замолчала, вспомнив тот вечер на танцплощадке, когда ее сестра, до тех пор совершенно равнодушная к мужчинам, была очарована Слейдом настолько, что потеряла из-за него голову. — Подумай, о чем ты говоришь! — продолжала она. — Ведь Брэкстон застрелил папу!
— А что, если это не он его застрелил? Что, если Лес Андерсон ошибся? Вспомни, ведь на предварительном слушании он заявил, что не может с уверенностью сказать, кто убил папу, а потом почему-то изменил свои показания.
— Но ведь Брэкстон ограбил банк! И, пытаясь скрыться, открыл стрельбу. В этом-то Андерсон совершенно прав.
— Но на самом ли деле Лес видел, что Брэкстон застрелил папу, или он просто хочет, чтобы его повесили?
— Да какое это имеет значение! — сердито выпалила Эмили.
Алиса вздрогнула, словно ее ударили, и подняла на сестру глаза, в которых отразилась душевная боль.
— Для папы именно правда имела бы решающее значение. А убить его мог вовсе не Брэкстон.
И впервые до Эмили дошло, какие страдания испытывает Алиса.
— Неужели ты до сих пор испытываешь к нему какие-то чувства? Как ты можешь? — недоверчиво прошептала она.
— Не знаю. Знаю только, что он не такой кровожадный бандит, каким его все считают. — И Алиса рассказала матери и сестре, как Слейд спас ее, когда бандиты предприняли попытку к бегству, и как не стал отнимать у нее оружие, когда они вдвоем брели после грозы, хотя вполне мог бы это сделать. — А во время нападения Кида на тюрьму я случайно услышала, как Слейд уговаривал Нэша с Джонсоном не убивать шерифа Джонса. Бандиты готовы были прикончить его, и только благодаря Слейду он остался жив. Если бы Слейд и в самом деле был таким злодеем, разве он стал бы заботиться о том, чтобы спасти жизнь Джонса?
— Но, Алиса… Ведь Брэкстона сегодня все равно повесят.
— Я знаю. — Алиса прерывисто вздохнула и, наконец-то поняв, что ей нужно делать, направилась к двери. — Я должна быть там… Я не могу допустить, чтобы он умер в одиночестве…
Алиса вышла, а Эмили с Лореттой молча уставились на закрывшуюся дверь. Наконец-то они поняли правду — Алису угораздило влюбиться в красивого и жестокого бандита, и они ничем не могут ей помочь. Смогут только утешить ее, когда жизнь этого красавца прервется, а случится это очень скоро…
Выйдя из гостиницы, Алиса направилась прямо на телеграф, где узнала то, чего больше всего опасалась узнать: ответ на ее телеграмму так и не пришел. Последняя отчаянная надежда доказать, что Слейд невиновен, умерла.
Алиса пошла вниз по улице к тому месту, где должна была состояться смертная казнь. Там уже собралась большая толпа горожан. Люди возбужденно переговаривались, обмениваясь мнениями о предстоящем зрелище. Разговоры эти поразили Алису своей жестокостью. Похоже, все жители города мечтали о том, чтобы бандиты помучились в петле подольше.
Перед глазами Алисы замелькали разные видения. То ей вдруг представилось, как в последнюю минуту перед казнью в город верхом на лошади врывается всадник с сообщением о том, что Слейд и в самом деле является секретным агентом Пинкертона… То вдруг показалось, что Кид, прорвавшись сквозь кордоны вооруженной охраны, освобождает Слейда и остальных бандитов… Она попыталась представить себе, как у нее сложилась бы жизнь, если бы не было ограбления банка и убийства отца. Наверное, она жила бы, храня в душе память об очаровавшем ее прекрасном незнакомце, подарившем ей теплым летним вечером такой сладостный и в то же время запретный поцелуй.
Алиса закусила губу, пытаясь сдержать готовые хлынуть из глаз слезы. Она должна взять себя в руки. Она должна быть сильной.
Однако чувства ее не были подвластны логике. Сердце Алисы разрывалось от горя. Она представить себе не могла, что Слейд умрет.
